Страница 31 из 54
А потом взял и просто повалил меня на подушки. Сгреб в охапку, уткнулся в мои волосы и прошептал на ухо:
— Я с ума от тебя схожу. Реально, совсем крышу сорвало. А ты такая недотрога…
— Ага, я такая.
— Но у меня же есть надежда?
— На секс? — без обиняков спросила я.
— На то, что ты в меня влюбишься. И на секс, конечно, тоже.
— Надежда всегда есть, — пробормотала я.
Как ни странно, мне было уютно в объятиях Никиты. Да, я немного напряглась, когда осталась без штанов. И когда он сгреб меня в охапку.
Но я его не боюсь. Он не страшный. В нем нет угрозы. Он не сделает того, чего я не захочу.
Ну, или я переоцениваю свое влияние и его благородство.
Потому что сейчас его руки скользят по моей спине. Сжимают талию, опускаются ниже…
Внизу живота зарождается что-то трепещущее. Язычок пламени. Который может либо разгореться, либо потухнуть.
И я не знаю, чего мне хочется.
Никита излучает страсть. Она распространяется в воздухе, пропитывает все вокруг, проникает в меня.
Теперь она и во мне. Я ее чувствую.
Он-то не смотрит на меня равнодушным взглядом…
Я закрываю глаза. Ощущаю на своем теле сильные руки Никиты. Его учащенное дыхание заставляет и меня дышать чаще. Он шепчет какие-то глупости мне на ухо.
Мне щекотно. И немного кружится голова.
Может, не надо сопротивляться этому? Это приятно. Волнующе. Нежно…
Глава 39
Артур
— Улыбнись!
Рита обвила мою шею одной рукой, а вторую вытянула вперед. В ней зажат телефон и она вот уже сотый раз делает сэлфи.
Она сфоткалась с березой, с беседкой, с мангалом, с соседским котом… Теперь очередь дошла и до меня.
— Ну будь букой, улыбнись! — канючит Рита.
И целует меня в щеку.
Я с трудом удерживаюсь от желания вытереть место, которого коснулись ее губы. Наверняка там осталась эта розовая помада!
— Смотри, какие классные фотки получились!
Рита демонстрирует мне свой телефон. Листает фото, где она в напряженной позе стоит у дерева. Целует кота, вытянув губы “уткой”. Изогнувшись с долей вульгарности тянется к цветку на клумбе.
— Красиво, — говорю я.
— Вот эта самая классная!
О, нет! Застрелите меня.
На фото я и Рита. У меня такое лицо, как будто мне в задницу вставили петарду и я готовлюсь взлететь на воздух. Это я пытался изображать улыбку…
Зато Рита улыбается вполне искренне. Не то что на предыдущих фотографиях.
— Тебе скинуть эту фотку? — спрашивает Рита.
— Конечно.
Скидывай. Места в корзине полно…
Я продолжаю мариновать мясо. Свинину, которую любят мои сестренки, и баранину, которую обожаю сам. Мну лук, чтобы он дал больше сока, поливаю все это оливковым маслом, щедро приправляю черным перцем, закрываю крышкой…
И вздрагиваю от звонкого девичьего голоска.
Не может быть!
Ева и Никита. Идут от калитки. Он держит ее за талию. Она улыбается и что-то ему говорит.
Черт!
Явились. Ну ты, блин, дебил, мой дорогой племянник. На фига ты тащишь свою девушку на скучные семейные посиделки?
Лучше бы закрылся с ней в спальне, пока никто не мешает… Лично я бы так и сделал.
А в прошлый раз я им помешал.
Когда они ушли, она — лишь в футболке, он — с голым торсом и без носка… Я заметался по квартире. Чуть не рычал и не бросался на стены — настолько невыносимо было знать, что они сейчас снова вернутся в кровать.
Я даже кофе опрокинул! И не стал вытирать, что на меня совершенно не похоже. Мне было плевать на растекающуюся по столу и по полу лужу.
Я сам в тот момент растекался тухлой лужицей. От невыносимости навалившихся ощущений.
Мне было больно.
Меня как будто живьем раздирали на куски.
И я сам не понял, как оказался в квартире Евы.
— Эй! — крикнул я в сторону спальни. — Я заказываю доставку из ресторана. Вам что-нибудь заказать? Может, пасту?
Через секунду из двери выглянула взъерошенная Ева.
