Крамола

В проницательности ему не откажешь. Впрочем, не нужно быть великим интриганом, чтобы понять: когда до тебя вдруг снисходит Царица, про которую забыл Царь, дело может быть в чем угодно, но точно не в кораблях.

– Почему же? Именно о них. Вы уже утвердили это название? «Гордость Альрата»?

– Да. Великий Царь и Бог счел его подходящим.

– А какие еще были варианты?

– «Солнце Альрата» и «Ярость Желтой земли».

Я смеюсь.

– «Ярость Желтой земли»? Серьезно?

Ваарг пожимает плечами.

– Это была не моя идея.

– А чья?

– Царской жены Гилитты.

– А… – мне не составляет труда сохранить самообладание.

То, что Гилитта с молниеносной скоростью обосновалась не только в постели Атиарна, но и в его государственных делах, особенным сюрпризом для меня не является.

– А «Гордость Альрата» кто предложил?

Ваарг почтительно кланяется.

– Не хотела вас обидеть, – я примирительно касаюсь его плеча. – Просто слишком уж банальное название. Лежит на поверхности.

– А что бы предложили вы?

– Ну, как вы заметили, вопросы кораблей, меня не очень интересуют.

– И все-таки?

Мы выходим к пруду. Только тут я замечаю, что мы уже прошли покрытую огненно-красным вьюном галерею, которая разделяет мой сад и сад Атиарна. Здесь не такое внимание уделяется цветовой гамме, скорее ее вообще нет, но запах сырости пропадает, воздух наполнен ароматом зрелых плодов. Аромат урожая и богатой земли. Аромат древнего, как этот мир, успеха.

– Мне было бы приятно, если бы этот корабль назвали в мою честь. «Раах».

Ваарг качает головой.

– Корабли никогда не называли именами живых людей.

Я улыбаюсь.

– Не забывайтесь, Ваарг, я не человек, я – Богиня.

Мы выходим из-за поворота и сталкиваемся с прогуливающейся процессией. Великий Царь и Бог Атиарн Ракс, Царская жена Гилитта, какие-то люди с бледными мирраерскими лицами, которых я не знаю, и с десяток слуг. Мне сразу бросается в глаза, что Гилитта так и продолжает одеваться на мирраерский манер – на ней блестящий белый костюм, который делает ее кожу еще белее, а глаза невообразимо синими.

– Мой Царь и Бог… – Ваарг склоняется.

Гилитту он разумно не приветствует, так как по правилам Альрата ей отдельное приветствие не полагается.

Атиарн делает небрежный жест рукой, как будто вообще не заметил Ваарга. Я с любопытством его разглядываю. Надо признать, что от своих новых забав наш Царь и Бог похудел, осунулся и стал еще бледнее, чем обычно. В правой руке у него трость, а вот на левой мертвым грузом повисла новая Царская жена.

– Прекрасный день для прогулки, – замечаю я.

Мы с Атиарном никогда не расшаркиваемся друг перед другом на людях. Это часть нашего образа счастливой Божественной четы.

– Да, – отвечает Атиарн, – день великолепный.

Я улыбаюсь.

– Мы с Главнокомандующим обсуждали новый корабль. Смею ли я просить моего Царя и Бога?

Атиарн кивает.

– Окажет ли мне честь Царь и Бог и назовет ли корабль моим именем?

Глаза Гилитты расширяются от удивления. Атиарн отпускает ее, делает шаг вперед и наклоняется ко мне.

– А если этот корабль подобьют?

Я встаю на цыпочки и очень тихо шепчу ему на ухо.

– Раненая Царица лучше раненой гордости. Я, конечно же, про «Гордость Альрата».

Атиарн замирает.

– Пойдемте, Ваарг, – я тяну его за руку. – Не будем отвлекать Царя и Бога от размышлений.

Уж не знаю, что там происходит у меня за спиной. Я не оборачиваюсь.

– Только не говорите, что не знали, что мы их встретим, – через некоторое время говорит Ваарг.

– Нет, не знала.

Но я не исключала такую возможность. Точнее, я была почти уверена, что мы их встретим. У Атиарна появились новые привычки, и Фанна помогла мне их изучить.

– Никогда бы не подумал, что вы так испугаетесь соперницы.

Я улыбаюсь. Листва шуршит под ногами. Я не боюсь Гилитты, строго говоря, она вообще меня не волнует. Я боюсь того, что происходит в голове Атиарна Ракса.

