Запретный плод

— Всё мне уже пора, — Эмили стала в очередь.

— Позвони, как доберешься.

Подруга бросила свою сумку на сидение и обняла меня на прощание.

— Готовь деньги, Мелинда, — она меня поцеловала в щеку и скрылась за створками автобуса.

Глава 22

— Мелинда, — Джаред щелкает пальцами у меня перед глазами.

— Что? — я часто моргаю и перевожу непонимающий взгляд на одноклассника.

— Ты вообще здесь? — он улыбается и садится за парту. — Ты сегодня какая-то тихая и немного рассеянная.

— Я бы так не сказала, — вынимаю из рюкзака учебник по истории.

— В самом деле? А как насчет того, что у доски на химии ты начала говорить про закон тяготения? — Джаред вопросительно посмотрел на меня.

— Да, наверное, ты прав, — я тяжело вздохнула и принялась листать учебник.

— У тебя всё хорошо? — друг стал серьезным.

— Абсолютно, не бери в голову, со мной такое часто случается, — я улыбнулась и принялась повторять домашнее задание.

Конечно же, со мной всё далеко было не в порядке. На протяжении последних нескольких дней я превратилась в сплошной комок обнаженных нервов. Сегодня я вновь встречусь с Адрианом. Лишь от одной этой мысли мне становится плохо.

Я никогда не обращала особого внимания на то, как реагирую на Адриана и даже на упоминание о нем. Когда он меня бросил я была слишком подавлена, чтобы задумываться над этим. А сейчас я с ужасом осознала, что всё это время была связана с ним. Это чувство невозможно объяснить. Просто в какой-то миг ты осознаешь, что всё твое тело откликается всякий раз, когда ты слышишь имя того, кем дорожишь больше жизни.

Против этой тонкой нити, что крепко нас связала год назад, нет никакого оружия. Я пытаюсь убеждать себя в том, что между нами всё давно кончено ровно до того момента, пока Адриан не дает о себе знать. Мне казалось, что теперь я стала более стойкой, а на деле всё оказалось совсем не так.

Наши отношения похожи на наркотик: долгое воздержание приводит к дикой ломке. Никакая терапия и самовнушение не искоренит из памяти все те моменты, что мы пережили вместе. Это было бы слишком жестоко по отношению ко мне и Адриану.

Почему человек не может контролировать свои чувства и руководствоваться исключительно умом? Как бы это облегчило существование людей! Если обстоятельства играют против вас, то вы оба отключаете свои чувства и находите себе более подходящую пару.

Почему всё именно так? Эти проклятые чувства делают человека слишком уязвимым. По сути все мы рабы своей любви к кому-либо. Это слишком больно!

Даже если я окажусь в другой Вселенной, то всё равно не смогу до конца себя убедить, что между мной и Адрианом всё конечно. Когда мы успели зайти так далеко? Почему именно он? Почему именно я? Так много вопросов, на которые нет и не будет ответов.

Всё это время я старалась не думать о нем. Страх перед родителями заставлял меня поверить в то, что мои отношения с Адрианом — неприемлемая ошибка. Иногда я даже начинала в это верить, а потом, что-то словно ломалось внутри меня, и я снова думала о нем.

В чем моя вина, что я полюбила человека, который старше меня? Можно подумать я сделала это специально. Мне бы самой хотелось избавиться от этого дурацкого чувства привязанности, но оно словно стало со мной единым целым.

Каждую ночь после отъезда Эмили я думала о том, как сильно мне его не хватает. Я корила себя за то, что наговорила Адриану столько гадостей. Всё это было сказано из-за страха, который на миг стал превыше меня.

Сидя за завтраком с родителями, я смотрела на них и никак не могла понять, почему мы не можем нормально обсудить всю ситуацию? Почему между нами так неожиданно появился непреступный барьер? Я ведь с детства всегда была послушным ребенком. Мамины подруги всегда удивлялись тому, что я практически никогда не плакала. Своим отцом я гордилась всегда. Для меня он был настоящим образцом любящего мужа и папы. А сейчас я словно смотрела на совсем мне незнакомых людей.

