Страница 2 из 13
Перед самым началом сессии, когда я уже разделся до трусов, и Амрита очень внимательно смотрела на то, как именно я стою, и задавала вопросы, о том, что происходит у меня в разных местах тела – позже я узнал, что эта процедура называется «чтением тела» – Амрита спросила, чего именно мне хотелось бы получить от этой сессии ребалансинга, какой результат для меня был бы желателен?
Тогда я еще не подозревал, что желания, произнесенные перед сессией Ошо ребалансинга, часто имеют тенденцию сбываться. Кажется, я сказал ей, что чувствую у себя в теле много невыраженной энергии и что было бы здорово, если бы эта энергия наконец-то пришла в движение.
Потом я лег на массажный стол. О том, что происходило дальше, я помню сравнительно немного. Очень запомнилось, как Амрита прикасалась к мышцам шеи в местах их прикрепления к затылочной кости черепа – ощущение сильного напряжения, заблокированной энергии, которая уже очень давно тоскует и мечтает течь свободно. Ярость, слезы… Еще я помню, как после сессии стоял рядом со столом, с огромным изумлением ощущая, что все тело наполнено невероятной силой – хотелось бегать по потолку, совершать разные невообразимые подвиги…
Сейчас, по прошествии двадцати лет, когда я давным-давно сам стал Ошо ребалансером и провел уже почти три тысячи сессий, я часто рассказываю своим клиентам, что, по моим ощущениям, в большинстве своем люди живут, используя примерно 3–5 процентов той энергии и силы, что была им дана «по праву рождения». А с помощью ребалансинга эту долю можно повысить, скажем, до шести процентов. Если повезет, конечно. Или даже до восьми. Немного? Но это в два-три раза больше, чем то, к чему вы привыкли! И эта разница в интенсивности потока энергии может привести к очень серьезным изменениям в жизни. По крайней мере, в моем случае произошло именно это.
Но вернемся к моей первой сессии. Любителям «неслучайных совпадений», наверное, будет интересно узнать, что она пришлась как раз на мой саньясинский день рождения – маленькому Свами Деве Заке исполнилось три годика. Кстати, именно поэтому мне было так просто вспомнить дату этой сессии. И в честь дня рождения Амрита подарила мне портрет Ошо, который очень кстати оказался у нее с собой. Этот портрет до сих пор висит в комнате, где я провожу сессии ребалансинга.
Уже позже, когда я провожал Амриту на электричку и мы с ней стояли на железнодорожной платформе, она спросила: «Зака, а почему ты не едешь в Индию?»
Я подробно объяснил ей, что, да, я очень хочу поехать в Пуну, прямо мечтаю об этом, что у меня даже есть загранпаспорт, но вот беда – денег все время очень мало, да еще и с работы меня не отпустят. Ведь зимой, когда в Пуне самый сезон, мне нужно принимать у студентов лабы, зачеты и экзамены. Так что, наверное, лет через пять, когда подкоплю деньжат…
Сочувственно покивав, Амрита села в подошедшую электричку, а я вернулся к себе домой. Там я обнаружил, что Амрита оставила у меня свое колечко из агата – сняла его, когда проводила сессию, а потом забыла надеть.
Именно поэтому ровно через месяц, когда мы с Амритой «совершенно случайно» столкнулись у ворот коммуны Ошо в Пуне, мне было очень приятно вспомнить наш последний разговор и вернуть ей это кольцо.
И этот вихрь моей собственной энергии, который легко и непринужденно забросил меня в Индию вопреки всем моим страхам и «железобетонным» отмазкам, был самым первым из чудес, которые принес в мою жизнь Ошо ребалансинг. А о том, что будут и другие, я тогда, конечно же, еще не подозревал.
Глава 2. Ошо, саньясины, Пуна и другие непонятные слова
Ошо ребалансинг – главная тема этой книги – очень тесно связан с неким зародившимся примерно полвека назад духовным движением. Именно поэтому для меня очень важно рассказать о том, что означают все эти странные слова – Ошо, Пуна, саньяса, медитация…
Ошо, также известный под именем Бхагван Шри Раджниш, – это просветленный индийский мистик и духовный учитель, чья наиболее активная деятельность пришлась на период с середины шестидесятых и до конца восьмидесятых годов прошлого века.
