Пустая карта. Уравнение измены

Уже стемнело. На веранде горел свет, и в пустых оконных проемах вертелись спиральки от комаров. Да и невысокие садовые фонари слабо освещали дорожку. Витольд чувствовал, как будто после бурь и шторма оказался на родном берегу. Вновь ощутил себя мальчишкой, когда за твоей спиной есть старшие и мудрые люди, способные выручить в любой ситуации. Но став взрослым, он сам обидел их. А они, как и прежде, подставили плечи и распахнули жилетки, чтобы его Мэри смогла выплакаться. Он перевел взгляд на жену, сидевшую на другом конце стола и внимательно слушавшую Сказочника – дядю Колю Баженова, бывшего когда-то у Чапая начальником контрразведки, а теперь жившего в Кирпичниках на соседней улице. Хмурое морщинистое лицо, словно щетка,ежик седых усов и глаза, умные, оценивающие, мгновенно считывающие всю подноготную, будто сканеры. Сказочник хитро улыбался и что-то втолковывал его жене, а Мэри не перебивала, а только кивала головой. Старик лукаво глянул на свою любимицу и, клюнув ее в щеку, поднялся, сжимая в руке маленькую рюмку водки.

– У меня тост, – пробурчал он, пристально глядя на Витольда. – Я хочу выпить за Машу. Она у нас как свет в окошке. Никогда никому грубого слова не скажет. Тихушница, каких поискать. Там, где Майя залепит по морде, а Эльза расплачется, Маруська одной фразой поставит на место. Ты, девочка, как трава на ветру, как бы тебя не гнул злой ветер, ты не сломаешься. Делай так, как тебе подсказывает не совесть, а душа. Не слушай чужих уговоров, поступай, как сама считаешь нужным.

Витольд еле сдержался. Вместо того, чтобы встать на его сторону, Сказочник, по сути дела, предоставил Мэри карт-бланш. Он со злостью опрокинул в рот рюмку виски и заявил грозно:

– Мэри – моя жена!

– Ты себе наколку на лбу сделай, – едко хмыкнул Баженов. – И каждое утро, когда бреешься, перечитывай, пока не запомнишь!

– Перестань, Вит, – вмешалась Агата. – Маша много горя перенесла, пока ты проституток в Париж возил!

– Кто такие паситутки? – подняла голову задремавшая около мамОли Ева. – Бабушка, кто такие паситутки? – осведомилась она громко.

– Это, – крякнул Чапай, строго зыркнув на Агату, – воровки такие. Они воруют…– Тесть замешкался.

– Огулцы? – пришла Ева на помощь деду.

– Ну да, огурцы, – с облегчением выдохнул Чапай и уже серьезно заметил: – Хватит вам! Витольд, конечно, натворил дел, но решать только Маше. Он такой же член семьи, как любой из вас. А что там у них в койке происходит…

– С мамочкой сплю я! – заявила Ева и, выскользнув из бабкиных рук, под столом пролезла к Агате.

– Ласскажи мне о паситутках? – попросила она нежным голосом.

Под сумрачные взгляды окружающих Агата нехотя пробормотала:

– Это такие тетки нехорошие, папа твой их всех вывез, чтобы тут ни одной не осталось.

– Отец-герой, – раздраженно хмыкнул Сергей.

Витольд решительно встал и подошел к жене.

– Что бы ни случилось, я не переставал любить тебя, Мэри! Прости все мои выходки, если сможешь. – Он не рискнул при всех целовать жену, эта «трава на ветру» может и по лицу заехать, а лишь нежно и бережно коснулся губами ладони.

– Я люблю тебя, Витольд, – тихо призналась Маша. – Вот только второй день не знаю, что с этой любовью делать. То ли выкорчевать ее с корнем, то ли еще раз поверить тебе. Первое – больно, второе – глупо! Пока двери открыты и на вход, и на выход. Не торопи меня, пожалуйста!

Стрельников сгреб жену в охапку и пробормотал чуть слышно:

-Я сам никуда не уйду и тебя не отпущу, слышишь?

– Слышу, – прошелестела одними губами Маша и, высвободившись из рук мужа, громко добавила: – Давайте чай пить!

Расходились за полночь. После признания Витольда и ответного Мэри напряжение спало. Долго вспоминали Уссолье, какие-то смешные случаи и старших Стрельниковых. Витольд скосил глаза на жену. Мэри сидела на плетеном ротанговом диване, закутавшись в плед, и держала на коленях спящую Еву. Рядом валялся Ленька. Взрослый сын тоже подлез под маменькин бок и задремал. Одной рукой жена держала заснувшую с открытым ртом дочку, а другой слегка гладила по спине Леньку. Будущая звезда хоккея, примостившись рядышком, млел от этих поглаживаний. Витольд задержал взгляд на лице жены. Спокойном и расслабленном. Мэри повернулась к нему, улыбаясь. Гордая независимая женщина, а не юная наивная девочка. Много воды утекло за два года, и влюбленная малышка превратилась в знающую себе цену красавицу.

«Только из-за детей она не развелась со мной, – внезапно обожгла мысль. –И только благодаря детям позволила вернуться в семью».

– Может, отнести Еву наверх? – прошептал он.

Мэри покачала головой.

– Давай мне ее, – предложила мамОля. – Нам уже давно спать пора.

Она глянула на Чапая, спорившего со Сказочником по поводу Карибского кризиса, и, перехватив внучку покрепче, ушла в дом.

Следом поплелся сонный Ленька.

Витольд собрался было сесть к жене, обнять, поправить плед, прошептать на ушко что-то ласковое, как рядом с Мэри оказалась Майя. Стрельников увидел, как подружка детства крепко сжала кисть его жены и что-то прошептала заговорщицки. Выходит, и Майка на стороне Мэри, хотя она одна из немногих , с кем в течение этих двух лет общался Витольд. Она и сестры. Сильно же закрутила его веселая жизнь, что он не заметил, как от него отвернулся клан! Хорошенькое дело! Стрельников попытался вспомнить, когда сам звонил Сказочнику, оказалось, на Новый год. Прошлый. И то Николай Иванович моментально с ним попрощался. Чапай? Так отец Мэри через Вадима попросил не беспокоить. А остальные?