Искушение на Фиджи

– Ты уже бывал на острове?

– У меня не было времени.

Она пожевала нижнюю губу, но не стала говорить, что у Массимо всегда не хватает времени ни на что, кроме его работы. Он заплатил за остров астрономическую сумму, но оформлением документов занимались адвокаты и бухгалтеры. Он потратил целое состояние на строительство курорта для семьи, но почти не принимал участия в этом после того, как нанял архитекторов и оплатил их услуги. Ливия увидела первоначальный проект курорта за несколько недель до того, как ушла от Массимо. Она понятия не имела, удосужился ли он сделать что-то большее, чем просто взглянуть на проект.

Но нет смысла говорить об этом. Это будет лишь перефразировка разговора, который был у них много раз и заканчивался спором. Вернее, Массимо просто уходил в другую комнату, оставляя разъяренную Ливию одну.

В любом случае отстранение Массимо от всего, что не было связано с его работой, ее не касается. Уже нет. Если он хочет тратить свои деньги на проекты и активы, которыми не собирается наслаждаться, то это его дело. Если он стремится к тому, чтобы его семья жила от него как можно дальше, то это тоже его дело. Он не молодой парень, как ее младший брат Джанлука, который родился через семь месяцев после смерти отца.

К счастью, Джанлука не безнадежен. В отличие от других братьев и сестер, которые остались в Секондильяно, Джанлука умеет сопереживать. Вопрос в том, осмелится ли он принять помощь Ливии и остаться с ней вдали от насилия и наркотиков, которые стали неотъемлемой частью жизни Эспозито.

Паскуале уже испортил себе жизнь. Он, как и их покойный отец, высоко поднялся в клане дона Фортунато. Дениз тоже уже ничем не поможешь: она вышла замуж за такого же амбициозного друга Паскуале и сейчас ждет второго ребенка. Братья и сестра Ливии, а также ее мать знают, что дверь дома Ливии всегда открыта для них. Но она возлагала надежды только на Джанлуку. Он еще может вырваться из этой среды без последствий, как и она, но время уходит. Ему недавно исполнилось восемнадцать. Если дон Фортунато решит, что Джанлука достоин того, чтобы присоединиться к его приспешникам, то тогда…

Мужчина, за которого вышла замуж Ливия, ненавидел насилие и наркобизнес. Он сделал свой выбор, будучи всего на несколько лет старше Джанлуки. Массимо решил покинуть Италию и оставить свою семью, как сделал его дедушка семьдесят лет назад. Разница была в том, что его дедушка покинул Фиджи из-за любви всей своей жизни – англичанки – и поселился с ней в Англии. Когда их дочь Сэра вышла замуж за итальянца, Джимми и Элизабет снова переехали, на этот раз в Италию, чтобы быть рядом с дочерью. Для них семья превыше всего. Они очень дружные. Только Массимо держится особняком.

Он не хочет меняться. И не видит ничего плохого в том, чтобы отгораживаться физически и эмоционально от людей, которые его любят. Это его выбор, и Ливия должна его уважать. Ей не изменить Массимо. Она пыталась это сделать, но потерпела поражение.

Она выбралась из Секондильяно не для того, чтобы жить в качестве его трофея в стеклянном шкафу, названном домом.

Хотя последние четыре месяца она отчаянно пыталась восстановиться, Массимо жил как прежде.

Допив виски, она поставила бокал и взяла одеяло.

– Я немного посплю. Спокойной ночи.

Она легла на кресло-кровать, отвернулась от Массимо и закрыла глаза.

Массимо лежал под одеялом с широко открытыми глазами. Он выпил достаточно виски, чтобы усыпить слона, но мысли не давали ему покоя.

Повернув голову, он наблюдал, как под одеялом ритмично поднимается и опускается грудь Ливии. Она проспала уже около часа. Он всегда знал, когда она спит, а не просто притворяется.

Они переспали в первый день знакомства, и оба сразу поняли, что одной ночи им будет мало. Ливия лежала в его объятиях и, переполняясь ощущениями после секса, что-то бормотала во сне. Оказалось, она часто разговаривает, пока спит. Массимо вспомнил, что почувствовал, когда она впервые произнесла во сне его имя. Ощущения от этого были в десять раз сильнее, чем в тот момент, когда он продал за двести миллионов долларов компьютерную игру, которую разработал, пока учился в университете.

