Страница 44 из 81
Давид размахивает окровавленными кулаками, но продолжает смотреть лишь на меня. Как будто мир вымер, остались лишь мы вдвоём.
Затем он выхватывает у судьи микрофон и орёт своим хриплым, мужественным басом:
— Свою десятую победу, юбилейную, я просвещаю моей Крошке.
Иди ко мне девочка, иди на ринг!
Я в ступоре. Я ошарашена и сбита с толку!
Ч-что это ещё за я-фокусы такие?
— КРОШКА!
— КРОШКА!
— КРОШКА!
Свистят трибуны!
А Давид всё смотрит и смотри на меня, сверкая белоснежной улыбкой, будто раздевает до гола. Ах, какие к него яркие глаза! Светятся, сияют, переливаются северным сиянием. И вся эта красота для лишь меня.
— Ну же, Соня! Это он к тебе обращается! Встала и пошла! — шипит Карина, пихает меня в сторону сцены, намереваясь отвесить ещё и волшебного пендаля.
— Я… я э-это…
Я блин трусиха! Там столько людей! И все они выкрикивают моё имя!
Ох! Как страшно!
— КРОШКА!
— КРОШКА!
— КРОШКА!
В конце концов я заставляю себя встать с кресла. Мои ноги сходят с ума, коленки дрожат, и я молюсь, чтобы не споткнутся и не растянуться в окружении толпы, ведь каждый человек в зале смотреть лишь на меня. А девушки… Она так и норовят схватить меня за волосы и расцарапать лицо, потому что я, кажется, разбила их надежды вдребезги.
Подхожу к краю платформы. Толпа ревет, как двигатель самолёта во время взлёта! Такое ощущение, словно вот-вот и потолок рухнет.
Давид делает наклон вперёд, его горячие ладони оказываются на моей талии. Меня прошибает током в тысячу мегавольт, когда он делает резкий рывок и поднимает меня на платформу. А затем… затем крепко обнимает. Носом зарывается в волосы, трётся, что-то невнятное рычит, как озверелый зверь, исступленно нюхает мою кожу, потом неожиданно подхватывает на руки, под взрывные овации толпы кружит вокруг своей оси, стискивая в прожорливых объятиях настолько жадно, что мне становится нечем дышать.
— Она моя! Эта красавица, бл*ть, МОЯ! — хвастается, хохочет, вот-вот и его челюсть сломается от такой широкой, такой неземной улыбки.
В этот безумный момент несколько фанаток разорвали плакат с его именем и быстро покинули зал. А одна даже грохнулась в обморок, когда узнала, что теперь сердце непобедимого палача занято. Другой. Мной.
И, судя по всему, это дьявольски серьёзно.
Что я чувствую в этот момент?
Что моё сердце сейчас выстрелит из груди и умчится выше луны. Я вся дрожу, я тоже улыбаюсь и мои ощущения невозможно описать словами!
Господи! Как же невообразимо дико я счастлива!
Я хочу его! Немедленно!
А ещё… ещё я люблю его.
Настолько сильно, что готова помереть за один лишь поцелуй.
Поцелуй с ним. С идеалом из моих порочных грёз.
А за секс — продать душу сатане.
— Я обожаю тебя детка! Я дурею от твоего запаха, от твоих сумасшедших глаз, от твоего сладкого голоса! Люблю тебя, Крошка. Я идиот, но я правда свихнулся, влюбился, с первого взгляда… Ещё тогда, в баре. Влюбился за какую-то гребанную миллисекунду.
Я в шоке. Я в оцепенении! И я хочу закричать ему тоже самое!
Но он не даёт мне этого сделать.
Ставит меня на пол, запускает руки в волосы на затылке, рывком притягивает к себе и… жадно-жадно накрывает мои губы своими.
Твою ж…
Мечты сбываются…
***
Как это сладко! Как невыносимо грязно и одновременно порочно!
Толпа рвёт и мечет, а я превращаюсь в мягкое и воздушное облачко. Мир и окружающие люди для нас перестают существовать. Внутренне меня будто отрывает от опоры и швыряет в невесомость! Я задыхаюсь от его возбужденного дыхания, я захлебываюсь в его горячих выдохах, он целуется как жадный, одержимый зверь — практически вгрызается мне в губы, иногда даже мы стучится друг о друга зубами. Это так жестоко, так властно, что я растворяюсь в бешеной агонии.
Кусает мои губы, потом облизывает ранки на коже, языком сплетается с моим. Я захлебываясь и хныкаю от наслаждения, а он ещё сильнее, ещё увереннее вжимает меня в себя, обвивая огромными ручищами мою миниатюрную талию, абсолютно не стесняясь визжащей публики.
Кто-то снимает наше беснование на видео, кто-то делает селфи на фоне этого горячего спектакля, кто-то выкрикивает пошлые ругательства. А мне плевать! Меня никто и никогда так по-зверски не целовал. Так, чтобы подкашивались ноги, сбивалось дыхание, а глаза слезились от счастья.
Я сливаюсь с ним. Я тону в нем.
Хочется ощущать его руки везде. И его язык повсюду.
Целует медленно и глубоко. Я. НЕ. МОГУ. ДЫШАТЬ. Губы распухают и начинают болеть. Но я, как заядлый мазохист, радуюсь этой боли.
Божееее!
Я не маленькая девочка, но только сегодня я поняла, что это мой самый первый, самый настоящий поцелуй.
***
Спустя некоторое время, мы во всю отрываемся в танцевальном зале.
Безжалостный празднует свою победу. Фоткается с фанатами, раздаёт автографы, упивается алкоголем, горланя тосты вместе с братьями за победу. Подполье сходит с ума, здесь наверно никогда ещё не было настолько шумно и настолько оживленно.
Танцы, выпивка, тусовка!
Помещение светится разноцветными лазерными лучами, люди отжигают на полную, сходят с ума, закидываются самогонкой, смешанной с пивом.
Я тоже окончательно срываюсь и начинаю лакать из всех имеющихся стаканов, чтобы не выглядеть белой вороной на фоне чёрных коршунов.