И вырастут крылья

– Пойдём! – Воронцов увёл меня за собой.

И я не рыпнулась, на инстинктивном уровне понимая, что сейчас лучше не спорить. Лишь Тосеньке кивнула на дверь, чтобы она помогла Феде.

Мы были одни в ванной комнате. Я стирала с лица мужчины кровь, слушала сдавленное шипение, пока обрабатывала ссадины антисептиком и легонько дула на них.

– Больно?

– Нет.

– Тёма, что вы опять устроили? Мы же с тобой договаривались!

Воронцов злился. Это было видно по хмурым бровям и поджатым губам.

– Прости, я не хотел тебя расстраивать. Но сидеть и молча терпеть, пока это хамло изгаляется, было выше моих сил!

Я тяжело вздохнула, потому что понимала Артёма. За столом огненный маг до последнего избегал ссоры с Зарецким: сначала каверзные реплики лекаря он пропускал мимо ушей, потом какие-то вопросы переводил на других. Но Фёдор сегодня словно поставил цель вывести Воронцова из себя. И вывел! За что и огрёб!

Артём отвёл мою руку и посмотрел в глаза.

– Даша, ты извини, конечно, но Зарецкому твои намёки до одного места! Он просто плюёт на них и ведёт себя так, как будто ты свободна. Я всего лишь показал этому типу, что у тебя есть мужчина! – он наставил на меня палец. – И даже не вздумай мне выговаривать. Я не собираюсь молча смотреть, как клеят мою девушку.

– Не буду! – присела рядом с магом. – У меня не получится сохранить дружеские отношения с Федей, да?

Воронцов вытер кровь с разбитой губы.

– Знаешь, как мужчина я его понимаю… Я бы тоже за тебя бился до последнего!

– Но я же сделала свой выбор… Мне всегда нравился только ты!

Артём притянул меня к себе, целуя жадно, уверенно, по-хозяйски даже.

– Поэтому Зарецкий ещё живой…

По голосу поняла, что шутит. А мне было не до смеха: знала, что предстоит тяжёлый разговор с Фёдором.

– Я помню, что обещала тебе.

Вскоре Артём, не без сомнений и тревоги в глазах, ушёл домой. Перед этим я клятвенно заверила его, что всё будет хорошо и я обязательно перезвоню. Закрыв дверь за магом, услышала ворчание Тоси, и мне стало обидно за моего Ворона.

– По-моему, ты не справедлива к Тёме, – я замерла в дверях кухни. – Федя сам виноват. Зачем он дразнил Артёма, практически унижал его на моих глазах?

– А то ты не знаешь? – кошка с осуждением глянула на меня.

– Знаю! Я давно дала понять ВСЕМ, кого люблю! Разве не так?

Оборотница волновалась: махала полотенцем по столу так, что, не ровен час, посуда на пол полетит.

– На что он тебе, мажорчик этот столичный?! Поиграет и бросит… Вот Федя – парень серьёзный!

– Я Тёму люблю, Тосенька. А Федя ещё обязательно будет счастлив.

– Будет!.. Как бы ты потом себя за локти ни кусала, что упустила такого жениха! – ворчала наша бабушка, волнуясь и переживая.

И хотела бы на неё злиться, да не могла. Такая она смешная и милая! Я обняла старую кошку, звонко чмокая в круглую щёку.

С Зарецким в этот вечер мне поговорить не удалось: он не открыл дверь. Наверное, не хотел никого видеть или отлёживался после мордобития. Я, как и обещала, отчиталась Воронцову. Выслушав меня, он назидательно заметил:

– Шли его в бездну, если сунется снова!

– Тёма…

– Когда вы возвращаетесь в поместье? – перебил мужчина.

– На днях.

– Скорее бы!

– Тёма!.. – снова нахмурилась я.

Но он только подмигнул мне.

– Люблю тебя, Дашенька!

Я никогда не попадала в ситуацию, чтобы сразу двое мужчин боролись за моё внимание. Меня раздирало от эмоций. С одной стороны я радовалась, что всё окончательно прояснилось, но с другой – переживала за Федю. Правда! До слёз было жалко, что так получилось.

Вечером складывала вещи в шкафу и по гилайону плакалась подруге. Беганская отреагировала в своей обычной манере: выслушала меня и захохотала.

– Во дают!.. Дашуня, я тащусь!

– Ир, ты нормальная вообще? – я швырнула в иллюзию майку. – Я ей тут душу изливаю, не знаю, как лучше поступить, а она ржёт!