Но ее сны не всегда были мирными. По крайней мере, раз в неделю Массимо будил ее от кошмара. Ужасы жизни в Неаполе по-прежнему преследовали ее.

Неужели другой мужчина будит ее от ночных кошмаров с тех пор, как она ушла от Массимо?

Он ущипнул себя за переносицу и запретил себе раскисать.

Сексуальная жизнь Ливии его больше не касается.

За четыре прошедших месяца, с тех пор, как Ливия ушла от него, его либидо буквально впало в спячку. Но на самом деле его сексуальный аппетит пропал задолго до их расставания.

Их брак начинался с больших надежд и уверенности. Они оба были слишком глупы, чтобы понять: их сблизила только страсть и желание.

Массимо был опьянен Ливией. Он ни разу не встречал таких женщин, как она: одновременно жестких и уязвимых. Она рубила сплеча. Отпускала остроумные замечания. Умела быть нежной и сочувствующей. И была готова отдать все ради того, кто ей дорог.

Но потом все изменилось. Его предположения, что он будет жить по-прежнему и работать, оставаясь в браке с энергичной красавицей, развеялись.

Ему не следовало жениться на ней. Но он так хотел привязать ее к себе, что не задумывался о последствиях.

Когда Ливия проснулась, было еще темно. Взяв телефон, она посмотрела время. До приземления осталось всего два часа.

Осторожно поднявшись и стараясь не разбудить Массимо, она взяла косметичку и пошла в спальню, чтобы принять душ.

Открыв дверь спальни и войдя внутрь, она поняла свою ошибку. В ванной горел свет и доносился аромат геля для душа. Ливия не успела уйти, потому что дверь ванной открылась, и голый Массимо появился на пороге.

Он удивленно уставился на нее, а у нее перехватило дыхание.

Несколько секунд, которые показались часами, они просто глядели друг на друга.

Для человека, который редко занимался спортом, у Массимо было идеальное телосложение. Она опешила, заметив, что он возбудился. Постепенно его лицо стало напряженным, и он раздул ноздри. Ливия не могла сдвинуться с места.

Она посмотрела на татуировку, закрывающую его левый бицепс и плечо: большое солнце, символизирующее перерождение, и наконечники копья как символы власти и лидерства.

От желания прикоснуться к нему у нее покалывало пальцы. Если Массимо потянется к ней, она мгновенно упадет ему в объятия.

Внезапно Массимо закрыл глаза.

Когда он через секунду поднял веки и посмотрел на Ливию, в его взгляде не было желания.

Он вернулся в ванную и закрыл за собой дверь.

Глава 4

Ливия выглянула из окна «Сессны», на борт которой они с Массимо поднялись после приземления в аэропорту Фиджи в Нади, и присмотрелась к овальному участку земли, который возвышался как величественный тропический оазис в южной части Тихого океана. Остров Сейбуа, окруженный золотистым песком и светло-бирюзовыми водами, оказался гораздо красивее и экзотичнее, чем думала Ливия.

Она выезжала из Италии только в США. Запахи, которые окутали ее, когда она ступила на маленький аэродром Фиджи, были незнакомыми.

Она пристально посмотрела на восходящее солнце, потом закрыла глаза и с наслаждением ощутила невероятное тепло на своей коже.

Потом она покосилась на Массимо, желая увидеть его реакцию.

Выглядя почти равнодушным, он сразу же пошел к гольф-автомобилю и поздоровался с пожилым водителем.

На Ливии было красное платье без рукавов, длиной до колена. Массимо надел черные шорты и облегающую темно-синюю футболку с эмблемой рок-группы. Словно хамелеон, он выглядел прекрасно как в повседневной одежде, так и в деловых костюмах.

Ливия заставила себя улыбнуться двум парням, которые выгрузили багаж с небольшого самолета и поставили его во второй гольф-авто мобиль, и подошла к Массимо, который представил ее менеджеру острова, говоря сначала по-английски, а потом по-итальянски.