Чудовища рая

— Понятия не имею. Думаю, он избавился от него. Зато я знаю, где фотография.

— Какая фотография? — в один голос спросили два других врача.

— Мафиози прислали ему снимок избитой девушки. Дать ему понять, что они не шутят. Фотография в его коттедже, если вам так хочется взглянуть на нее.

Гизела сосредоточенно закивала.

— Значит, Макс уехал из Химмельсталя, оставив вас здесь?

— Да.

— Не очень-то любезно с его стороны.

— Верно, но это вполне в его духе. Хотя я не исключаю, что с ним что-то случилось.

Несколько человек тянули руки, однако Гизела предпочла проигнорировать их.

— Не сомневаюсь, у всех вас множество вопросов, но я предлагаю перейти к событиям сегодняшнего дня. У вас был пикник с местной девушкой, верно? Не могли бы вы рассказать нам о случившемся?

Даниэль во всех подробностях изложил жуткое происшествие с Томом и привязанным к дереву мужчиной.

— Итак, вы подкрались к нему и разоружили его? — подытожила Гизела. — Зачем?

Даниэль ошарашенно уставился на нее.

— Чтобы остановить его, разумеется. Он же резал ножом связанного человека, пытал его! Ничего ужаснее мне в жизни видеть не доводилось!

Заговорила женщина постарше, на вид прямо типичная бабуля — в старомодных очках, с собранными в узел волосами и шалью на плечах.

— А вы знали, насколько опасен Том? — тихо спросила она.

— Ну, я же видел, что он вытворяет с этим бедолагой. Он просто конченый псих!

— И вы не опасались, что тоже можете пострадать? — продолжала выведывать бабушка.

— Вообще-то, да, мне было страшно.

Старушка кивнула и что-то отметила в своих записях.

— Вы встречались с Томом раньше? — спросил кто-то, кого Даниэль не успел заметить.

— Я познакомился с ним несколько дней назад, когда пытался выбраться из долины. И уже тогда понял, что он чокнутый. Хотя и не знал, конечно же, что настолько буйный.

— Вы заключали с Томом какие-либо сделки? — снова подал голос рыжебородый. Оторвавшись от испещренного записями блокнота, он с нетерпением и едва ли не влюбленно смотрел на Даниэля.

— Сделки? Какие еще сделки?

— Насчет дров. А то и какие-нибудь другие?

— Нет. — Даниэль рассмеялся. — С таким типом я ни за что не стал бы связываться.

— А с Андре Боннаром вели дела? — не унимался рыжебородый.

— С кем?

— Это которого Том пытал, — пояснила Гизела.

— Нет. Я даже ни разу с ним не встречался.

Рыжебородый перевернул страницу блокнота и снова принялся строчить как стенографист.

Даниэль оглядел собравшихся за столом мужчин и женщин. Он так ожидал встречи с этими уважаемыми докторами, и вот они все перед ним. Сборище идиотов.

— Я спас жизнь Боннару, или как там его зовут. Но охранники обращались со мной как с беглецом из дурдома, а потом привезли сюда в наручниках. А за несколько дней до этого меня заперли на отделении, где я чуть не погиб от пожара — и все из-за зверского режима безопасности в клинике. Я всерьез подумываю подать на вас в суд.

— Одну минуточку, — нахмурилась Гизела Оберманн. — О пожаре мне ничего не известно. — Она вопросительно огляделась по сторонам.

— Незначительное происшествие во время рутинной процедуры анализов, — отозвался доктор Фишер. — От непогашенной сигареты загорелся матрац. Персонал быстро его потушил.

— Незначительное происшествие? Да мы чуть не погибли! — вспылил Даниэль. — Марко вырубился от дыма. Я пытался его вытащить. Вся палата была в дыму.

— Ваш пациент преувеличивает, — бросил доктор Фишер Гизеле Оберманн.

— Тем не менее я хотела бы взглянуть на отчет об этом происшествии.

— Говорю же вам, не о чем даже отчитываться. Он всего лишь пытается выставить себя героем.

— Но меня это интересует, — не сдавалась женщина. — Все это очень и очень интересно.

— Так мы закончили? — не выдержал Даниэль. — Если да, я могу идти?

