Прощай, Лоэнгрин!

Джип остановился в кромешной темноте и телохранители включили мощные фонарики. Габриэль достал из багажника, свернутый мешок, лопату, пока один из его «помощников» крепко держал Вераса за связанные руки. За поясом Англичанина торчал пистолет.

И тут несчастный понял, что они приехали к хлипкому причалу, с которого у него начиналось каждое утро. Мужчину грубо усадили в катер. На нервы очень давила гнетущая тишина, на фоне безумной симфонии, которой полнился ночной лес.

Не последовало ни одного вопроса, ни вполне ожидаемых обещаний расправы над его семьей. Что ж… Этот тип и вправду был очень расчетлив.

Сантьягу перестала бить мелкая дрожь, уступив место полной готовности к смерти. Сейчас оставалось только гадать будет ли она быстрой.

Чувства обострились до предела, и вместе с животным страхом, накатила апатия, как-будто укусил каменный паук. Это мерзкое смертоносное насекомое, Верас стряхивал со своей одежды несколько раз, после того, как стал работать на картель в джунглях. Длинноногий паук с толстым брюхом и цепкими лапками, напоминавшими засохшие ветки, не особо пугал размерами, но его укус вызывал очень сильный паралич, да такой, что человек обездвиженный падал на землю и за это время на несчастного могли напасть кочевые муравьи, загрызть ягуар или не дай Бог, мимо будет проползать анаконда.

Впрочем все это может очень скоро случиться, но Сантьягу уже будет мертв, а его тело пойдет на корм местной живности.

Странно, что Англичанин не решил пустить ему пулю в лоб, прямо в лодке, чтобы потом сбросить за борт на съедение пираньям. Эти рыбешки обгрызут его до костей, правда останки потом может прибить к берегу, но и в этом случае местные полицейские не поведут и бровью. Мало ли какому рыбаку не повезло?

Катер медленно продвигался по основному каналу, пока через полчаса, не свернул в сторону в лабиринт протоков. Силач, за штурвалом, меньше всего был похож на местного, а потому удивительно, как умело он управлялся с судном и ориентировался в кромешной темноте, разрезаемой одним единственным лучом мощного фонаря, закрепленном на носу катера.

Наконец мотор заглушили и в непролазной гуще леса показалась прореха, куда можно было пришвартоваться. Рулевой соскочил на илистую, топкую почву и среди переплетенных черных корней деревьев, что-то резко дернулось и нырнуло в воду, спасаясь от внезапного визита человека.

Англичанин начал отбиваться от назойливых москитов, которые лезли в глаза, рот и нос, не говоря уже о каждом открытом участке тела, и тут же второй верзила достал из рюкзака банку и поспешно отвинтил крышку, после чего протянул ее хозяину.

Тот зачерпнул странную желто-коричневую пасту, противную на вид, и Верас уловил легких лимонный аромат.

Желтые муравьи! Явно свежепойманы и растертые. Это было первым средством от москитов на Амазонке, получше самых дорогих репелентов.

Обильно намазав руки, лицо и шею, Англичанин передал банку своей охране.

После этого, «рулевой» не церемонясь, вытащил Сантьягу из катера и вывел его на берег.

Это была возвышенность, судя по тому, что сейчас был прилив, а берег возвышался на добрые полтора фута. Теперь понятно, для чего захватили лопату. Но дальше случилось то, чего бедолага не ожидал. Англичанин достал внушительный охотничий нож и разрезал веревки, которыми были связаны руки Вераса.

Фонарь на катере повернули так, чтобы осветить участок земли в нескольких метрах от берега, после чего в лицо направили дуло пистолета.

Англичанин вышел на свет с лопатой в одной руке и ножом в другой, воткнул инструмент в землю и кивнул:

— Копай.

Тихий голос вклинился в гомон ночных джунглей, и Сантьягу на шатающихся ногах, вышел вперед.

А пока ты занят делом, расскажи о том, как эти два жучка попали в брикет с товаром. И ни в коем случае не подумай, что если ты выложишь правду, то яма не понадобится. Правда будет залогом того, что в конце ты получишь свою пулю, а не будешь засыпан землей заживо, укутанный в мешок.