Подобно множеству других мистиков, Ошо, прежде всего, учил медитации и свободе. И, подобно некоторым другим великим учителям, делал он это своим, совершенно уникальным способом.
Как мне сейчас видится, очень важной особенностью учения Ошо была его провокативность и намеренная внутренняя противоречивость. Провокативность – потому что, как объяснял сам Ошо, «чтобы человек пробудился от сна, в котором он пребывает, я должен стучать к нему в дверь очень громко – иначе он не проснется». Именно поэтому, отвечая на вопросы учеников, Ошо чаще всего «стремился разрушить сам вопрос» – поколебать любые убеждения и ментальные установки, остановить ум спрашивающего, привести его в состояние замешательства, пустоты и безмолвия. А еще для Ошо было важно, чтобы его слова не использовались бы потом в качестве мертвого догматического учения. Именно поэтому он очень тщательно, намеренно и последовательно противоречил самому себе – буквально во всем.
Одну и ту же историю в своих беседах Ошо мог рассказывать в трех различных вариантах, расслабленно и грациозно пренебрегая любыми так называемыми «фактами». И конечно же, для многих из тех, кто пытался читать книги Ошо или слушать его беседы, эта непоследовательность оказывалась весьма серьезным вызовом. Ведь сознательный ум так любит «понимать», так любит цепляться за известное, анализировать информацию, разделяя ее на «правильную» и «неправильную», соглашаясь и споря! А сам Ошо при этом не раз говорил, что самое важное в его беседах – это не слова, которые он произносит, а паузы между ними, та глубина безмолвия, которая в них содержится…
Беседы Ошо – а их было очень, очень много – тщательно записывались его учениками на аудио и видеокассеты и затем издавались в виде книг. Сейчас таких книг издано уже больше тысячи, их общий тираж давно превысил сто миллионов экземпляров.
Провокация, вызов самым разным общественным и религиозным устоям, пронизывали всю духовную работу Ошо. Элементы провокации, конечно же, были и в созданной им так называемой неосаньясе. В традиционном индуизме саньяса – это аналог христианского монашества. Саньяса – это когда человек, реализовавшийся в семье, профессии, мирской жизни, в свои преклонные годы отрекается от всего этого и уходит в лес, чтобы в уединении, вдали от мира и его соблазнов, посвятить себя духовному поиску. Поэтому саньясин в индуизме – это очень немолодой и очень уважаемый человек, одетый в оранжевые одежды – символ его отречения от мира.
В мире Ошо саньяса – это нечто совершенно иное. «Новая» саньяса Ошо – это посвящение или инициация, которые помогают установить особую связь между учеником и его Мастером. И для того, чтобы получить саньясу у Ошо, не требовалось вообще никаких условий – достаточно было одного вашего желания. Совершенно не требовалось отрекаться от мира. Напротив, саньяса Ошо предполагала, что вы будете максимально интенсивно проживать свою мирскую жизнь – наслаждаясь всеми ее радостями: вкусной едой, работой и творчеством, любовными отношениями, спортом, танцами и развлечениями… Единственное, чем саньясин или саньясинка Ошо отличаются в этом от «обычных людей» – они, по возможности, присутствуют в том, что они делают, осознают то, что с ними происходит. По возможности… Жить в миру по максимуму и одновременно быть максимально свободными от программ и обусловленностей, накладываемых жизнью в обществе, – так, пожалуй, можно кратко сформулировать принцип Ошо-саньясы.
Представляете, каким это было шоком для индийского общества – видеть в оранжевых монашеских одеждах не убеленных сединами аскетов, а молодых и веселых мужчин и женщин, искрящихся радостью и наслаждением жизнью?
Способы получения саньясы в разное время менялись. Прежде всего, конечно, посвящение давал сам Ошо. После смерти Мастера в саньясу инициировали его так называемые медиумы – причем для этого даже не требовалось личное присутствие посвящаемого. Так это, например, было в 1994 году, когда саньясу получал я. Раздобыв у знакомых саньясинов специальную анкету, я заполнил ее, вклеил свою фотографию и отправил письмом в Индию. И через несколько месяцев обнаружил у себя в почтовом ящике долгожданный конверт с иностранной маркой. Вскрыв его, я нашел листок плотной бумаги с изображением лебедя, летящего на фоне луны – символом коммуны Ошо, и со своим новым именем: Свами Дева Зака.