Страница 44 из 93
— Их дела меня не касаются, — вдруг заявил Пантин. — Я не трогаю ведьм, а они — меня.
Я даже подавилась дымом от удивления. Откашлявшись, недоуменно посмотрела на оператора.
— Ты что?! Ведь из этого может получиться отличный репортаж! Сенсация! Нам обязательно нужно разобраться, что происходит.
Мужчина укоризненно посмотрел на меня.
— А можно обойтись и без тайн. Снимать то, что сказали. Безопасно и без лишней головной боли. Чего выпендриваться, Софи? Зачем нарываться на неприятности? Ради чего?.. — он говорил уверенно, без тени сомнения. — Я человек простой, без амбиций. Зарплату платят? Платят. Отбуду свой контракт и свалю домой.
Слушала я, слушала… В общем, оператор мне разонравился. С таким отношением к делу нам будет трудно сработаться. Я ради интересного сюжета готова в пасть к дракону залезть, а Михал… Михал труслив и жаден, и это паршивый расклад. Он поэтому и пошёл работать в Азурию: именно ради доплаты. Снимал Пантин круто, тут ничего не скажешь. Но только то, что было разрешено. Брифинг наместника — да. Открытие новой лечебницы — да. Заслон ведьм — нет. Стоило мне заикнуться о вылазке в редколесье, Михал пошёл не то что красными, а фиолетовыми пятнами.
Только когда ведьма сама повела нас за Небал, он согласился. Но это было бессмысленно. Нам опять устроили показательную экскурсию, рассказали, когда и кто поставил Заслон, его предназначение, как поддерживается активное состояние — всё то, что я могла найти в Сейпонете. На мои вопросы ведьмаки отвечали вежливо, иногда развёрнуто, иногда кратко, иногда размыто. А когда я попробовала взять внезапностью, перевели разговор на другое. В общем, вернулись мы ни с чем.
Тогда я решила действовать другим путём: попытаться разговорить мелких сошек. Среди обслуживающего персонала всегда есть недовольные, которые не прочь пооткровенничать и пожаловаться на свою несправедливую жизнь. И я пыталась найти их, незаметно для Коринн Мерсье. Параллельно наведывалась в администрацию наместника, надеясь, что маги тоже что-нибудь расскажут. Всё-таки волшебники недолюбливают ведьм! Я сама неоднократно видела, как перекашивались лица магов, когда ведьмаки начинали указывать, что делать. Неужели не найдётся желающих пооткровенничать?!
Но верхушка колонии держалась со мной подчёркнуто вежливо и информацией не делилась. Азурийский наместник вообще отказался меня принять. Ну-ну! Плохо Нами Рантов меня знал.
— … Я прихожу сюда уже не в первый раз! Наместник хоть иногда бывает в своём кабинете?!
— Господин Рантов очень занят. Он посещает социальные объекты. На приём граждан времени почти не остаётся.
Пронудела важная секретарша с пухлыми губами. И посмотрела на меня, как на кусок говна. Я закатила глаза! Царица-вода, как же задолбали эти дуры в приёмных! Их е. ут в обеденные перерывы вместо десерта, а они мнят себя хозяйками жизни, не понимая, что вылетят со своего места, как только шеф захочет свежатины.
— Запишите меня на приём!.. И огради боги вашего Рантова не принять меня в указанное время, я такое устрою, что в Аврее аукнется! — туманно пообещала я и смерила девицу убийственным взглядом. Я тоже умею так смотреть.
Но сидеть и ждать, сложив руки на коленях, я не собиралась. В свободное время рылась на местных форумах, читала статьи своих коллег, смотрела репортажи из соседних колоний. Потому что многие из наших, азурийских, журналистов придерживались тех же взглядов, что и Пантин: не лезь, куда не надо!
Целый тревень я тормошила своего оператора, пыталась надавить то на честолюбие, то на жадность. Безрезультатно! А потом мы поругались. Повод ерундовый, просто накопилось. Я высказала всё, что думала. Михал — тоже. Ведьмочка мудро помалкивала, не принимая ни чью сторону. Мы с Пантиным практически перестали общаться, ограничиваясь только совместной работой. Михал, не таясь, ждал конца контракта и уже начал покупать сувениры близким и друзьям.