— Я бы карбонару съела, — выдала она.
Вслед за ней вылез Никитос. Его взгляд красноречиво говорил, что он бы затолкал эту самую пасту мне в глотку и утрамбовал ботинком.
— Ты это… — многозначительно произнес мой племянник. — Соблюдай границы.
— Прости, что помешал, — фальшиво извинился я. — Есть будешь?
— Мне тоже карбонару, — буркнул он.
Ева снова показалась в дверях. На ней уже были джинсы.
Никитосу это явно не понравилось. Он снова пронзил меня хмурым взглядом голодного волка.
Зато мне немного полегчало…
— Привет! — поздоровалась со всеми Ева.
— Общий хай, — вальяжно произнес Никитос.
— Мы вас и не ждали! — радостно засуетилась Вика. — Ты же говорил, не приедешь.
— Мы передумали. Ева захотела посмотреть на подмосковный дачный отдых.
Значит, Ева захотела… Странно.
— Милая девочка, — внезапно выдала стоявшая рядом со мной Рита.
— Угу, — кивнул я.
Милая… Когда спит зубами к стенке и убирает колючие шипы.
— У меня тоже когда-то были такие длинные волосы, — продолжала разглядывать девушку Никиты моя вроде как девушка.
— Правда? — вежливо отозвался я.
И не стал добавлять, что таких волос, как у Евы, нет больше ни у кого. Я знаю — это настоящий цвет. Спрашивал как-то.
Он такой… пшенично-медовый. И пахнут ее волосы медом, луговыми цветами и летом. И солнцем. Если солнце как-нибудь пахнет.
Сейчас, в этот пасмурный осенний день, с ее появлением сразу стало светлее и радостнее.
— Тут так красиво! — восторженно восклицает Ева. — Лес просто бесподобный! Вот где настоящая золотая осень!
— Мы два раза останавливались, чтобы побегать среди деревьев, — улыбается Никитос.
И смотрит на Еву с нежностью.
От которой у меня окончательно портится настроение.
Значит, моя козочка скакала по лесам… С удовольствием бы на это посмотрел. И даже, может, поучаствовал.
Сиди, маринуй мясо, старый ты индюк! Давно решено — ты не той породы. И возраст неподходящий за юными козами скакать.
Когда мы садимся за стол, Никитос достает планшет. И показывает фотки, которые он сделал в осеннем лесу. Ни них Ева.
Обнимает тонкую березку, мечтательно прижавшись к стволу щекой и глядя прямо в объектив своими небесными глазами. Подбрасывает в воздух ворох золотых листьев и заразительно хохочет. Надела на голову венок полевых цветов и нежно улыбается… Хочу себе эти фотки.
Но не решаюсь попросить Никитоса.
Тем более, при всех.
— Вот тебе еще кусочек, — тем временем ухаживает за мной Рита.
И кладет мне на тарелку кусок нелюбимой свинины вместо обожаемой баранины. Да еще и щедро присыпает сверху петрушкой. Которую я на дух не переношу!
Я, кстати, говорил ей об этом, когда мы были в ресторане. Но она не запомнила.
А Ева запомнила с первого раза…
И сейчас я ловлю ее насмешливый взгляд. Она смотрит на меня, на петрушку в моей тарелке, на Риту… И ждет. Ей интересно, как я себя поведу.
О моем вспыльчивом нетерпимом характере она знает не понаслышке. Правда, она не догадывается, что я становлюсь брюзгой и занудой только рядом с ней. С другими я вполне вежлив и учтив.
Я беру вилку, нож. Отрезаю кусочек. Пытаюсь стряхнуть петрушку, но она, зараза, прилипла намертво.
— Приятного аппетита! — насмешливо произносит коза.
Я заталкиваю в рот кусок свинины с противной петрушкой и жую. Еще и улыбаюсь Рите.
На что только не пойдешь, чтобы остаться вежливым человеком… И чтобы досадить насмешливой козе.
Глава 40
Ева
Похоже, Артур влюблен в свою индюшку по уши. Когда мы с Никитой приехали, они обжимались возле мангала. Она что-то нашептывала ему на ушко, а он с довольным видом улыбался.
Когда мы пошли гулять по окрестностям, Рита вцепилась в его руку. И он ей это позволил. Суровый, неприступный Артур держится за ручку с девушкой… Умилительная картина.