Сладкое зло

И я кончаю. Тело разрывает на части! Нервы крошатся в пыль! А по мышцам несётся электрический ток, мощностью в миллиард ватт.

Если бы меня подключили к электростанции, клянусь, я бы смогла на несколько минут обеспечить целый город энергией.

Горячие волны проходят сквозь меня. Нервные клетки горят адским пожаром! Я дрожу, дёргаюсь, мычу в его руку, кажется, прокусываю ладонь до раны и чувствую насколько порочно сжимаю его пальцы своим мокрым пре-мокрым лоном!

В ответ Давид кусает меня за шею и тоже хрипит, как наркоман, во время сумасшедшего аффекта! В глазах разноцветные вспышки, кончики пальцев будто отмирают в приятных судорогах. Меня швыряет ещё полминуты, а потом, наконец, я обмякаю.

Несколько минут лежу мёртвым бревном, изредка подёргиваюсь, не в силах прийти в себя. Глаза не открыть! Мышцы растеклись в желе. Всё, что сейчас хотелось после такого безбашенного потрясения — спать. Не менее суток. Под звуки его ритмичного сердцебиения, его властного дыхания. Завернувшись в моего мужчину, будто в одеяло.

***

— Ох, девочка… если бы ты знала, как же сладко ты кончала. Как красиво и как неприлично! Моя маленькая, моя реактивная петарда!

Лежу рядом с ним и чувствую, как краснею. А он до сих пор растирает мою влагу на своих дрожащих пальцах и даже не думает убирать руки. Всё гладит, гладит и гладит, вырисовывая узоры на покалывающем клиторе.

Его вздыбленных член будто прожигает в моей спине сквозную дырку.

По-прежнему стоит. Но уже не настолько сильно.

— Чёрт подери… Что же ты надела, Соняяяя. Я ведь только что кончил в штаны.

И я не шучу.

Я наделала?

Да я вообще лежала и никого не трогала.

В конце концов Давид вытаскивает свою руку из моих трусиков, включает светильник на тумбочке, взглядом рыщет по комнате.

—С-салфетки… они в верхнем ящике. — Смущённо.

Боюсь даже обернуться. Щёки как будто облили бензином и подпалили.

Я наверно сейчас такая, как тот самый рак, которого мы с Давидом не так давно слопали в ресторане. Красная и полностью опустошенная. Но до смерти счастливая.

Шелестит там пачкой, что-то бубнит себе под нос. Огромный такой, как бабушкин совдеповский шифоньер, практически лбом упирается в потолок. Непривычно видеть живого медведя в своей мизерной конуре.

Только сейчас, возвратившись в суровую реальность, я поняла, что мы ласкали друг друга в темноте. Но стоило только Давиду включить свет… как его лицо тут же исказилось гневом. Когда он… увидел красные полосы на моей щеке.

— Что это за херня, детка?

— Да, так… Просто, эээ… — запнулась.

А врать не получается!

Всё равно догадается.

— В общем… с матерью поругались.

— Из-за меня?

— Из-за тебя.

— Узнала.

— Угу.

— Млять! Так и думал! И что, именно поэтому она подняла на тебя руку?

— Она выпила немного…

— Дерьмо. — Выругался. В полтона. И пнул ногой ни в чём не повинную стену, — Послушай, Соня! Хочешь я с ней поговорю?

— Бесполезно. Не достучишься. Она против наших отношений. Я… в общем не знаю что делать.

— Зато я знаю… Сбежать!

— Сбежать??

— Да. Согласна? Сбежим, к дьяволу, и начнём новую жизнь. Вместе. Вдвоём. Лишь ты и я. За деньги не волнуйся. А город… Можешь выбрать сама. Мне фиолетово. С тобой, хоть на луну, детка.

Не верю! Не верю! Не верююю!

Безумная, нехорошая идея!

О которой… О которой, чёрт возьми, я так долго мечтала.

Чувствую, как куда-то улетаю, как на душе начинают порхать птицы, как сердце, дергается в приятных конвульсиях и подскакивает где-то в желудке, пропуская удары.

— Давид… Я… Я согласна. — Рыдаю от запредельных эмоций.

— Рад, что ты так быстро приняла решение. — А он улыбается, притягивая меня к своей ароматной шее, ногтями царапая кожу волос, усиливая тот сумасшедший аффект, в который я сейчас впала.

— Просто я уже давно хотела сбежать. Но у меня, увы, не было денег. — Оправдываюсь, больше самой себе, чем ему.

— Запомни… Ты моя. Крошка. — Своим поцелуем он поставил очередную метку на моей груди. — Дождись меня. И я заберу тебя. Очень скоро. После того, как завершу одно срочное дело. Договорились?