Страница 11 из 25
Глава вторая
Первая атака
Ещё не рассвело, когда они рассредоточились у деревни Воронки.[6] Из грузовиков, припаркованных в недальнем березняке и тщательно замаскированных, принесли несколько ящиков, и старшина по списку роздал курсантам гранаты. Каждому досталось по две. Пулемётчики получили по нескольку запасных дисков и коробок с лентами. Артиллеристы заняли позиции у шоссе. Старшему лейтенанту Носову было приказано одну из «сорокапяток» своей батареи выкатить на прямую наводку и тщательно замаскировать, чтобы орудие не только в бинокль, но и с двух шагов разглядеть было невозможно.
В расчёте этой дежурной «сорокапятки» были трое друзей – Алексей Хозяинов,[7] Константин Вертелин,[8] и Михаил Сапожников.[9] В июне они праздновали выпускные экзамены в школе, а через три дня пришли в Подольский военкомат проситься на фронт. В военкомате им дали направление в Подольское артиллерийское училище. Расчёт должен был двигаться вместе с пехотой, поддерживать её огнём. Им выпала самая сложная задача. Одно дело вести огонь с закрытых позиций, по сути дела, из тыла, из-за спин стрелковых взводов, а другое – действовать непосредственно из окопов взводов боевого прикрытия.
Другие орудия дивизиона разместили в глубине. Подготовили запасные позиции. Артиллерийские взводы обеих батарей должны были продвигаться уступами, прикрывая огнём и пехоту, и соседние расчёты. Так же, уступами, используя промежуточные позиции, они должны были действовать и в случае отхода.
– Какие у них силы? – спросил Мамчич Старчака. – Кто перед нами?
– Немцы, – неопределённо усмехнулся Старчак. – Те самые, которые турнули нас из Юхнова.
Мамчич выглянул из окопа, прислушался. За Изверью было тихо. Речка неширокая, но довольно глубокая. Танкам и бронетехнике мимо моста не пройти. Правее дороги и моста омуток, левее каменистый перекат. Слышно, как вода с тихим плеском гуляет по камням. Берега заросли ольхами и ивняком. Здесь траншея тянулась по гребню берега над самым обрывом. Прямо под обрывом – мост. Настил и дорога белели в темноте накатанными колеями, словно два Млечных Пути.
– Хорошо, что мост не взорвали. Если удастся продвинуться вперёд, легче будет перебрасывать туда орудия.
– Мост заминирован, – отозвался из темноты Старчак. – Взорвать всегда успеем. У меня там пост. Двое надёжных ребят. Если что, от моста и свай не останется.
– Леонтий Акимович, – шевельнулся рядом с Мамчичем капитан Россиков, – я вот что предлагаю: один взвод второй батареи надо оставить здесь. И обязательно выставить боевое охранение с той стороны деревни. На случай, если попытаются обойти.
– Боевое охранение выставлено. Три группы с пулемётами. – Старчак устало опустился на дно окопа, закурил.
– Нужна разведка, – вдруг сказал Мамчич. – Без разведки я свою роту в бой не поведу. Где немцы, какие у них силы…
– Что, ротный, – усмехнулся Старчак, посвечивая со дна окопа угольком папиросы, – не уверен в своей молодёжи? Ничего. Умели бы двигаться в цепи и не боялись бросать гранаты. Если атака пройдёт хорошо, оставшиеся в живых сразу же почувствуют себя героями. Это как в любви – только начать, а там само пойдёт.
– Ты меня, товарищ капитан, не агитируй. Я их должен был учить на полигоне, а не здесь. Все они – будущие командиры. И каждый из них знает, что командир, разрабатывающий операцию, прежде чем вести своё подразделение в бой, должен добыть исчерпывающие сведения о противнике: кто перед ним, в какой силе, каким вооружением располагает, какие средства поддержки может использовать и так далее. А мы пока не располагаем никакими сведениями ни о местности, ни о противнике. Я не могу поставить задачу командирам взводов, а взводные, в свою очередь, не смогут согласовать действия своих отделений. Что нас ожидает там, за мостом? Не знаете. И я не знаю. Но должен знать.
– Эх, ротный-ротный, а ты думаешь, мне своих молодцов не жалко? Да каждый из них… Да это же специалисты высочайшей квалификации! А тут сунул под пули в открытом бою. Я ведь тоже не для этого их готовил. Любой из них, если бы он выполнял своё дело, а не бегал здесь с винтовкой, может сработать за роту, за полк! А я вынужден положить их в окопы и после каждой стычки слушать доклады о потерях.
– Я высылаю разведку, – твёрдо сказал Мамчич и позвал в темноту: – Лейтенанта Братова ко мне!
И тут же, от ячейки к ячейке, пронеслось:
– Товарища лейтенанта Братова – к командиру роты! Братова – в середину второго взвода!
– Лейтенанта Братова!..
– Братова!..
Через минуту послышались торопливые шаги. В траншею спрыгнул лейтенант Братов,[10] полушёпотом доложил. Мамчич оглянулся на Старчака. Тот кивнул:
– Давай-давай, ротный, ставь разведке задачу. – И закашлялся.
Мамчич тем временем ставил разведке задачу:
– Значит, так, Братов… Возьмёте троих-четверых надёжных курсантов из своего взвода, скрытно переправьтесь через реку, углубитесь на ту сторону и выясните, где они, в какой силе, есть ли танки, артиллерия, и в каком они положении. С собою возьмите автоматы и побольше гранат. Но в бой не ввязываться. В самом крайнем случае. В самом крайнем, лейтенант. Через мост не ходить. Видите, как светло? Найдите брод. Через час-полтора вы должны вернуться. В любом случае в шесть ноль-ноль мы начинаем атаку. Атакуем вдоль шоссе. Вон там, левее дороги, видите, перекат, камешки? Там и перейдёте. А на мост – ни шагу… Что-то я не верю в их беспечность.