— Конечно, — откликнулась Гизела Оберманн. — Вам сегодня изрядно досталось и отдохнуть не помешает. Отныне можете не беспокоиться о Томе, за это я ручаюсь.

Даниэль фыркнул.

— Как раз Том меня совершенно и не беспокоит. Господи, да неужто до вас до сих пор не дошло, что вы держите у себя не того человека? Настоящий больной сбежал, и вместо него у вас здоровый. Вот о чем вам следует волноваться.

— У нас уйма времени на обсуждение этого вопроса, — заверила его Гизела.

— У вас, может, и уйма, но не у меня. Я покидаю это место немедленно.

— Как вам угодно. Можете вернуться в свой коттедж.

— Я подразумеваю, что покидаю клинику.

Даниэль встал и отпихнул кресло.

Рыжебородый так и замер с занесенной над блокнотом ручкой, явно ожидая продолжения тирады. В этот момент врач-индиец — который на вид как будто прикорнул, но при этом ухитрился сохранить прямую осанку — всхрапнул, и доктор Фишер шумно прочистил горло, после чего индиец тут же, словно кукла, распахнул глаза.

— Всего хорошего, — бросил Даниэль и вышел из комнаты.

28

Ночь выдалась чудесной и безмятежной.

Даниэль уже добрался до восточного конца долины и как раз подходил к мосту. Справа от него вода текла вяло, как в равнинной речке. Слева же она низвергалась с крутой скалы и дальше неслась глубоко внизу по узкому неприступному ущелью, выразительно залитому лунным светом, прямо как на полотне какого-нибудь представителя романтизма девятнадцатого века.

На другом берегу реки слева от дороги вздымалась испещренная подтеками вертикальная стена горы. Оглянувшись назад, Даниэль увидел деревушку с колокольней и, выше по склону, клинику. Небо над головой нависало темно-синим полупрозрачным холстом, натянутым меж двумя горными скатами. Пахло землей, травой и влагой.

Он уже сообразил, что автомобильная дорога огибает вытянутую долину по замкнутому эллипсу, своего рода петлей.

Но петля эта замкнута не полностью — где-то она да должна соединяться с другой дорогой, иначе как же тогда вообще попадают в долину?

Даниэль с самого начала решил отказаться от дороги вдоль северного берега реки, где и располагались деревня и клиника. Уж лучше попытаться пройти по южному, под вертикальной горой, что он прозвал Стеной. Именно так он и прибыл сюда. Жаль, конечно же, что заключительную часть поездки он тогда проспал и теперь не знал, где они въехали в долину и оказались на петельной дороге. Скорее всего, либо непосредственно перед постом тех охранников с металлоискателем, либо сразу же после него. Где гору покрывал папоротник. Или же папоротник ему только приснился? Ну ладно, раньше или позже он все равно доберется до перекрестка, от которого дорога поведет прочь из долины.

На этот раз Даниэль подготовился куда серьезнее и рюкзачок собрал уже для длительного перехода. Он намеревался пробраться под покровом тьмы как можно дальше. Если вдруг покажется какая-нибудь машина, спрячется и переждет, пока путь не освободится. Устанет, так отдохнет в каком-нибудь заброшенном сарае или просто под деревом. Может, даже удастся поспать пару часиков, а потом снова в путь. Помощи у других просить не будет, даже направление спрашивать. От деревенских-то и ожидать нечего — все они так или иначе на коротком поводке у клиники, даже милая Коринна. Испытываемое ею уважение к врачам попросту абсурдно. Невольно вспоминались старые шведские санатории, клиенты которых питают к ним пылкую преданность, но со всякими оговорками и претензиями.

Долина меж тем расширилась, и между горным склоном и дорогой появились небольшие луга и рощицы лиственных деревьев. Животных на пастбищах было не видать. Может, попрятались на ночь среди деревьев. Если они вообще здесь пасутся. Ну какую скотину удержит столь смехотворная преграда — простой провод, натянутый едва ли в метре над землей?

На проводе этом через регулярные промежутки висели какие-то знаки, тихонько покачиваясь на ночном ветру. Когда из-за облаков появилась луна, Даниэль взял один из них и прочел: «Зона 1». Следующий предупреждал на трех разных языках: «Опасно!» Так знаки дальше и чередовались — сначала «Зона 1», затем «Опасно!».