Страница 13 из 15
Илл. 12. Пищаль «Скоропея» (ВИМАИВиВС)
И наконец, замыкает серию тяжелых орудий, отлитых в конце 1589 г., 30-фунтовая (по другим описям 24-фунтовая) пищаль «Скоропея» массой 224 пуда (3669 кг), длиной 6 аршин (4900 мм). На дульной части вылиты надпись «Скоропея» и фигурка мифического существа, покрытого чешуей, с восемью лапами, на конце хвоста – вторая голова. На казенной части литая надпись: «Божиею милостию царь и государь и великий князь Федор Иванович всея Русии зделана сия пищаль Скоропея лета 7098 делал Ондрей Чохов», запал в раковине, по сторонам запала приливы, у торели начеканено: «224 пуда». В настоящее время орудие экспонируется в ВИМАИВиВС (Инв.№ 9/123).
Все эти перечисленные орудия участвовали в «Ругодивском походе» на Нарву в 1590 г.
Еще одна 40-фунтовая (180 мм) осадная пищаль «Свиток» с массой ствола 290 ½ пуда (4762 кг) и длиной 6 аршинов (4580 мм) была отлита на следующий год, когда главный поход русско-шведской войны уже состоялся. На казенной части находится литая надпись: «Божиею милостию государь царь и великий князь Федор Иванович всея Русии зделана пищаль Свиток лета 7099 делал Семенка Дубинин». Дульная и средняя части отлиты в виде спиралевидного витка, запал в раковине, по сторонам приливы для крепления крышки, на торели барельефное украшение в виде льва, борющегося с драконом.
Илл. 13. Пищаль «Свиток» из «Исторического описания одежды и вооружения Российских войск»
Из семи перечисленных тяжелых орудий до наших дней сохранилось шесть – редкий период в истории отечественной артиллерии может похвастаться таким количеством уцелевших стволов осадной артиллерии. Кроме «Свитка» все орудия вылиты осенью-зимой 1589 г. и уже в феврале 1590 г. громили нарвские и ивангородские укрепления (об этом ниже). Отливка «Свитка», очевидно, запоздала – он был отлит на рубеже 1590/91 гг., уже после «Ругодивского похода».
Вышеприведенные описания отнюдь не исчерпывают все сведения о больших орудиях, отлитых в 1585–1592 гг. Так, в 1590-х гг. упоминаются тяжелые пищали «Сокол» и «Раномыжская»[135], которые, возможно, также были изготовлены в этот период. Известно, что первое орудие (калибр 36 фунтов) принимало участие в русско-шведской войне 1590–1592 гг. Второе орудие также упоминается в 1590–1592 гг., а затем в течение всего XVII столетия находилось во Пскове. Во время одного из псковских пожаров «Раномыжская» пришла в негодность и в 1685 г. была заново перелита Я. Дубиной. Хотя новоотлитая пищаль по своим характеристикам повторяла калибр, размеры и декор «Раномыжской» XVI в. («а из дела в та пищаль вышла мерою и ядром по кружалу против прежней пищали, и вычищена, и высверлена, и летописные слова против образцового писма, каковой прислано под вашей государьскою грамотою, и травы на той пищали высечены и расконфарены» (выделено мной. – А.Л.)[136]. В 1700 г. пищаль была захвачена войсками Карла XII под Нарвой. На одном из рисунков Я. Телотта запечатлено упомянутое орудие.
Илл. 14. Пищаль «Раномыжская». По рисунку Я. Телотта
1586–1587 годами датируются еще два неизвестных ранее творения А. Чохова – большие мортиры. Первая пушка зарисована Я. Теллотом в 1700-х гг. (на одном рисунке рядом с чертежом имеется обозначение в шведских фунтах. – «180»)[137]. Орнамент и дельфины у мортиры отсутствуют. На тулове литая надпись: «Слита быс(т)ь сия пушка при державе г(осу)д(а)ря ц(а)ря Федора Ивановича всея Великия Росии лета 7095 дела(л) О(н)дрей Чохо(в)». Орудие захвачено шведами в Новгороде, 10 июля 1614 г. вывезено в Швецию и переплавлено в 1730-х гг.
Илл. 15. Мортира А. Чохова и огненная пушка «Отвоява». По рисунку Я. Телотта
На этом же листе слева помещен чертеж другой большой мортиры (по пропорциям больше чоховской пушки) с чеканной (?) надписью кириллицей «Отвоява» и медальоном на тулове, в котором изображен ездец в рыцарских латах, поражающий копьем повергнутое четырехлапое чудовище. Когда оно было отлито, к сожалению, неизвестно. Медальон со св. Георгием выполнен в ренессансной традиции итальянским или немецким литейщиком XVI в. Но вот вопрос – где отлита мортира, в Москве иностранным мастером или же она – трофей времен Ливонской войны, которому присвоили имя «Отвоява», т. е. отвоеванная? Это орудие также захвачено шведами в Новгороде, 10 июля 1614 г. вывезено в Швецию и переплавлено в 1730-х гг.
