Приключения тюремного лекаря

— Пусть! — расхохотался порфирогенет. — Невелика будет потеря.

Марту поднесли кубок и чистую воду в серебряном ковше. Он взял с собой во дворец лишь самое необходимое, но достанет и этого. Все правители одинаковы: обжоры, домоседы и развратники и страдают одними и теми же недугами. Десять капель агассы, настоянной на крепком вине, расслабят кровеносные жилы и уменьшат напор крови, одна мера месканты успокоит сердце, а аквилит укротит вздорный и гневливый нрав.

Придворный, выбранный Мартом, едва не расплескал лекарство, так тряслись его руки. Под тяжёлым взглядом порфирогенета осушил кубок, не устоял на ногах и рухнул на пышный ковёр, утирая пот со лба. Потянулись долгие, томительные мгновения.

— Не помогает! — рявкнул порфирогенет. Но тут придворный коснулся лба и изумлённо поглядел на правителя:

— Отпустило! Как есть, отпустило!

— Для усиления действия лекарства следует совершить прогулку по дворцовой галерее, — посоветовал Март. — Воздушные токи овевают голову и прогоняют остатки боли.

— А как боль покидает голову? — подозрительно спросил правитель. — Твои токи не задуют её обратно?

— Болезнь покидает голову через рот — не моргнув глазом, объяснил Март. — В горле устроена особая перегородка, которая выпускает голос наружу, но не впускает его назад. Иначе мы бы не только говорили, но и слушали бы ртом. В ушах же имеется другая перегородка, которая, напротив, впускает голоса внутрь, но не выпускает наружу. Иначе мы бы разговаривали ушами. Во время прогулки же дыхание усиливается, и…

— Довольно! — прервал его порфирогенет. — Я вижу, ты учёный человек. Смешай же и мне это чудесное лекарство.

— После вечерней прогулки я смешаю ещё одно, для крепкого сна, — сказал Март, отмеряя целебные капли. — Наверняка правителя и ночью преследуют мысли о государственных заботах.

— Непременно, — согласился правитель и залпом осушил кубок. — Боги, где ты был раньше! Сегодня уже поздно, а завтра мы непременно поговорим о том, какие ещё недуги ты умеешь лечить. Кто-нибудь, проводите моего нового лекаря в спальню в сапфировом крыле! Завтра устроим его как подобает.

— Я провожу, — сказала девушка, что привлекла внимание Марта вначале. — Я тоже хочу посоветоваться кое о чём с учёным лекарем.

Голос у неё был низкий и глубокий, привыкший повелевать. Она учтиво пожелала правителю добрых снов и властно кивнула Марту, приглашая следовать за собой. От стен отделились двое стражников и последовали за ней, держась на шаг позади.

Март едва поспевал за своей провожатой. Один проход сменялся другим. Наконец они оказались в роскошных покоях. Огромные, в полный рост, зеркала в золотой оправе, изящная мебель красного дерева, тончайшие шёлковые занавеси — всё говорило о том, что эти покои принадлежат знатной и богатой женщине. Девушка жестом отослала слуг, оставив лишь старую няньку. Затем повернулась к Марту и цепко схватила его за руку — там, где красовался подаренный Сигвертом браслет.

Март проклял себя последними словами. Это же надо было так выдать себя!

Но девушка не спешила звать стражу. Она обеспокоенно посмотрела на Марта и прошептала:

— Так вы от него! Где он?

Пальцы девушки сжимали браслет так крепко, а зелёные глаза глядели с такой тревогой, что Март сразу поверил ей. Он отрицательно покачал головой и спросил в ответ:

— А где наследник?

— Пропал два дня назад.

— Его лик закрыт. Там, в проходе…

— Я видела. Никто не знает, почему. Порфирогенет не хочет об этом говорить. Но они живы, иначе бы известили весь город.

— Они могли где-то укрыться?

— Я бы знала. Они бы непременно прислали мне весточку.

Март задержал взгляд на её холёных руках, выпустивших его рукав и теперь безжалостно терзающих дорогой шёлковый веер, и спросил:

— Прости, я нездешний. С кем мне выпала честь беседовать?

Девушка коротко кивнула старой няньке, и та проговорила медленно и отчётливо:

— Камилла, принцесса Толнедрийской империи, дочь императора Кассия, да продлятся его дни.

