Предатель

- Обнадежил, слов нет. Может, пояснишь вкратце?

- Теряем время, Егерь. Еще час и в бункер, в худшем случае, подтянутся люди Грифона. Помни, по моей команде.

Егерь открыл было рот для уточнения непонятных моментов, но на него, предупреждая слова, уже пялились окулярами стекла противогаза. Глядя на то, как решительно устремился киллер вверх по лестнице, бывший пленник впервые подумал о том, что них может получиться.

Во-первых, со стороны энергоблока нападения не ждали. Бункер считался изолированным и вход, тщательно охраняемый, имелся лишь наверху. Подступы к острову люди Грифона берегли как зеницу ока. Считалось, что никакого второго выхода, ведущего к затопленному уровню бункера, нет. Единственный обладатель бесценной информации  - Егерь, держал полученные сведения при себе.  Как ни фантастично, но план хода, ведущего к скрытому под водой разлому в железобетонном блоке бункера, обнаружился случайно. И не в файлах, как следовало ожидать. Два с половиной года назад, по заданию Иосифа Павловича Егерь разбирал кучу пыльной макулатуры в одном из заброшенных помещений. В предназначенной для сожжения бумаге и нашелся весьма любопытный документ. И тому, что он отыскался, а не был брошен в огонь равнодушной рукой, помощник профессора был обязан своей любви ко всякого рода чертежам. Догадку блестяще подтвердил почти сразу Рамзес – дайвер уникальный, равных которому нет и быть не может. По крайней мере, Егерь таковых не знал. В то же время и поменялся изначальный план, по которому требовалось сдать Шейху засланного в бандитские круги казачка, дабы вывести из-под удара. Вот этот-то нюанс и явился камнем преткновения, неизменно вызывавшим неприятие у хитроумного Хаммера. Он считал, что такую козырную карту как человека, владеющего секретами использования «подземной торпеды», следовало держать в рукаве, а не разменивать на что попало.  Потом всплыл чертеж и, надо думать, открытые обстоятельства удовлетворили Хаммера. Иначе, в связи с чем, в намеченную операцию понадобилось вносить коррективы?

И второе. Наблюдая за тем, как уверенно набирает Рамзес код на герметичной двери, Егерь опять подумал о том, что все будет хорошо. Конечно, он прокололся ночью как последний лох. Окрыленный мыслью о скором освобождении он расслабился и не заметил слежки. А если пораскинуть мозгами, то вырисовывалась следующая картина: его пасли давно. Втихую, не рискуя лишний раз выдавать начальству непроверенные сведения. И Грозный, поймавший беглеца на месте преступления, да еще с такой неопровержимой уликой как акваланг, непременно доложил сей факт руководству. Начальник охраны Дюгарь  - мужик не глупый и способный уразуметь идею о наличии тайного выхода. Однако времени на то, чтобы принять новую инфу и скомандовать «фас» следопытам-дайверам, явно недостаточно. Возможно, такое распоряжение и последовало бы утром. Но сейчас глубокая ночь. 

«Мы действуем на опережение», - подумал Егерь перед тем, как дверь распахнулась.

Рамзес дал ему отмашку на задержку и исчез. Мгновенно натянув противогаз, Егерь мысленно отсчитал до десяти и скользнул следом.

Просторный долгий холл вливался в небольшой зал, разделенный на секторы. Неяркий свет вычленял пару столов, бликовал на стеклах громоздившихся у стен стеллажей. Из-за угла, у которого замер Рамзес, доносились мужские голоса.

- …говорю: будешь дерзить, я тебе руку сломаю, - сипло говорил кто-то.

- Да погоди ты, Бука. Проверь, кто пришел. Серый, ты?

- Да понятно. Кто ж еще?

- Говорил ему, мониторы не работают.

- А я предупреждал, много их развелось на нижнем уровне, этих крыс…

- Что с него возьмешь, с придурка… Ты, что ли, Серый? Не заставляй меня вставать, - сказали уже громче и проникновенней.

И ответ последовал незамедлительно. Только не тот, которого ждали. В зал одна за другой полетели две гранаты. Последовала ослепительная вспышка, потом рвануло так оглушительно, что у Егеря, готового ко всему, заложило уши. Когда слух вернулся, до него долетела какофония из звуков: надрывный кашель, приглушенные крики и поток трехэтажного мата. Вклинивался в нестройный гул перестук автоматных очередей. Из-за поворота, прижимая руки к лицу, утробно воя, вывалился один из бойцов Грифона. Егерь вскинул оружие, но опоздал. Склоненную спину охранника прошили пули. Парень споткнулся на бегу, крик захлебнулся и мысли о слезоточивом газе, разъедавшем глаза, перестали его волновать.

Дождавшись паузы, Егерь осторожно выглянул из-за поворота, вознамерившись оказать спасителю посильную помощь. Слева на стуле, с дырой в голове сидел Винипух. Его пальцы продолжали судорожно сжимать столешницу, сзади, по выкрашенной в зеленый свет стене ползло вниз кровавое месиво. Он смотрел на Егеря глазами, полными слез. Рядом,  лицом вниз лежал человек, засыпанный битым стеклом. Сверху на него, пробитый пулей, одноглазо уставился монитор. Размеса нигде не было видно.

- Мать твою, найду суку! Мужики, дайте мне…, - и одновременно одиночный крик погасила короткая автоматная очередь.

Егерь рухнул на пол скорее интуитивно, чем успев оценить опасность. И вовремя. Сумрак, прячущийся по углам, вытолкнул приземистую фигуру. Глаза черноволосого мужчины распухли, на лице блестела влага. Автомат в его руках дернулся, огрызаясь огнем. Свинцовый град веером накрыл стены. Ослепший стрелок что-то кричал, вклиниваясь между очередями, но до Егеря долетали лишь обрывки слов. Взорвались стекла на стеллажах, осыпая осколками трупы. Звонко всхлипнув, разлетелась лампочка, окатив пол стеклянными брызгами. В той стороне, где лежал Егерь, наступила темнота.