На третьей мортире аналогичная надпись: «Слита быс(т)ь сия пушка при дерьжаве г(осу)д(а)ря ц(а)ря Федоре Ивановиче всея Великия Росия лета 7095 дела(л) О(н)дрей Чохо(в)»[138]. Мортира захвачена шведами в Торуне 4 октября 1703 г.
Илл. 16. Огненная пушка «Егуп» из «Исторического описания одежды и вооружения Российских войск»
Помимо этого известно, что пушечным мастером Андреем Чоховым была отлита в 1586–1587 гг. большая мортира «Егуп» под каменные ядра массой в 13 пудов (470 мм), длиной ствола полтора аршина (1190 мм), массой 77 пудов 10 фунтов (1265 кг). На стволе имеется надпись: «Слита бысть сия пушка при державе государя царя Федора Ивановича всеа Великия Росии лета 7095-го, делал мастер Ондрей Чохов»[139]. Ниже чеканная надпись: «Можжира весом 77 пуд. 10 фунтов, в ней ядро весом 6 пудов 25 фунтов», запал в раковине. В настоящее время экспонируется в ВИМАИВиВС (Инв.№ 9/51).
Налицо несовпадение калибра – в надписи и по факту. Причина здесь кроется в разных боеприпасах. Мортира была предназначена для стрельбы каменными 13-пудовыми (208 кг) ядрами. К середине XVII в. для этого орудия были сделаны пустотелые («тощие») гранаты для начинения огненным составом. В описи 1699 г. указано: «и в 207-м году, по указу великого государя и по грамоте, та вышеписанная пищаль Ягуп взвешена, а по весу 77 пуд 10 фунтов; к ней по кружалу 2 ядра неряженых гранатных, весом по шти пуд по дватцати по пяти гривенок ядро; на ней высечена подпись, что она прозванием мозжер»[140].
Считается, что «Егуп» была отлита в одном экземпляре, но это не так. Если мы сравним «Егуп» с рисунком другой чоховской мортиры 1595 г., которая была захвачена в 1703 г. шведами у поляков в Торуне (а поляки захватили ее, скорее всего, во времена Смуты), то увидим, что они практически идентичны – совпадают пояса, пропорции и даже надписи, что, несомненно, доказывает факт однотипного (!) производства осадных верховых пушек крупного калибра. По-видимому, имело место производство нескольких одинаковых «огненных пушек» в 1586–1587 гг.
Практически все осадные орудия 1586–1592 гг. использовались в боях вплоть до конца XVII в. «Огненная пищаль Егуп» до того, как была поставлена на вооружение Пскова, имела богатую историю – она участвовала в боях 1590–1612 гг. К сожалению, неизвестно, использовалась ли эта мортира при обороне Пскова от войск Густава Адольфа в 1615 г. 24 августа 1656 г. из Пскова для похода против шведов воеводой А.Н. Трубецким были затребованы «… 2 пушки верховые, а к ним по 50 ядер тощих гранатных». Для этого в Псков из действующей армии был направлен «пушечные и гранатные стрельбы мастер Ганц Мартын» в сопровождении новгородца Б. Самарина и толмача И. Циммермата. Однако во псковском арсенале из трех мортир («верховых пушек») к двум вообще не имелось ядер, а к оставшейся их было лишь 5 «ядер тощих». Перед отправкой Ганц Мартын осмотрел в псковском арсенале и единственную годную к походу большую верховую «проломную» пушку. Результаты осмотра были неутешительными. Во всем Пскове не нашлось подходящего корабля, способного выдержать ее вес[141]. Так «Егуп» и простоял во Пскове, а в 1778 г. был перевезен в Санкт-Петербург, в Достопамятный зал Цейхгауза.
135
Павлов А.П., Эскин Ю.М. Местническое дело дьяков И.В. Неелова и Г.И. Клобукова // Российское самодержавие и бюрократия. Сб. статей в честь Н.Ф. Демидовой. М.; Новосибирск, 2000. С. 73.
136
Дополнения к Актам Историческим (далее ДАИ). СПб., 1872. Т. XII С. 19.
137
Armemuseum. Band 3 AM 5379. F. 95.
138
Armémuseum Ritningssamlingen. AM 5378. Band 2. F.30
139
Сб. МАМЮ. Т. VI. С. 255; ВИМАИВиВС. Инв. № 9/51.
140
РГАДА. Фонд 210. Книги Новгородского стола. Кн. 70. Лл. 85–85 об.
141
РГАДА. Ф. 210. Столбцы Новгородского стола. № 122, л. 137–139.