Март учтиво склонился перед принцессой, а та добавила:

— Я троюродная сестра принца Карталикса, наследника силлионского престола. Скажи же, когда ты видел его в последний раз?

— Я не имел счастья быть знакомым с наслед…

— Боги, да причём здесь наследник?!

— Мы с кунгом Сигвертом расстались позавчера, в двух верстах от столицы. Он ждал знака от принца Карталикса, — Март едва выговорил диковинное имя, — но в сумерках его вызвали куда-то письмом.

— Кто привёз письмо?

— По облику — дворцовый стражник.

— Кунг Сигверт не сказал, куда поехал?

— Он сказал только то, что надёжный человек просил о встрече неподалёку от дворца. Похоже, он очень верил этому человеку. Даже не надел доспех.

— К кому он мог поехать?.. — пробормотала принцесса. Обломки и обрывки веера полетели на пол.

— Вы знали о… о том, что они задумали? — осторожно спросил Март. Письмо, стало быть, написала не она.

— Разумеется, знала. Принц Карталикс посвятил меня в свои планы сразу, как только принял решение.

— Народ поддержит его.

— Ещё бы! Старик засиделся на троне и совсем выжил из ума. Едва не отдал страну сперва горцам, а после северянам! Ах, хоть бы узнать, жив ли он…

Март благоразумно не стал уточнять, кто это — он, и обратился к принцессе со всей теплотой, на которую был способен:

— Вы первая узнаете новости, которые мне удастся добыть. Кунг Сигверт и принц Карталикс — доблестные воины. Уверен, скоро мы получим добрые вести.

Голос его звучал немногим теплее воды, в которой купался кунг перед своим спешным отъездом, но, похоже, принцессе достало и этого. В следующий миг лекарь уже стоял снаружи, а сильная рука подталкивала его в спину:

— Твоя спальня в сапфировом проходе. Прямо, направо и одна лестница вверх. Третья дверь.

Март добрался до спальни, жестом отослал ожидавших его слуг и повалился на мягкую постель. Если в деле замешана женщина, жди беды. Если Сигверт и принцесса… боги, как её? Камилла? — влюблены друг в друга, то трезвая голова в этом деле остаётся у одного Марта. И, быть может, у наследника с непроизносимым именем.

В том, что Сигверту и принцу Карталиксу не грозит публичная казнь, Март был уверен как в собственных снадобьях. По крайней мере пока в Белой Кости стоят аранские лучники и верингские боевые корабли. Но и в том, что заговор раскрыт, и порфирогенет не намерен щадить предателей, тоже не приходилось сомневаться. А значит, Марту потребуются вся его наблюдательность и смекалка, чтобы выручить горе-заговорщиков.

Глава пятая, в которой Март вновь становится тюремным лекарем

В следующие три дня Март свёл самое близкое знакомство с цветом силлионского двора. Порфирогенет уверовал в нового лекаря со страстью неофита. Ещё бы! Март умел и унять боль в костях, и прогнать бессонницу. Лишь от одного дела он уклонился — от лечения застарелого кишечного расстройства. Он-то знал способ избавить правителя от накопленных за столом богатств, только больного с этого средства будет пару дней выворачивать наизнанку с обоих концов. Решит ещё, что помирает, и пошлёт лекаря на тот свет первым…

В конце концов Март отговорился тем, что лечение действенно лишь в новолуние. Нынче же луна стояла в первой четверти. За три недели хоть что-то да удастся узнать о судьбе заговорщиков.

Пока что при дворе болтали, будто кунг и наследный принц устроили знатный разгул в одном из портовых весёлых домов и теперь не смеют показаться на глаза правителю. Ладно бы позвали женщин, содержавшихся для услаждения при дворе, так нет же — отправились в самое скверное и дешёвое заведение! Правитель, раздавленный позором, не желал слышать о молодых развратниках и даже не находил в себе сил излить душу ни своему лекарю, ни заботливой принцессе Камилле.

Принцессу лекарь видел почти каждый день и всякий раз ловил её цепкий взгляд. Встреч с ним она больше не искала: то ли не доверяла, видя его близость к порфирогенету, то ли боялась рисковать.