Страница 3 из 30
Повышенная сопротивляемость к ядам? Но откуда ей взяться? Возможно дело в браслете. Грешник тогда сослепу тыкал по несколько раз по всей площади экрана телефона, в итоге влив в себя полный набор инъекций. Отравления и болезни у него на тот момент не было, но, похоже, действие антибиотика-детоксикатора после применения сходит на нет далеко не мгновенно. Он может и не в полную силу работал при нападении варанов, но какой-то эффект всё ещё давал. Потому и получилось вынырнуть из беспамятства.
Но что дальше? Достаточно ли ослабленных остатков эффекта, чтобы справиться с заразой? По внутренним ощущениям не понять, но есть подозрение, что заражение всё равно доконает организм, просто процесс затянется.
Ну да, сама логика смертоубийственного испытания не позволяет бесплатно выдавать участникам лекарство, наделяющее долгоиграющей защитой от различных опасностей.
Следовательно, улучшение самочувствия, скорее всего — временный эффект. Возможно, на общем состоянии также сказывается ускоренное лечение раны. Наверное, под токсинами варанов процесс заживления движется не так быстро, как обычно, однако на месте он не стоит. Вот и возвращается сознание.
Вот только яд тоже не бездельничает. Отрава медленно и уверенно расправляется с остаточными эффектами инъекции, всё сильнее и сильнее атакуя и без того изрядно потрёпанный организм. Вскоре Грешник вырубится окончательно и проснётся на стартовой площадке.
И это — не самый скверный вариант. Но его следует избегать всеми силами, потому как второго алтаря воскрешения нет, да и неизвестно, как проходит процесс. В любом случае он займёт какое-то время, плюс может забросить в незнакомую местность. И придётся с ней знакомиться с чистого листа.
А это потеря времени и лишний риск нарваться.
Надо что-то делать.
Грешник вновь посмотрел на Краску, затем отвёл взгляд, уставился вверх, глядя на макушки деревьев, уже подсвеченные восходящим солнцем, и без эмоций, будто диктор, вещающий с экрана банальные новости, произнёс:
— Шкаф прав, вы все трупы. Вам не выжить.
— Ну что за гадство... ещё один нытик на наши головы... — устало вздохнула Краска.
— Но со мной у вас есть шанс, — невозмутимо продолжил Грешник. — Я здесь уже свой, я неплохо представляю, как всё устроено. Я могу выжить там, где вам делать нечего. Ещё до того, как сюда попал, я много чего умел. Я отсюда точно выберусь. И вас тоже смогу вытащить. Вместе уйдём. Если вы мне сейчас поможете, у вас всё будет хорошо.
— Да чем мы тебе поможем? — скривился Шкаф. — Похороним, или что? Ты ведь скоро умрёшь. Все, кого вараны кусают, умирают. Мне рассказывали, как это происходит. Чёртовы ящерицы! Да тут везде какая-то хрень! Всё живое сожрать нас хочет! Тут так специально устроено. Даже обезьяны хищные. Обезьяны! Да как так?! Я согласен, мы все подохнем… все. И ещё...
— Ты меня не слушаешь, я не собираюсь умирать, — перебил Грешник. — От яда варанов есть лекарство. В городе у меня остался рюкзак. В нём много полезного. Вода, еда, всякое добро. И ещё в нём есть особые таблетки. Их там две, а мне хватит одной. Она спасает от таких укусов, я уже проверял.
— Где это в городе? — без интереса спросил Шкаф.
— Чуть западнее центра недалеко от берега недостроенный отель. Он очень большой и высокий. Похож на чуть разогнутую подкову, в центре её стоит подъёмный кран.
— Да, я помню это место, — кивнула Рыська, как-то странно покосившись на Грешника, будто не ожидала от него таких слов.
Игнорируя её взгляд, он обратился ко второй девушке:
— А ты помнишь, Краска?
— Меня-то зачем спрашиваешь? Я тебе что, больше всех понравилась?
— Угу. Влюбился с первого взгляда. Судьбу свою нашёл. И ещё я думаю, что ты точно справишься.
— Справлюсь с чем?! — вскинулась девушка. — Ты что, решил, раз лежишь тут на последнем издыхании, все твои просьбы аж бегом все кинутся выполнять?! Нифига ты не угадал, я никуда не пойду! Уж прости, но я не настолько тупая, чтобы снова к ним попадаться. Да и Шкаф прав, ты труп. Ты выглядишь мёртвым. Тебе не выжить.
— Там есть несколько телефонов, — отчаянно пытался завлечь Грешник. — Без телефонов переходить на другой ярус нежелательно.
— Так мы и этот ярус не пройдем, — мрачно заявила Краска. — Нет, в этот город я больше ни ногой, хватит с меня. Пусть лучше вараны сожрут, лишь бы ни к этим тварям.
— Согласен, туда пойти, это конец сразу, — охотно поддержал девушку Шкаф. — Тут оставаться, тоже нельзя, но там прикончат быстрее. И эти козлы радоваться будут. Ненавижу! Да лучше утопиться в том канале, чем к ним возвращаться! Парень, ты умираешь, тебе уже ничего не поможешь. Ты просто себя сейчас не видишь. Такие не выживают. Я вообще не пойму, как ты разговариваешь. Ты же вылитый покойник, ты полностью на него похож, и чушь какую-то несёшь. У тебя бред, ты...
— А ты на себя смотреть не пробовал? Слащавый маменькин мальчик, который строит из себя канадского лесоруба, — не выдержал Грешник.
Краска прыснула и тихо похлопала в ладоши:
— Браво! У самой такое на языке вертелось. Опередил.
— Здесь мамы нет, здесь ты не выживешь, — продолжил Грешник. — Хоть две такие бороды отрасти, это не сделает тебя суровым мужиком. Куда тебе деваться? На север хочешь, да? Но на дорогах тебя быстро поймают кастовые, а по лесу полно зверья. Тут дальше много всякого нехорошего водится. Я не про змей и насекомых говорю, я здесь такое видел... В общем, навидался. Забудь, тебе там не пройти. И тебе, Краска, тоже. Да, ты здесь самая крутая, не спорю, но этого маловато. Я был дальше, я знаю, о чём говорю. Со мной у вас есть шанс. Я не забываю тех, кому задолжал. Поможете мне, и я помогу вам выбраться. На всё, что угодно, пойду, но вас вытащу. Это моё слово. Если не хотите помочь, можете прямо сейчас начинать вешаться. Не так больно будет.
— Я могу сходить, — неожиданно вклинилась Рыська.
— Ты совсем чокнулась?! — изумился Шкаф.
Девушка пожала плечами:
— Ну кто-то ведь должен сходить. Он ведь правда умирает, что-то надо делать. У нас ведь даже воды чистой нет, а ему надо.