– Учти, лейтенант. – Старчак придержал разведчика за рукав. – Там, за речкой, ребята серьёзные.
Впереди какой-то спецотряд. За ним – ухари из дивизии эсэс. Ростом такие же обломы, как и вы. Так что осторожнее там… Постоянно думайте о том, что противник может быть хитрее вас, осведомленней, и ждёт именно там, куда вы направляетесь. Но эти мысли не должны вас угнетать и мешать действовать уверенно и дерзко.
– Понял, товарищ капитан.
– Давай, лейтенант. До встречи. Я своих ребят на мосту предупрежу. – И Старчак тут же позвал в темноту и отдал какое-то короткое распоряжение.
Разведчики ушли за Изверь. Тихо, как призраки, скользнули над бруствером, шурша полами шинелей по сырому песку, исчезли в ночи. Не щёлкнул придавленный неосторожной ногой сучок, не плеснула вода, не обвалился вниз камень. Никто не нарушил ночной напряжённой тишины над спящей Изверью и берегами, замершими до рассвета в смутном пыльном свете звёзд.
– Да, ротный, ты прав. Разведка делу не помеха. Мои-то ребята вечером вернулись и доложили, что противник остановился километрах в двух-трёх отсюда. Пехота. Где-то до роты. Подвезли полевую кухню, ужинали, мылись в ручье. Хотел бы я знать, что они приготовили нам на завтрак. – Старчак на минуту замолчал, прислушался. За Изверью по-прежнему стояла тишина. Только вдали, по всей вероятности, за городом слышались тяжкие удары – работала артиллерия. – А разведчики у тебя ребята шустрые. Если сейчас не нарвутся на их боевое охранение или на «древесных лягушек», то, значит, всё у них пошло как надо.
– Братов – лучший в батальоне разведчик. Пройдёт.
Над лесом внезапным светом плеснула осветительная ракета, потащила по брустверам косые тени, заскользила искрящейся струйкой над молчаливыми прозрачными берёзами, над чёрными непроницаемыми шапками сосен и с треском и шипением истаяла, оставив едва заметный угольный след. Её тут же сменила другая, третья.
Командиры замерли. Они-то знали, что это могло означать. Напряжённо следили за полётом ракет и каждый из них думал, что вот сейчас… вот сейчас… Не успела рассыпаться третья, в чёрное звёздно-пыльное небо взмыла четвёртая ракета. Но ни выстрелов, ни взрывов гранат, ни криков не последовало. И всё затихло опять. Будто ничего и не было. Никаких ракет. Успокоились.
6
Деревня на Варшавском шоссе. Расположена на берегу р. Изверь. Существует и поныне. На околице у самой дороги установлен памятник – 76-мм дивизионная пушка ЗИС-3. На мемориальной доске надпись, свидетельствующая о боях, происходивших здесь в октябре 1941 года.
7
Хозяинов Алексей – родился в 1923 г. в г. Подольске. 19 июня 1941 г. получил аттестат зрелости. Поступил в ПАУ, зачислен в 12-ю батарею. Был в числе добровольцев, из которых капитан Я.С. Россиков сформировал артдивизион Петерового отряда. Участвовал в боях на реках Изверь и Угра, а также в районе Медыни и села Ильинского. Вышел из окружения. Доучивался в Курганском артиллерийском училище. В мае 1942 г. получил офицерское звание и направлен в 52-ю армию. 13 августа 1942 г. тяжёло ранен. Умер в госпитале.
8
Вертелин Константин – родился в 1922 г. в Подольском уезде в д. Десна. Окончил школу № 2 им. М. Горького в г. Подольске. В июне 1941 г. стал курсантом ПАУ, зачислен в 10-ю батарею. Воевал на р. Изверь в дивизионе капитана Я.С. Россикова. 10 октября 1941 г. в бою на реке Шане был ранен в ногу. После излечения доучивался в артиллерийском училище в Бухаре. В 1942 г. получил звание младшего лейтенанта и направлен в 33-ю армию, которая действовала в районе Спас-Деменска. Во время сентябрьского 1943 г. наступлении ранен. После госпиталя командовал огневым взводом 162-й гвардейской артбригады. В 1944 г. погиб смертью храбрых в Восточной Пруссии.
9
Сапожников Михаил – родился в 1922 г. в деревне Сертякино Подольского уезда. В июне 1941 г. зачислен в 10-ю батарею ПАУ. Был лучшим наводчиом батареи. В октябре 1941 г. в Передовом отряде. Вёл огонь через р. Угру, подбил немецкий танк. Ранене в бою на р. Шане. После госпиталя доучивался по специальности в Бухаре. После выпуска в мае 1942 г. направлен на фронт. Воевал в 240-м отдельном истребительно-противотанковом дивизионе 102-й стрелковой дивизии. Попал в окружение под Харьковом. Вышел из окружения. Погиб в 1943 г. во время Донбасской наступательной операции в районе Горловки. До последней минуты своей жизни управлял огнём взвода «сорокапяток» 126-й стрелковой дивизии.
10
Братов – лейтенант, командир взвода пешей разведки сводного Передового отряда подольских курсантов. Погиб в рукопашной схватке во время прорыва из окружения западнее Мятлева после того, как курсанты и десантники оставили позиции на р. Извери.