А я… Бывало с вами такое, когда вокруг всё так прекрасно и идеально, что не веришь?.. Вот и я не верила. И не теряла надежды нарыть сенсационный материал.
В начале лета я случайно узнала о смерти мага из соседней колонии. Кажется, что такого? Смерть — неотъемлемая часть бытия. И каждый день рядом с нами умирают люди. Но не в сорок девять лет. Для волшебников это, можно сказать, самый расцвет жизни. Не знаю… Может быть, я слишком хотела найти тайну? Может быть, сработала интуиция? А может быть, на уровне подсознания в голове уже выстраивалась какая-то логическая цепочка? Но я пошла в Майнит — ласангскую колонию.
В местном полицейском управлении мне подтвердили информацию и назвали официальную причину смерти мужчины: чрезмерная жара и слабое сердце. Показали заключение лекарей и вежливо выставили за двери. Мол, ничего противоестественного, не волнуйтесь и возвращайтесь восвояси.
В коридоре я замешкалась, вспоминая фамилию лекаря и пытаясь найти его адрес, как вдруг услышала тихий разговор.
— …За перевалом нашли. Лесорубы туда с недавних пор ходят.
— Причина смерти?
— Сердечная недостаточность.
Я навострила уши: похоже, речь шла о том самом погибшем маге. Выходит, не только меня насторожили эти «молодые» смерти? Я осторожно заглянула за поворот. У одной из дверей стояло двое мужчин: один в полицейской форме, а другой в обычном костюме.
— Ему пятидесяти не было! — шипел незнакомец. — Какая сердечная недостаточность?!
— Игнат, послушай…
— Кукла?..
— Ты успокоишься или нет?! — рыкнул полицейский и грубовато подтолкнул приятеля к выходу. — Не выдумывай то, чего нет!
Я, как ищейка, взяв след, направилась за незнакомцем, стараясь не привлекать лишнего внимания. И только оказавшись за порогом полицейского участка, ускорила шаг. С трудом, но догнала мужчину.
— Добрый день!.. Эй!.. Простите!.. Да подождите вы!
Он, наконец, обернулся. Я остановилась рядом и постаралась быстро отдышаться.
— Меня зовут Софи Арно… Я журналистка, из Азурии. Я…
— Я знаю вашего отца, — перебил незнакомец и вопросительно уставился на меня.
— Мы можем поговорить? — попросила я.
— Конечно.
Мужчина кивнул на кафе через дорогу. Мы заняли свободный столик и заказали холодный сок: жара стояла невыносимая. Пока ждали заказ, познакомились. Игнатий Домбровский оказался моим коллегой с таладского телевидения.
— Давно ты здесь?
Мужчина криво усмехнулся:
— Полгода назад пришёл на похороны друга да так и остался.
— Мои соболезнования, — пробормотала я, а потом перехватила насмешливый и одновременно несчастный взгляд. И поняла. — Подожди… Твой друг?..
— Да, — Игнатий кивнул, — умер от сердечной недостаточности.
— И он?! — вырвалось у меня. — Тоже сердечник?
Таладца перекосило.
— Якуб был опытным следопытом. Он с вербасами все горы Байани обошёл!..
— Извини, — повинилась я, боясь настроить нового знакомого против себя. — А ты сам что думаешь?
Мы сидели за круглым столиком и говорили, вернее, говорил Игнат. А я слушала и чувствовала, как внутри всё звенит от напряжения. Потому что погибший репортёр был из той самой группы, о которой рассказывал Пантин.
— О какой кукле ты говорил в участке?
Домбровский прищурился:
— Подслушивала?
— Да ладно тебе, — отмахнулась я и склонилась ближе: — Так что за кукла?
Он всё ещё сомневался. Тогда я прошептала:
— Игнат, ты же сам не веришь в эту «сердечную недостаточность»! Какое слабое сердце у лесоруба? Они все крепкие, здоровые мужики!.. И все маги!
Домбровский вздрогнул. Видно, тоже думал об этом.
— Неудивительно, что ты не знаешь о куклах. У вас в Азурии о них почти ничего не слышно, а вот в Майните мамаши иногда так пугают детей.
— Ты же сейчас это рассказываешь не для того, чтобы напугать меня?
— Нет, — Игнатий отвёл глаза. — Никто не знает, что это. Я тебе больше скажу: в кукол мало кто верит.
Я настороженно глянула на мужчину.
— А ты веришь?