Предатель

- Игра стоит свеч, - как под гипнозом повторил профессор и развернулся к монитору.

И пока профессор, занятый своими мыслями, обсуждал сам с собой будущие планы, Вадим отвлекся. Заложив руки за спину, он прошелся мимо стеклянной двери, за которой пряталась серверная. Горели индикаторы, за столами корпели лаборанты, бойко перебирая клавиши клавиатуры. Там, в системниках содержалась информация, которая сулила полный контроль над миром. И это не слова. Упакованная в байты, ждала своего часа абсолютная власть – не призрачная, фантастическая, а реальная, построенная на страхе, граничащем с кошмаром.

В раздумьях Цезарский достиг противоположной стены и опустился на диван. Он ненавидел подобные мысли, которые вешали на него клеймо злодея. Где она пряталась, гнусная стерва под названием Совесть, он не знал. А знал бы, так приложил бы все силы, чтобы выжечь ненужное чувство раскаленным железом. Напуганная обещанием расправы, постыдная тварь обычно исчезала надолго, оставляя после себя флер из смутных мыслей, из-за которых он ощущал себя полным дерьмом.

Ослепленного идеей профессора влекла вперед цель. Его волновала только работа. И открытие, способное перевернуть мир вверх тормашками, сулившее деньги и славу, он рассматривал как очередной этап. За которым стояла новая работа. Иосифа Павловича не смущали последствия и людей – распыленных, зажаренных, вплавленных в железо, истекающих кровью, с отрубленными конечностями, бредящих перед смертью, тонущих в гигантских волнах – он называл субъектами. Вадим не задавался вопросом, мучают ли профессора сновидения, в которых выжившее (в фантастически лучшем случае) человечество награждает его титулом Чудовищного Злодея Всех Времен и Народов. Цезарский доподлинно знал, что профессор свободен от подобных мыслей.

Другое дело – он, старший научный сотрудник Вадим Цезарский. У него никак не получалось просто объяснить исчезновение торпед дальнего радиуса действия каким-то мифологическим «шрамом» и не думать о том, где накапливаются энергетические заряды! И ни разу не проснуться посреди ночи от кошмара, в котором накопленная в неизвестном пока науке «где-то» сила разносит к чертям собачьим отмерявшую себе в космосе еще как минимум пять миллиардов лет Землю!

Профессор мог так жить.

Вадим не мог. В последнее время даже после того, как совесть переставала донимать его, в душе прорастали подлые поганки беспокойства. Он топтал их, пускал под каток представлений о богатой жизни и безбедной старости, но стоило отвлечься, или заснуть, как грибница запускала свои тонкие нити в его сердце и будила по ночам, подбрасывая страшные картинки из будущего планеты. Под каждым видением стояла повторяющаяся подпись: «Это твоя вина».

Вадим наблюдал за тем, как споро профессор вносит коррективы в расчеты, бубня что-то себе под нос и не заметил, как отвлекся от мрачных мыслей. Не за горами тот момент, когда духовным терзаниям придет конец. Достаточно продать инфу о сверхмощном орудии, чтобы обеспечить не только себя на всю жизнь, но и будущую жену, детей, внуков. Вызывает зависть власть Грифона? Куда там мелкому барону до тех высот, что наметил для себя Вадим! Весь мир ляжет к его ногам! Замок в Европе, остров в Океане. Сила, деньги, власть, всеобщее признание. О чем еще может мечтать человек? И самое сладкое – исполнение желаний близко. Осталось лишь протянуть руку.

- Профессор, - раздавшийся по громкой связи голос звучал встревожено. – Там в море черти что творится.

- Что значит «черти что»? – раздраженно проворчал Иосиф Павлович, не отрываясь от монитора.

- Не знаю. Вы не предупреждали, но я подумал – может, это ваших рук дело?

- Какое еще дело? Выражайтесь яснее, Синицин. - Вадим потянулся и включил ближайший пульт.

- Вадим, вам лучше взглянуть на это. В любом случае – я предупредил.

- Профессор, - вздохнул  Цезарский, - пойду, взгляну.

- Давай. Только недолго. Ты мне нужен.

- Пять минут и я здесь. Выпустите меня.

Иосиф Павлович нажал на кнопку пульта  и разблокировал гермодверь. Вадим подошел к выходу и в свою очередь набрал личный цифровой код. Дождался, пока створка отъедет и прошел по коридору до входной двери. Сработал еще один код и лаборант вышел в холл, кивнув охране. Потом он долго поднимался по лестнице, мысленно продолжая спор с профессором, пока не оказался в центре видеонаблюдения.

На двух экранах, направленных в море, царила праздничная вакханалия. В воздух, прямо из воды вырывались огни фейерверка. Они взмывали в небо, рассыпаясь красочными звездами на черном небосводе.

- Ваше? – Дюжий охранник не обернулся, словно затылком почуяв присутствие Вадима.

- Нет, - спокойно сказал Вадим, всеми силами сдерживая ком в горле.

- Понятно. Значит, не зря я послал туда людей и предупредил Грифона.

- Значит, не зря, - отозвался Вадим Цезарский. Он же агент под прикрытием, сотрудник секретного подразделения по борьбе с бандитскими формированиями по кличке Егерь.

Вадим повернулся и пошел назад. Сердце его болезненно сжалось от волнения. Вот и все. Миссия закончена и ему отпущены сутки на то, чтобы покинуть остров. Три года не прерываемой ни на секунду смертельно опасной игры подошли к концу. Настала пора новой жизни, в которой исполняются желания. Когда Егерь, наконец, услышит расчетливого до мозга костей Хаммера и хитрого как лис Рамзеса, от сомнений не останется и следа. Черт возьми, как их не хватало все эти бесконечно долгие годы! Настолько, что мысли о будущем благолепии вдруг опять покоробило чувство вины. Которое, впрочем, тут же прошло.