— Да, сеньор! — Верас не узнал собственный голос. Тело слушалось его с трудом, после услышанного, но слова полились рекой.

Англичанин ушел в тень и замер в стороне, скрестив руки на груди, а один из телохранителей достал телефон и начал снимать происходящее на видео. Это была стандартная процедура при расправе. Отснятый материал распространят между работниками картеля, чтобы никому не было повадно повторять ошибку. Разумеется, все лишние имена, которые будут произнесены вслух уберут при монтаже, как и лица. Останется только добровольное рытье могилы и ужасная концовка: с пулей или без нее.

Рассказ закончился довольно быстро. Сантьяго успел углубиться в землю только до колена. С немигающим взором он продолжал орудовать лопатой, не ожидая, что его остановят. Нос забивал землистый, влажный запах, а шорохи и хруст веток, хлопающих звук крыльев, сорвавшихся с ветвей птиц и летучих мышей, были прелюдией жадной до крови живности, которая со страхом и любопытством ожидала, когда погаснет свет.

Англичанин не задал больше ни одного вопроса и если бы Верас посмел поднять на него глаза, то не заметил бы ни одной эмоции на его лице.

Через час яма, глубиной больше четырех футов стала заполнять водой.

— Достаточно, — прогремел голос одного их телохранителей. — Брось сюда лопату.

Сантьяго вытолкнул инструмент на поверхность и сделал так как ему велели. Яркая подсветка включенного телефона била в глаза, чтобы напоследок четко осветить лицо провинившегося. Страх всей округи перед Англичанином не должен был слабеть. Отвратительная концовка импровизированного репортажа близилась.

— Я все рассказал…, - внезапно выпалил Сантьяго и по его лицу покатились слезы. — Моя семья, сеньор! Пощадите их! Дети не ви….

Но торопливую, отчаянную речь прервал громкий, резкий звук выстрела.

Пистолет в руке Англичанина не дрогнул, а глаза, холодные и спокойные следили за тем, как откинулась назад голова.

— Закопайте, — приказал Габриэль.

Его охрана кинулась выполнять приказ, а он отошел в сторону и глубоко вздохнул.

Сантьяго не надеялся на то, что сегодня ему удастся избежать наказания, что было достаточно умно с его стороны. Хотя бы здесь, обошлось без глупостей. Габриэль горько усмехнулся и сокрушенно покачал головой.

Сейчас нужно было завершить дело и «позаботиться» о семье Вераса, а также о слишком рьяном агенте Шогерси и тех, кто за ним стоял. Но уже сейчас чутье Габриэля подсказывало ему, что эта ниточка приведет к единственному человеку, которому давно хотелось дорваться до его власти — Виго Оттернею.

Вне себя от страха за детей и горя за мужа, Анита с трудом отпрянула от окна, где в тусклом свете одинокого фонаря то и дело мелькала «охрана». Англичанин вернется сегодня, но бежать не было никакой возможности.

Огромным усилием воли женщина успокоилась, чтобы выкупать детей и уложить их спать. На их заплаканных лицах читалось непонимание происходящего, но они чувствовали состояние матери, слышали ее рыдания и совершенно новые звуки — похожие на вой животного, которые рвались из груди женщины.

В доме стихло и женщины опустились на колени перед домашним алтарем, который украшала небольшая фарфоровая статуэтка пресвятой Девы. Сложенные в молитвенном жесте руки тряслись, а губы безмолвно повторяли заветные слова, но, казалось, что небеса оставили всю семью в этот роковой день.

В окне промелькнули огни фар, послышалась суета и через мгновенье в дом вошел мужчина.

Англичанин, сейчас выглядел не таким опрятным, как несколько часов назад. Его светлые волосы слиплись от пота, лицо было вымазано, на дорогие ботинки налипло столько грязи, что их можно было смело выбрасывать на помойку. За его спиной промелькнули каменные лица телохранителей, которые замерли, прикрывая за хозяином дверь.

Устало сделав несколько шагов, Англичанин обвел скромную комнату взглядом, который замер на двери, ведущей в детскую. Анита прижала руку ко рту, чтобы заглушить вопль и бросилась к ногам.