Страница 4 из 19
И я стал разбираться. То есть, начал расследование!
Итак, с чего началось?.. И как я всё выполнял по шагам?.. И почему я делал так, а не иначе?
И тут же сам себе ответил: потому как последовательность операций была предусмотрена конструкцией.
Красная кнопка спрятана под корпус, её нажатие предусматривалось после остальных, по другому она не работала. А раньше я закрепил часы на руке: щёлкнул рычажком на браслете, браслет притянулся и появилась зелёная точка… Фиксация на руке и была первой правильной операцией, на которую ответил софт.
И я продолжил. Если ответа на действие не было, менял тактику и приводил ситуацию к надёжному следующему шагу. И это привело к красной кнопке и всей последующей жути…
Хоть, вероятно, и не стоит относиться к своим действиям настолько серьёзно, ведь причиной могло стать какое-то побочное действие. Выстрел был и куда-то ушёл, а отдача сыграла со мной злую шутку…
В конце концов, часы были бесхозными давно, и, могло случиться, от бездействия вышли из строя. С автомобилями такое было обычным делом…
Близился полдень. Часы, будто совсем не причём, невинно лежали на столе, а я решил, что для снятия нервного напряжения необходимо сходить в магазин за чем-нибудь вкусным.
Просто хотелось есть. Пришло время обеда и завтрак был безнадёжно пропущен.
Последний раз я обедал дома сто лет назад! Закусочные, кафешки и чебуречные стали чертой повседневной жизни. И готовить для себя отучили.
Другое дело Димка Калашников, мой друг. Он только для собственного удовольствия тратил часы, чтобы приготовить нечто экзотическое. Но и простое у него недурно выходило. Любитель кулинарии! Профессионалы ему бы обзавидовались!
Занятно, что именно в этот момент я вспомнил про Димку-Профессора. Кто и когда его так назвал, никто не помнил. Но это прозвище ему идёт!
У него есть «профессорское» брюшко, обширные залысины, доходящие почти до темени и он, как Гарри Поттер, носит винтажные круглые очки.
Отпетый домосед и хлебосольный хозяин. К нему можно было прийти далеко за полночь и чувствовать себя, как дома.
Почти как кулинария, его интересовали вопросы науки. Ещё Димка был благодарным читателем. На его компьютере чудовищных размеров электронная библиотека. Он начал собирать книжки давно, когда больших проблем по скачиванию ещё не было.
Вот в музыке он не разбирается. Впрочем, в наше время, когда все поголовно считают себя профессиональными музыковедами, это тоже преимущество.
Кто ещё, кроме Калашникова, сможет помочь разрешить эту проблему со страшными часами. Связался с Димкой, моя новенькая корейская трубка тотчас отозвалась:
– Завтра-завтра, не сегодня… – и голос у Димки такой злой.
– Чего завтра? – не понял я.
– А, это ты, Валера!.. А меня… в общем, с раннего утра начали поздравлять будто именинника… Кретины! Вот я и сорвался. Я устал уже всем объяснять, а они звонят и звонят… Шутки такие!.. У тебя-то как?..
Я сам совершенно забыл, что завтра, одиннадцатого марта, у моего друга приключится день рождения. И обрадовался, что позвонил именно сегодня.
Как дела? И мне захотелось Димку поразить:
– А я тут бомбу откопал…
– Бомбу? – ожидаемо взбодрился Димка. – Ну-ка колись!
И я «раскололся». Объяснил, что у меня есть такая штука в виде часов… Димка оживился больше:
– Так они у тебя? Давай с часами ко мне! Я сейчас борщ готовлю… Пообедаем и разберёмся. Ты, Валерка, через магазин пойдёшь, купи каперсов маринованных баночку, и сметану… И хлеба белого…
Такое он просил у всех приходящих, сам таскаться за покупками не любил.
Когда я собирался, на тумбочке, на верхнем листке бумаги не оказалось записки, которую я не успел оторвать, и ручка снова лежала на полу.
