Невинность с секретом

— Да, я рядом, — снова обнимаю её. — Прости, что напугала тебя.

— Где ты была?! — Следом за паникой приходит возмущение. — Я чуть с ума не сошла, когда увидела пустую постель!

— Прости, — повторяю я и придумываю на ходу. — Мне. кошмар приснился. Дракон! Такой реальный. Я забралась под кровать да там и заснула. А ты меня разбудила.

— Под кровать? — моргает она и морщит свой тонкий носик: — Ах да. Я не догадалась заглянуть.

«И хорошо», — выдыхаю я и помогаю женщине подняться.

Пока Габель, стуча зубами о край хрустального бокала, жадно пьёт воду, думаю о том, что произошло между мной и драконом. О том, как легко я очутилась в замке Тагела. И пусть я понятия не имею, как это произошло, мне нельзя допустить повторения подобного путешествия.

Потому что злополучная связь между мной и чудовищем усиливается, и происходит это так быстро, что я, находясь рядом, уже не могу себя контролировать.

Зажмурившись, я стараюсь не думать о том, на что пошла добровольно. И как мне было приятно. А тем более о том, как была разочарована вторжением колдуна, который помешал нам с Тагелом достичь финала. Который, без сомнения, лишил бы меня последних сил сопротивляться магической связи с жестоким убийцей.

Точно! Это магия!

— Всё думаешь о том кошмаре? — нерешительно спрашивает меня Габель.

Я сажусь на кровать и закутываюсь в покрывало. Во-первых, при мысли о драконе меня начинает трясти так, будто я голая выхожу на мороз. А во-вторых, я не желаю, чтобы кто-нибудь заметил предательски яркие пятна на моей сорочке.

— Да, — отвечаю глухо и смотрю на подругу. — Жуткие сны преследуют меня, леди Габель. Полагаю, это потому, что колдун заставил меня выпить какое-то зелье.

То, что в нём была капля драконьей крови, я опускаю. Мало ли, как тут относятся к подобным «ингредиентам». У меня цель — не потрясти сильнее и так перепуганную женщину, а попросить её помощи. Иначе я не знаю, как мне защититься от Тагела.

— Мне нужен целитель. Чтобы он дал мне какой-нибудь успокоительный настой. Я не хочу больше видеть эти сны!

— Целитель тут не поможет, — присаживается она рядом и берёт мою руку. — Проклятый колдун сильнее всех в уделе иен Огаута. Единственное, что может тебе помочь, — какой-нибудь древний амулет!

— Амулет? — цепляюсь за идею.

Точно же! Король говорил, что иногда в старых замках среди безделушек можно наткнуться на старые артефакты. Некоторые несут зло, как та шкатулка. Но многие могут и даровать мне защиту.

— Где я могу найти такой?

— Завтра мы посетим самых лучших старьёвщиков, но стоят амулеты очень дорого, — предупреждает она. — Вам стоит взять с собой много золота.

Я замираю в растерянности, даже не предполагая, есть ли у настоящей Лексии хоть какой-то капитал. Её замок сгорел, а родители погибли. Но, может, мне принадлежит ещё что-то? До сих пор это не имело значения, но сейчас я допытываюсь у леди Итлеси:

— Сколько?

— Думаю, не меньше трёх сотен, — пожимает она плечами и улыбается: — Хотите, чтобы я осталась с вами, Ваше Высочество?

— Габель, — поглаживаю её руку, — этой ночью мы стали настоящими подругами. Зовите меня по имени.

— Я бы с удовольствием назвала вас сестрой, — искренне отвечает она, и глаза этой милой леди увлажняются. — Не могу объяснить почему. Не спрашивайте. Мне кажется, что я знаю вас очень давно…

— У меня точно такое же ощущение, — делюсь я, снова вспоминая Галину, и решительно поднимаюсь. — И я не желаю, чтобы моя названная сестра завтра выглядела уставшей. Идите спать, дорогая Габель.

Когда жена советника уходит, я вызываю Лицину и прошу её наполнить ванну тёплой водой. Морщась от ноющей боли между ног, проклинаю дракона и размер его мужского достоинства. А особенно то, сколько удовольствия он доставляет!

Мне ни за что нельзя допустить этого снова. Ясно, что Тагел не уверен, истинная ли я пара, всё же капля сомнения в нём остаётся. Это видно и во взгляде, и в действиях — дракон будто опасается сделать роковую ошибку. Надо убедить иен Огаута, что так оно и есть. Пусть сидит в своём замке и лечится от проклятия. Так всем будет лучше!

