Страница 3 из 5
Перед вторым заходом Ксеркс помолился, зашвырнул в Геллеспонт золотую жертвенную чашу, кубок (тоже золотой), и меч – чтобы удача была. И снова дал команду выступать.
Переправа войска безостановочно продолжалась семь дней и семь ночей. По одному «мосту» бегом бежала армия, а по другому – вприпрыжку скакал обоз. Чтобы народ пошевеливался, вдоль всей переправы стояли крепкие парни с кнутами в руках, которые отчаянно пороли любого, кто задерживался хоть на секунду.
На том берегу персы решили пересчитаться. Была построена группа военнослужащих количеством 10.000 (десять тысяч) человек. Группу обнесли забором, пристроили ворота, и начали загонять туда народ для замера – каждый раз по 10.000. Если Геродот не врал, то личный состав внутри забора сменился 170 раз, что дает в результате 1.700.000 человек (это только пехота, без матросов, которые бодро гребли на 1.200 военных и 3.000 транспортных кораблях). Менее солидные историки, норовящие умалить древнюю крутизну, считают, что народу было самое малое в два раза меньше, примерно 800.000. Ну, это тоже не так мало, как может показаться. И вся эта орда замаршировала вдоль по берегу в сторону Греции.
А что же греки? А грекам в то время было не до персов. Им и без них было чем заняться – они как все нормальные люди друг друга резали. А кто не мог резать других греков, те ждали персов – чтобы поскорее заявить о преданности и поучаствовать в грабеже более сильных соседей.
Попытки хоть что-то сделать для обороны предприняли только два города: Афины и Спарта. Одни, как известно, были шибко умными, а потому соображали, что им грозит в случае бездействия. А вторые были слишком здоровыми и гордыми, чтобы вообще кому-то позволять на себя войной ходить. Был проведен всегреческий сходняк – Отечество в опасности! На том сходняке старшим себя назначил авторитетный парень Фемистокл из Афин.
Сходняк принял решение перегородить спартанцами Темпейский проход. Туда немедленно стартовало 10.000 спартанских гоплитов (ударение на "и", гоплИт). Но как только спартанцы ушли, все внезапно поняли, что план придумали неправильный. Там, возле Темпейского прохода, окопались подонки-фессалийцы, от которых в любой момент можно было ожидать любой подлянки: от легкой измены до коварного перехода на сторону врага в самый ответственный момент.
Неправильное решение срочно отменили. И не менее срочно придумали вместо Темпейского держать гораздо более стратежный проход – Фермопильский! Уж там-то, в самом стратежном месте, точно надо проклятому персу ставить заслон!
Название Фермопилы на самом деле звучит как Термопилы. «Термо» – это значит не то «теплый», не то «горячий» – я в древнегреческом не спец. Ну, типа термос, термометр и термит – они как раз из него же. А собственно Фермопилы – это «горячие ворота», потому что в тамошнем ущелье била парочка серных источников. Ну, а промеж ними – понятно, самые что ни на есть ворота и получаются, конечно.
И вот решили проход перегородить. Возник вопрос: кем перегораживать будем? Известное дело – самыми здоровыми. Спартанцами то есть. Следует отметить, что в те времена, когда спартанцы себя блюли и жили по законам своего легендарного царя Ликурга, круче их в Древней Греции были только обрывы возле моря. Они (спартанцы) были настолько серьезны, что чуть ли не во всех греческих разборках выступали разводящими. Ну и как чего – война там или еще какая ботва – всегда в первых рядах, конечно, сабли наголо!
Короче – решили перегородить Фермопилы. Идея всем страшно понравилась. Всем, кроме спартанцев, которым несмотря на всю свою крутизну как-то не очень улыбалось перегораживать все на свете именно собой. Они думали о том, что главные ударные силы следует держать в Спарте, чтобы отбиваться от неприятеля на месте, а не распылять силы.
А тут еще возникла загвоздка: те 10.000 рыл, отосланных к Темпейскому проходу, добежать обратно до Фермопил никак не успевали. Поэтому надо было засылать каких-то других, свободных от рукопашных заруб спартанцев.
Руководство Спарты, не горевшее желанием остаться к приходу персов с половым органом в руках, вежливо отказалось посылать солдат на защиту прохода. Они сказали, что, мол, олимпийские игры на носу – не до войны сейчас. А вот как только праздники закончатся – тут-то мы и выступим в полную силу. Ну, а пока – вот, у нас есть только 300 спартанцев и еще 1000 гоплитов из местных.
Для придания мероприятию солидности, старшим назначили царя Леонида. Древнегреческие цари – это были не совсем те цари, которых мы себе представляем. Было их очень много, царства были мелкие, потому калибр царя там был пожиже. Но вот с крутизной – все было в порядке. Леониду на момент выступления в поход стукнуло уже 50 лет. То есть человек это был серьезный и опытный, на которого можно было положиться в таком важном деле как резьба по персам и который уверенно отвечал за то, что и как он делает.
Леонид возглавил отряд и быстро замаршировал к Фермопилам. По дороге к нему кое-кто из местных присоединялся добровольно, кого-то он заставлял присоединиться силой. Народ поддавался на защиту родины неохотно, но Леонид всех успокаивал и говорил, что вот-вот выступят главные силы спартанцев и ввалят всем врагам по первое число! А пока, дескать, мы немного сами побьемся. Энтузиазма это ни в кого не вселяло. Но и закосить от службы возможности не было никакой – комитеты солдатских матерей тогда еще не работали. В итоге Леонид привел в Фермопилы 7.200 человек и встал там лагерем.
А тем временем Фемистокл заводил в море объединенный флот – для того, чтобы всыпать персам на море. Кораблей у него было немного, всего чуть более 300, но он надеялся применить некоторые толковые задумки, которые позволили бы ему зарулить огромную массу врага.
Когда вся масса персов вывалила из-за горы на равнину, и без того не очень-то бодрое настроение личного состава из числа карауливших Фермопильский проход мигом опустилось ниже ватерлинии. Незадолго до этого бегущие от оккупационных войск греки сообщили им о том, что врагов столько, что своими стрелами они могут затмить солнце. На что спартанцы, показывая пример окружающим, ответили: это как раз самый ништяк и есть – будем рубиться в тени!