Впервые за долгое время во флоте Альрата появляется новый корабль, блистающий металлом корпус совершенной формы. Его спускают с орбитальной верфи, которая вращается вокруг Желтой Земли. Его имя «Раах». Атиарн исполняет мою просьбу. На церемонии мы стоим рядом на возвышении, ниже – Зиа и Гилитта, еще ниже – остальные. Корабль медленно и величественно плывет в космической черноте. Лучи солнца, жестокие и яркие, неизмененные атмосферой, играют на его корпусе.

– Он великолепен, – улыбаюсь я.

Но Атиарн не улыбается. Я касаюсь его руки. Он вздрагивает.

– В чем дело? – спрашиваю я.

– Раах, ты помнишь, что я тебе обещал?

Он мне ничего не обещал. Мне нечего помнить. Я не отвечаю.

– Я не нарушу своего обещания, – говорит Атиарн. – У Альрата всегда будет только одна Царица, и это будешь ты.

Я поворачиваюсь и смотрю на него, что совершенно без толку – его лицо никогда не выражает эмоций. Несмотря на это, мне вдруг все становится ясно. Он больше меня не любит. Я в этом не виновата. Он в этом не виноват. Гилитта в этом не виновата. Просто он больше меня не любит. Видимо, не такая уж сильная это была любовь, раз она так быстро закончилась. У меня перехватывает дыхание, в груди что-то взрывается и разливается острой болью. Сама этого не замечая, я очень сильно сжимаю руку Атиарна. И продолжаю улыбаться. Я Царица и Богиня Альрата. Я продолжаю улыбаться.

Церемония заканчивается. Сегодня мы останемся здесь, на станции, потому что пока она занимает неподходящее положение. Если вылетим сейчас, то в Нагиб попадем завтра к утру, если вылетим завтра с утра, то будем дома уже через несколько часов. Атиарн не видит смысла в долгом путешествии. По времени Нагиба наступает ночь, свет в коридорах приглушают. Фанны со мной нет, она осталась присматривать за девочками, потому что я до сих пор так и не научилась доверять слугам. Мне кажется, что если рядом с моими детьми не будет кого-то близкого для меня, то обязательно случится что-нибудь страшное. Мериит, Леера, Юнииф – три мои прекрасные принцессы. Увы, но женщины бесполезны в вопросах престолонаследия. Боль у меня в груди не утихает, а только становится сильнее с каждым часом. Я брожу по палубе. Она полностью отведена в мое распоряжение. Я приказала, чтобы ни одна служанка здесь сегодня не ночевала. Я не хочу никого видеть. Я не хочу думать. Я полностью концентрируюсь на боли внутри меня, изучаю каждый ее нюанс, привыкаю к этому ощущению. Я понимаю, что оно еще долго не пройдет. Возможно, оно никогда не пройдет. У меня кружится голова, я останавливаюсь, прислоняюсь лбом к холодному металлу стены. Словно какой-то безумный калейдоскоп, у меня перед глазами проносятся картины из моей жизни. Первая встреча, первый поцелуй, такое желанное, такое необходимое осознание того, что теперь кто-то меня защитит, кто-то всегда будет со мной рядом, кто-то, кто никогда меня не предаст, никогда меня не бросит. Боль становится такой нестерпимой, что мне хочется согнуться пополам и упасть. А потом происходит нечто странное, как будто бы что-то трансформируется внутри меня, меняется. Боль перерождается в ярость. Он предал меня. Он оставил меня. Мы больше не единое целое, он снова сделал меня неполноценной, снова превратил в ту девочку, которая должна вертеть задом, чтобы ее подороже продали. Он предал меня. Ярости нужен выход. Иначе я сгорю изнутри.

– Вы в порядке?

Я открываю глаза. В нескольких метрах от меня стоит Ваарг из храма Гебет.

– Что вы здесь делаете? – резко спрашиваю я.

– Дверь была открыта. Я слышал шаги, решил проверить, в чем дело.

Я внимательно смотрю на него. И снова его глаза горят в полумраке. Ваарг из храма Гебет, точнее был из храма Гебет, сейчас мы все из храма Атиарна. Ярости нужен выход, иначе у Альрата будет не только Слепой Царь, но и Безумная Царица.

– А вы всегда открываете незапертые двери, Ваарг? – я делаю шаг к нему.