Глава 2. Профессор
Калашников парень не худенький, килограммов за сто двадцать. И обхват талии смело приближается к полутора метрам, при таком же росте в метр пятьдесят. Как шарик. И это не удивительно. Страстный любитель вкусно поесть и неисправимый лежебока! Ходить на работу и там тратить драгоценное время, ему было противопоказано с института. Работу по окончании он нашёл надомную, которая ему особых дивидендов не приносила, но позволяла иметь больше свободного времени. А избыточная и неизрасходованная энергия проявлялась постоянно в желании всё расследовать, давать ценные советы и помогать всем, кто бы в этом ни нуждался.
С Димкой я познакомился когда мы заканчивали Политех. Меня к нему привёл бывший одноклассник. В иные дни к Профессору было трудно протолкнутся. Про дни рождения я вообще не говорю! Он был центром своей собственной вселенной, где всё крутилось вокруг него.
Едва я вошёл, Димка спросил:
– Ну, где там твой артефакт? – здороваться и прощаться в этом доме было не принято. Поэтому никто не заморачивался из-за приветствий и все приходили и уходили, когда кому было надо. Практически, по-английски, или, как считают сами англичане, по-французски.
Мы с Профессором устроились на кухне, которая у него была главной комнатой. Я достал пакет с часами. Опасался случайно включить.
– Ух, ты! – с уважением произнёс Дима, подкатившись сбоку и цепляя на нос очки.
Потом взял в руку и стал крутить.
– Не кустарщина, однако!.. И годы отмечает? Вот это да! Браслет золотой… А что такое «реж» и «зап»?..
Я с надписями на корпусе не разбирался, поэтому пожал плечами.
– А инструкция есть?
– Ты что, дурак? – вырвалось у меня.
Какая инструкция? У вещи даже упаковки не было. Так и перекочевала из рук в руки. Димка огорчился, но сказал:
– Ладно! Разберёмся!
И мы сели разбираться.
– Говоришь, психотронное оружие?.. – усмехнулся он моей гипотезе. – Это выдумали игроманы, и такого в природе не существует!
Я спорить не стал. Димке виднее. Но когда в рассказе дошёл до своих действий с кнопками, Профессор потребовал:
– Поподробнее, поподробней!
Пришлось максимально подробно изложить всё, что запомнил, кратко описал некоторые детали моих приключений. И эти детали ещё больше подогрели его интерес. Впрочем, в подробности я не вдавался.
– Ты видел своего двойника? – и Димка, как мне показалось, скептически хмыкнул.
Я кивнул. Верно, померещилось или как, но я двойника видел и мог бы описать это видение. Даже вспомнил увиденную в ярком свете царапину от бритвы под ухом, которую и в зеркале-то не видно, я знал о ней лишь по ощущениям. Но я не спятил, и понимал, что это глюк, с реальностью связанный лишь условно. У меня, вроде как, сновидение наяву случилось.
– Чьё, интересно, производство? Даже названия никакого нет. – Димка разглядывал часы, пытаясь найти на разных частях логотипы. Потом оставил это. – Хорошо! Теперь возьми у меня на столе бумажку, ручку и пиши…
Утомительная для кого-то изыскательская работа Димку странным образом вдохновляла. Я принёс листок, ручку и уселся за стол. А Профессор начал:
– Вот… кнопки… первая… плюс, икс сто… Это название. Так и пиши!..
И мы переписали все надписи на корпусе. Включая и рычажок браслета, запускающий стягивание, он был обозначен куцым зигзагом молнии. Группы кнопок справа были объединены надписью «ВЫБОР», а кнопки слева – «ЗАЩИТА». В выгравированных на корпусе буквах краски не было, поэтому разглядеть надпись на кириллице было трудно. Пришлось включать тактильные датчики и определять всё подушками пальцев. Последним пунктом я записал: «11. без обозначения красная…».
И, по совету Димки, я тут же вписал, что, на мой взгляд, эти кнопки делают. Включают-переключают, прибавляют-вычитают… Только у последней одиннадцатой, по понятным причинам, писать ничего не стал: не знал я, что делала эта чёртова красная кнопка.
Когда закончили, Димка надолго замолчал, тупо глядя куда-то мимо меня. Какое-то время спустя я стал пытаться звуками снова пробудить интерес к работе. Но никакого отклика не получил и оставил беднягу в покое, пусть думает.