Беганская снова залилась смехом, даже похрюкивать начала. А отсмеявшись, ошарашила.

– Вот тебе бесплатный дружеский совет, Даша: сравни своих мужиков в деле и выбери лучшего.

Я в первый момент не поняла, о чём она. Стресс, наверное!

– Что тут сравнивать? Тёма – милый, воспитанный и меня любит, а Федя – это Федя. Он помогает нам, столько всего делает… Но ему бы язык отрезать!

– Я не про это.

– А про что?

Ирка поиграла бровями:

– Ну-у-у… Сравни их языки, скажем так, в другой сфере… – она высунула свой язычок и показала, что имела в виду.

Я нахмурилась.

– Ты предлагаешь мне переспать с ними?

– А что? Секс – это, знаешь ли, немаловажная часть нашей жизни, – философски произнесла Беганская.

– Я не буду спать с Федей и Тёмой одновременно и не буду никого сравнивать. Это непорядочно и подло по отношению к мужчинам. Я люблю Тёму, и меня всё в нём устраивает! А Федя… Он просто лекарь.

– Ну и зря! С такими красавчиками можно было бы и тройничок организовать!

– Беганская, фу! Тебя послушаешь – так можно подумать, что ты такая шалава!

– Я не шалава! Каждый имеет право на тайные сексуальные фантазии! – подруга протяжно вздохнула. – Я вообще не понимаю, чего ты хочешь. Ладно бы не могла разобраться, кого любишь. А так всё понятно: Воронцов любит тебя, ты – Воронцова! Ну и счастья вам! Твои муки совести из-за Зарецкого – такая туфтень. Каждый день миллионы мужиков и баб получают отказ и ничего, живут дальше. Так что вот тебе ещё один бесплатный совет: расслабься. Сходи к своему огненному, пусть он оттрахает тебя до свиста между ног, и всё будет офигенно!

– Ну тебя с твоими советами! – я отключилась.

Позже, раздумавшись, поняла, что в каком-то смысле Ира права. Выбор сделан – и надо идти дальше. С Артёмом.

Но с Федей я всё равно поговорю.

На следующий день прилетела Калина с Виджеем. Течка у кошки почти закончилась. Оборотница, хоть и выглядела похудевшей, но взгляд был ясный, а лицо довольное-довольное. Я уверена, у них с мужем была незабываемая неделя. По такой причине можно и похудеть немного!

Калина заглянула в комнату, где жили мы с дочкой.

– Как ты, мой ангелочек?

И моя малышка протянула к ней ручки. Всё-таки эта кошка великолепна! Она прижала девочку к себе.

– Я скучала. А ты?

Лина молчала. Оборотница пригладила растрепавшиеся светлые волосики.

– Помнишь нашу песенку?

Она тихо напевала колыбельную. Лина всё равно молчала, только улыбалась.

Кошка больше не приставала к девочке, покружилась с ней по комнате и присела на кровать. Сочувственно посмотрела на меня.

– Даже страшно представить, что вам опять довелось пережить!

– А я думала о другом. Представь, если бы это был не волчонок, а взрослый зверь.

Калина нахмурилась, но сказать ничего не успела. Девочка положила голову на подушку и заставила женщину лечь рядом. С другой стороны пристроилась я. Мы молчали, чтобы не будить Лину, думали о своём. А когда я взглянула на оборотницу, то с удивлением увидела, что и она придремала. Невольно улыбнулась. Пусть спят!

Осторожно закрыла за собой дверь и на цыпочках направилась в гостиную. Виджей Тандекар вопросительно посмотрел на меня. Я приложила палец к губам.

– Уснули, обе.

Мужчина улыбнулся и шикнул на дочь:

– Не шуми: Лина спит.

Маленькая тигрица понятливо кивнула и повернулась к телевизору. Рустам послушно отдал ей пульт и сокрушённо крякнул, глядя на порхающих феечек.

– Ну как вы тут? – лайдир присел рядом со мной.

– Вроде бы пришли в себя. Только Лина снова молчит.

– Ага! – откликнулась Деви, не отводя глаз от экрана. – Всё время!

– Ничего! Заговорит! – утешал бета.

– Ага! Лекарь тоже сказал, нужно подождать! – тигрица успевала следить и за мультфильмом, и за нашим разговором. – Лину нельзя заставлять. Она помолчит-помолчит – и будем говорить как раньше!

Рустам тряхнул головой.

– Вот бы и ты помолчала, Деви! А? Хотя бы час!