Страница 36 из 81
— Спасибо, Давид. — Я засмущалась, глядя на себя в зеркало.
На сегодняшние бои решила пойти в рваных джинсах, кожанке и топе с открытым пупком. А под джинсы надела чулки в крупную сетку.
Между прочим, чулки — это комплимент от приветливых продавщиц.
Интересно, каково будет выражение лица боксёра, если он вдруг снимет с меня эти навороченные ”бананы”, а под ними обнаружит нереально сексуальные чулки.
Ммм…
Думаю, взорвётся от вожделения!
Знаю, что пока рано грезить о сексе. Но мысли о том, что мы спим в одной постели абсолютно голые стали преследовать меня намного чаще.
Наверно… время пришло.
Мне девятнадцать. Имею право. Каринка вон, давно уже как кайфует, вдоволь наслаждаясь интимной жизнью. А я всё боюсь. Боли боюсь, мамы боюсь… Боюсь, что моя грудь в глазах моего первого мужчины окажется слишком мелкой, или моё тело превратится в бревно.
В общем, берегу для чего-то. И сама не знаю для чего.
Быть может, не для чего, а для кого.
Для Давида.
И я уверена в этом.
Просто хочу. Просто так решила. Что он будет моим первым.
Сердце захотело. А душа поддержала.
***
Давид неспроста подобрал мне такую одежду. Оказалось, что мои шмотки чем-то напоминают его. Здорово! У нас похожая одежда, в одном цвете, в одном стиле. Теперь мы уж точно выглядим как безумно влюблённая парочка.
Вот только… он голов на десять выше меня. Не только в длину, но и в ширину. К тому же эта разница в возрасте… Наверно подобные вещи смущает прохожих.
Если честно, я бы дала ему лет двадцать шесть. А если бы сбрил щетину — то все двадцать три. Если судить только по лицу. Потому что его тело… Оно было дьявольски горячим! Это тело принадлежало взрослому самцу-доминанту, с редкой, практически мальчишеской улыбкой. Его глаза, они кстати тоже меняли оттенок, когда Давид улыбался. Когда он находился в расслабленном, спокойном состоянии. Когда не бил никому морды, когда просто наслаждала тишиной, находясь рядом со мной, бережно сжимая мою руку, обнимая за талию, катая на байке. Его глаза становились светлее.
И да, я была первой девушкой, которую он осмелился прокатить на мотоцикле.
Так по крайней мере он мне сказал. Его «Харлей» для женщин был под запретом. А я… кажется я стала исключением. Той самой избранной, для которой боец решил нарушить строгие правила.
У меня прям гордость в жилах запульсировала, а щёки, как обычно, обожгло смущением.
Надеюсь, он сказал мне это искренне. А не солгал, чтобы произвести впечатление.
***
Когда я примеряла новую одежду, мужчина смотрел на меня так, будто реально хотел слопать. В глазах полыхает ураган восторга, мощные руки сжаты в кулаки и скрещены на груди, вот-вот и его футболка, в районе широких плеч, треснет по швам. Самое главное — джинсы между ног здоровилы стали ему уж слишком малы. Там во всю выпирало его великое достоинство.
Неужели… в этой тесноте виновата я?
А может две привлекательные девушки-продавщицы?
Но он ни разу не глянул в их сторону, будто кругом, не считая меня, была пустота.
***
С шоппингом было покончено, мы снова сели на байк и теперь уже отправились в спортзал. Не успели было припарковаться, как нас со всех сторон окружили улыбающиеся школьники с рюкзаками за спиной.
— Ребяяят, ребят! Это ведь Безжалостный.
— Невероятно!
— Точняк это он!
Шпана налетела на Давида словно саранча, пока он заботливо снимал с меня шлем и помогал спуститься с байка на землю.
Ну ничего себе! Он прям местная знаменитость среди подрастающего поколения. Улыбка парализовала мое лицо, до покалывающей боли, когда ребятня восторженно вопила, тыча пальцами в моего, так сказать, парня, заваливая боксера вопросами и одновременно делая селфи.
— Можно автограф?
— А как нам накачаться до такого уровня?
— А вы не знаете где можно купить стероиды?
Посыпалось со всех сторон.
Давид закрыл меня своим габаритным телом от надоедливой мелочи, грозно гаркнув:
— Так мелкота! А ну быстро, марш в школу!
— Ну пожалуйстааааа, — заскулили щенки.
— Быстро валите на занятия, рано вам ещё тестостерон фигачить. Пипки не отросли. Хотя бы шестнадцать исполниться — приходите на треню. Поговорим. — Деловито хмыкнул, но всё же расписался им на память на ранцах.
Когда мужчина общался с детьми, он даже присел на корточки, чтобы мелкой школоте было лучше слышно.
Если для меня этот человек был чересчур огромным, то что можно сказать про детишек? Они на фоне «Чемпиона ринга» смотрелись и вовсе крохотными муравьишками.
— Спасибо, Безжалостный! И удачного боя! — детишки шустро разбежались кто-куда.
И снова я улыбаюсь до адской боли в челюстных суставах!
Какой милый.... Ну серьезно! И детей кажется любит. А дети вооон как его любят! Местная знаменитость
По глазам видно. Сейчас они такие добрые, нежные, совершенно не такие, как во время драки.
Два разных человека в одной оболочке — ангел и демон.
И меня, если честно, чертовски заводит эта взрывоопасная смесь!
— Прости. — Самодовольно поправляет непослушную чёлку, — Вот так всегда! Пристают паршивцы! Приходится пинки раздавать. — Похвастался.
Сложил ручища на груди, усмехнулся. Довольный, самолюбивый бог Олимпа!
К меня как обычно слюна потекла на его стальные бицепсы, обтянутые кожанкой, а глаза ослепли от идеальной белоснежной улыбки.