А я пока разберусь с принцем и его подозрительными тайнами…

Кстати, он же мой супруг? А мужья обязаны давать своим жёнам деньги на побрякушки. Облачаясь в парчовое платье, я киваю на мятую сорочку:

— Брось её в камин.

— Это же нозейгский шёлк! — восклицает Лицина, но, встретив мой взгляд, тяжело вздыхает: — Хорошо.

А я направляюсь к выходу, намереваясь навестить Леастера. Всё равно уснуть уже не удастся — пока на моей шее не будет висеть защитный амулет, я и глаз не сомкну!

Глава 30

Лицина скромно замирает на пороге спальни принца, Ревон же смело проводит меня внутрь. Открывает передо мной вторые двери, третьи. Приподнимая подол платья, я ступаю по мягкому ковру и оглядываю уставленные богатой мебелью помещения. Да тут можно разместить весь наш отдел, вместе с жёнами, детьми и родителями, и ещё останется место для небольшого табора с лошадьми и повозками!

Но вот наконец мы проходим в полутёмное помещение, и Ревон, остолбенев на миг, начинает пятиться. Я понимаю служанку, потому что уже с порога ощутила, что здесь пахнет сексом.

Возможно, настоящая Лексия хлопнулась бы в обморок. Или, зарыдав, убежала к себе, чтобы подстричься в монахини, а может, (как мечтал Леастер) выброситься из окна.

Но я не она. Более того, уже была в подобной ситуации.

Хуже.

Я любила Олега всем сердцем и не ожидала предательства.

Сейчас же трогаю руку служанки и молча киваю на дверь. Понятливая Ревон быстро ретируется, а я беру одинокую оплывшую свечу, огонёк которой всё ещё теплится, и обхожу по периметру спальню принца. С каждым новым пламенем, вспыхивающим на богатых золочёных канделябрах, в комнате становится светлее.

Теперь и я вижу, что мой неверный супруг в постели не один. И даже не вдвоём. Одна из дам, щурясь, узнаёт меня и принимается отбирать у другой покрывало. Вторая, проснувшись, трясёт плечо Леастера.

Я же продолжаю спокойно зажигать свечи, своим безмятежным видом явно выводя всех из себя. Дунув на огарок, останавливаюсь напротив огромной, воистину королевской кровати, где кроме вышеозначенной троицы поместится ещё десяток страждущих внимания и ласки принца.

Говорю без обиняков:

— Мне нужны деньги, дорогой супруг.

Принц сонно моргает, явно не понимая, что именно от него хотят. Бормочет:

— Лексия… Я…

Делаю заметку на память — расспросить Габель о наказании за измену. Очень уж смущённым выглядит Леастер. И даже немного напуганным. Впрочем, мне это на руку. Которую я и протягиваю:

— Тысячи золотых хватит.

— Сколько?! — Сон с него как ветром сдувает. — Ты с ума сошла? Что на тебя нашло?

— Леди. э… — обращаюсь я к растрёпанной брюнетке, что проснулась первой. — Вы замужем? Это муж купил прекрасные серьги, что украшают ваши ушки? Могу я полюбоваться ими поближе?

Женщина поджимает губы, но, сняв серьги, молча бросает их мне. Я, конечно, не эксперт по антиквариату, но выглядят украшения дорого. Киваю на её изящные пальцы и тоном Робин Гуда добавляю:

— Кольцо тоже.

Лицо любовницы становится злым, но своё я получаю и радостно поворачиваюсь к блондинке. Та испуганно съёживается в кровати и лепечет:

— Я не замужем.

— Значит, это нежное колье вам подарил батюшка? — интересуюсь я, и девица белеет лицом.

Но через минуту её суровой борьбы с жадностью я забираю побрякушки. Если я правильно понимаю местные законы, то замужней даме за интимную связь с принцем влетит гораздо слабее, чем той, что ещё не слезла с шеи родителей. Но лица фавориток я запомнила. Мало ли, какие связи пригодятся в будущем.

Перевожу елейный взгляд на моего скупердяя-супруга и многозначительно выгибаю бровь.

— Денег нет, — хмуро отрезает он. Но я продолжаю молча улыбаться, и Леастер сдаётся.

— Там. В секретере. Возьми бархатный мешочек с гербом. Внутри сто золотых. Но это всё, что у меня есть!