Я разрывалась изнутри на две части. Иногда мне казалось, что я нахожусь в центре выжженного поля. За одну руку меня усердно тянут родители, а за другую — Адриан. Мне кажется, нет ничего хуже чем, когда человека лишают права выбора. Но в некоторых ситуациях о выборе и речи идти не может. Я всего лишь хотела, чтобы самые близкие мне люди были рядом, но, похоже, этому не бывать.

Сегодня отец с матерью были на работе. Прийти домой они должны были лишь к шести. Я надеялась, что до этого времени успею вернуться.

Адриан должен вот-вот приехать. В сообщении я написала, где мы встретимся. Центральный парк вполне подходил для нашей встречи. Он значительно больше того парка, что находится у моего дома. В городе я кроме Джареда никого и не знала толком, а значит можно ничего и не бояться.

По окончанию последнего урока, я торопливо попрощалась с другом и поспешила к месту встречи. Я жутко нервничала, от чего у меня перед глазами периодически всё начинало плыть. Сердце стучало точно сумасшедшее, а тело, будто пронзили миллионы маленьких иголочек.

Я не знала, чего следует ожидать от грядущего разговора, но меня это даже не беспокоило. Мне было страшно увидеть его. Мы друг другу причинили слишком много боли, от чего мне просто теперь стыдно смотреть Адриану в глаза.

Стоя у входа в парк, я пыталась собраться с мыслями, но ничего не получалось. Я топталась на одном месте и постоянно поглядывала на дорогу. Вот из-за поворота выехал серебристый «Порш». Казалось, что моё сердце пропустило несколько ударов, но я на удивление, всё еще жива.

Адриан припарковался на обочине. Когда он вышел из машины, я сглотнула и сжала руки в кулаки. Чёрное шерстяное пальто, темные брюки, черные ботинки, руки в кожаных перчатках, Адриан всё такой же стильный и с тем самым безупречен, как герой из греческих мифов. На щеках виднеется щетина, волосы всё так же хорошо уложены. Я вбирала в себя каждую черточку его лица, будто бы мы не виделись несколько долгих и мучительных лет.

Он открывает заднюю дверцу машины и достаёт просто невероятных размеров букет красных роз. Уверенной походкой Адриан шествует ко мне, и с каждым его шагом моё сердцебиение увеличивает свой темп.

— Здравствуй, — он улыбается и легонько обнимает меня, будто мы старые приятели.

— Привет, — как можно спокойней произношу я.

— Это тебе, — Адриан протягивает мне букет.

— Не стоило, конечно, но мне очень приятно, — я беру букет в руки и тут же чувствую ненавязчивый аромат цветов.

— Прогуляемся? — Адриан предлагает мне свою руку.

Я не колеблясь крепко берусь за нее. Долгое время мы гуляли в полной тишине. Я не знала, как следует начать разговор, да и Адриан, похоже, был немного сбит с толку.

Я отчетливо понимала, что если нас вдруг увидят мои родители, то ничего хорошего не случится. Но сейчас рядом с Адрианом мне было всё равно. Я просто смотрела на него и наслаждалась им. Но вместе с этим мне было больно от того, что всё происходит именно так.

— Я рад, что ты согласилась на эту встречу, — внезапно заявил Адриан. — Для меня это многое значит.

— Послушай, прежде чем, ты мне скажешь всё то, что тебя привело ко мне, я тоже хочу кое-что сказать, — я немного помедлила. — После того, как я обошлась с тобой мне стало ясно, как тебе было плохо после нашего расставания. Ты мне солгал, чтобы наши отношения прекратились, и я вернулась к прежней жизни. Я солгала точно так же и теперь просто ненавижу себя за это. Было сказано столько непростительных слов. Мне правда очень жаль.

— Мелинда, дело здесь совсем не в раскаяние. Мы оба наделали столько ошибок. Убежденные, что делаем всё правильно, мы лишь причиняли боль друг другу, — Адриан нахмурился. — Знаешь, иногда полезно побыть на чужом месте. Я даже ума приложить не могу, как ты жила с этой болью столько времени? Мне казалось, что я загнусь без тебя, — он горько улыбнулся. — Все эти дни были сплошным мучением. Я долго думал и решил, что должен с тобой встретиться и выяснить всё окончательно.