Предатель

Бойцу показалось, что голос раздался совсем рядом. Или все путала гулкость зала, или эхо, терзающее отдельные звуки. Во всяком случае, он сделал еще одну попытку – нажал на спусковой крючок, веером резанув по искореженному завалу, ощетинившемуся хромированными деталями и обрывками обитых кожей сидений. Потом Борюсик достал гранату и замер, выбирая подходящий момент.

- Нет, ты все-таки придурок, - гулко отозвалась пустота. – Я могу убить тебя в любой момент. Я вижу твое отражение в зеркале.

И когда Борюсик обернулся на стену, смерть настигла его. В короткий миг,  когда нестерпимая боль обожгла его, вонзившись между шлемом и воротом куртки, он успел удивиться. Какая дьявольская рука направляла нож, способный обогнуть препятствие? На этот невысказанный вопрос Борюсику не суждено было получить ответа. Он падал, сшибая все, что ломалось под тяжестью его тела. Он слышал собственное хриплое дыхание и чувствовал горячую влагу, заливающую грудь. Обжигающе горячую. Он еще цеплялся за оружие, пытаясь дать последний бой, шарил пальцем, срываясь со скобы спускового крючка. Из его ослабевших рук вырвали оружие. И прямо над ним размытым пятном навис ублюдок Хаммер.

- Все равно, заплатишь, - неимоверным усилием выдавил из себя булькающие звуки Борюсик.

Прерывая его последние слова, спасительной точкой автоматного ствола на бывшего командира уставилась смерть. Прицельный выстрел в голову избавил Борюсика от боли.

***

Дон-Дон бежал по мелководью в переходе, смешно забрасывая длинные ноги. Брызги летели по сторонам, заливая стены.

- Стой, - негромко приказали ему, и он не посмел ослушаться. – Руки.

Парень замер по колено в воде, вытянув руки. Повторяющиеся эхом к нему приближались шаги человека, отправившего на тот свет пятерых вооруженных до зубов бойцов.

- Поворачивайся. Медленно, - раздался приказ.

Дон-Дон повернулся. Перед ним стоял высокий шатен, увешанный трофейным оружием.

- А тебе никогда не говорили, что стучать нехорошо? – спросил высокий.

- Не… мне… говорили…

- Понятно. И в силу плохого воспитания ты решил сдать человека, и к тому же раненого.

- Мне… сказали, что ты плохой. Хаммер, - парня внезапно прорвало. В его голосе отчетливо прорезались слезы. – Не убивай! Я тебя прошу. Рабом твоим буду, все для тебя сделаю. Все, что ты скажешь. Я тут все знаю…

- Сколько тебе пообещали за меня?

- На архипелаг. - Дон-Дон потупился. – Увезти отсюда. Тут жизни нет.

- И что же думаешь, такое дерьмо как ты, там ждут не дождутся?

- Я не…

- Нет, ты именно дерьмо.

- Но ты сам… Мне сказали, что ты тоже…

- Что это еще – тоже?

От грозного окрика Дон-Дон вздрогнул, как от удара, однако нашел в себе продолжить.

- Что ты тоже… бывший спец, сдававший товарищей. Хаммер, я знаю тут все закоулки, я покажу тебе, где можно спрятаться. За тебя обещано такое вознаграждение, что… Они не оставят тебя в покое, Хаммер. Ты предатель…

- Может, я и предатель, - задумчиво вздохнул человек. – Зато я не продаю мальчишек людоедам.

И, прежде чем Дон-Дон ответил, его свалили подсечкой под ноги. Он упал навзничь, подняв фонтан брызг. Вода хлынула ему в рот. Захлебываясь, он вскинул голову, стремясь побыстрее оказаться на поверхности. И не смог. Сверху его придавили железной рукой, прижав голову ко дну.

-Ты понял,.. ? – человек повторил его кличку, меняя первую букву, отчего слово получилось ругательством. – Я не продаю мальчишек людоедам.