Страница 12 из 31
— Я не случайно упомянул наш, м-м-м, спор с магами, — тем временем продолжал инквизитор, явно заметив растерянность Фесса. — Они замыслили покушение. Попытка уничтожить меня с помощью магии провалилась. И тогда Мегана в отчаянии решилась на последнее средство. Вместе с наёмником пырнула меня ножом. Уда-Рила в лёгкое, а её головорез полоснул по горлу. Вот, смотри. — И Этлау решительно распахнул инквизиторский плащ, распустил завязки рубахи.
Рыся целомудренно отвернулась.
Горло инквизитора действительно пересекал тонкий багровый шрам, совсем ещё свежий. Свежим оказался и след на боку.
— Удостоверься, что это — следы от настоящих ран, некромант. — Этлау оставался убийственно серьёзен. — Мне нужно твоё доверие.
— Я верю, — спокойно отозвался Фесс. Неважно, на самом деле, подлинные это шрамы или нет. Гораздо важнее — что же в конечном итоге хочет ему предложить этот хитрый лис?
— Раны, как ты понимаешь, смертельны. Но я подготовился, я хорошо подготовился. Я остался в живых, а Мегану пленил и доставил в… в соответствующее место, не в Аркин, предупреждаю сразу, искать её здесь бесполезно. Сейчас она под надёжной охраной…
— Зачем мне это знать, святой отец? Этлау облизнул пересохшие губы.
— Я стараюсь быть откровенным, Неясыть. Поверь, это вовсе не просто после долгих лет… когда говорить можно только то, что… — Он махнул рукой. — В общем, Мегана сейчас в наших руках, в руках святых братьев. Однако ей ничего не угрожает. Я не собираюсь мстить.
Фесс выразительно поднял одну бровь.
— Да-да, не собираюсь. Потому что я понял — отчего они хотели убить меня.
— Не будет ли досточтимый отец-экзекутор любезен развеять тьму моего невежества по этому предмету?
— Язвишь, Неясыть… — вздохнул Этлау. — Ну, неужто сам не догадаешься? Или уже догадался, но просто не хочешь говорить, всё ждёшь меня? Ладно, оставим. — Инквизитор запахнул плащ и подался вперёд, глядя некроманту прямо в глаза. — Они решили, что я — слуга Тьмы. Такой же, как и ты.
— Вот даже как, — только и смог вымолвить Фесс. Похоже, отец-экзекутор преуспел по крайней мере в одном из своих начинаний — сегодня ему уже дважды удалось удивить некроманта.
— Не «даже как», а именно так. И не смотри такими глазами, дочь моя, я говорю чистую правду. — Рысь сердито фыркнула. — У тебя славная дочурка, некромант. По-хорошему завидую.
Девочка-дракон скорчила гримаску.
— В нашем мире тьма-тьмущая обездоленных, нищих, сирот. В любой деревне крестьянин в голодное время с радостью продаст тебе младенца, да ещё и будет молиться за твоё здоровье, потому что так выживет и этот малыш, и другие его дети, — бросила она. — Возьми ребёнка, стань просто отцом, а не только лишь «святым» или «преподобным».
— Твоя дочь умна, откровенна и справедлива. — Этлау повернулся к Фессу. — Да, ты права, прекрасное дитя. Очень надеюсь, что у меня останется достаточно мирных, спокойных дней, чтобы вырастить… — Он резко оборвал сам себя. — Речь не о том, Неясыть. Маги Ордоса и Волшебного Двора решили, что я — слуга Тьмы…
— Это ты уже говорил, инквизитор. Пожалуйста, переходи к главному.
Щёки Этлау покрывал лихорадочный румянец, единственный глаз блестел — инквизитор явно пребывал в страшном волнении.
— Ректор Ордосской академии, Анэто, взбунтовал ряд полков армии, что была собрана для штурма Чёрной башни. Они двигаются на юг, к Аркину.
— О-о, — как мог насмешливо протянул Фесс, хотя ему, конечно, было совершенно не до смеха. — Святой Престол оказался меж двух огней. С севера надвигается армия магов, полная решимости довести до конца начатое Меганой, с востока подступили птенцы Салладорца, да ещё и моя армия мёртвых!
— Ты совершенно прав, — без тени улыбки ответил инквизитор. — На самом деле Святому Престолу угрожает ещё больше врагов, просто ты не о всех слышал. Из Добровольного заточения вышли эльфы Нарна, вступив в альянс с Вечным лесом. Королева Вейде отринула давнюю унию с Инквизицией.
— Надо же, — притворно удивился некромант. — Все Предали, ну буквально все! Никому нельзя верить в наши Дни, решительно никому!
— Ты, Неясыть, сегодня изрекаешь исключительно прописные истины. — Этлау и глазом не моргнул. — Но — любезность за любезность — зачем ты проник в Аркин?..
— Нет, преподобный, — покачал головой Фесс. — Ты хотел говорить, не я. Вот и договаривай до конца. Предложить мне союз?
— В известной степени, — кивнул инквизитор. — Но меня волнуют не полки поури, не подъятые тобой мертвецы и даже, как ни странно, не птенцы Салладорца. Меня волную я, если можно так выразиться.
Костяшки стиснутых и переплетённых пальцев отца-экзекутора побелели.
— После того удара, — глухо сказал он, морщась, словно от боли, и проводя пальцами по шраму на горле, — после того, что я пережил под заклятьем магов… во мне родились сомнения. Я ведь умирал один раз, Неясыть, умирал в Арвесте, и был возвращён к жизни Спасителем. Возвращён для особой миссии, как мне тогда казалось. А сейчас… знаешь, некромант, где-то я даже благодарен Мегане и остальным. Они, конечно, мятежники, вольнодумцы и ересиархи. Но они оказали мне великую услугу. Догадываешься, какую? Они явили мне поразивший меня недуг. Страшный и, возможно, неизлечимый. Но я, скажу просто и без патетики, предпочитаю смотреть прямо в лицо грядущему, пусть даже и лишь одним глазом.
— И ты хочешь, преподобный…
— …чтобы ты, с кем непосредственно говорила Тьма, — понижая голос до шёпота, наклонился вперёд инквизитор, — чтобы ты помог мне отыскать ответ.
— За просто так? За твои красивые глаза, то есть один-единственный красивый глаз?
— Ну, почему же «за просто так», — оскорбился святой отец. — Ты помнишь, с чего я начал разговор? Прадд, Сугутор и Рысь — эти имена для тебя ещё хоть что-нибудь значат?
— Предположим, — как можно спокойнее отозвался некромант. — Предположим, отец-экзекутор. И что дальше? Ты хочешь сказать, что они были живы всё это время? Ложь, Этлау. Я бы знал.
— Я тебе их покажу. — Инквизитор не отвёл взгляда.
— Живых или мёртвых? — Кулаки у Фесса сжимались сами собой. Рядом глухо ворчала Рысь-драконица, по-прежнему тискавшая рукоять сабли.