Страница 8 из 14
Н.П. поднялся на второй этаж и вошел в бюро. Над его столом висел аляповатый плакат с цифрой 75, обрамленной цветами. На нем был выведен холодный открыточный стишок, под ним – десятка два росписей коллег, мол, присоединяемся к поздравлениям.
– При-эт, ба-ульки!
Женщины оставили чай и набросились с поздравлениями.
Полдня прошло в подготовке застолья. Продукты были закуплены заранее, и дело оставалось за малым – приготовить и сервировать столы. Женщины что-то резали и чистили. Гудела и пищала микроволновка. Хлопала входная дверь. Надежда Сергеевна то и дело покрикивала:
– Кто так салат режет? Отойди отсюда!
– Ну, нельзя так открывать! Сейчас разобьешь!
– Надька! Чего стоишь? Хватай тарелки!
– Может, кто-то тут посуду вымоет? Не могу я все одна делать!
На разрывающиеся телефоны никто не обращал внимания. Наталья Николаевна, как и Н.П., молча сидела за своим столом, переводя взгляд с Н.П. на отгороженную стеллажами кухню, а оттуда – на газету со сканвордами. Иногда она вставала, как нетерпеливый ребенок, бежала на кухню и снова возвращалась за стол. Несколько раз она подходила к Н.П.: «Ну, как, а? Юбиляр ты наш! Уж не терпится тебя поздравить скорей!» Она потирала руки и подмигивала. Н.П. улыбался.
Столы накрыли в красном уголке. Пришел практически весь цех: начальники, замы, мастера, пара рабочих, начальник БТЗ, БТК. Это напоминало старое доброе партсобрание. Во главе стола – Н.П. и начальник цеха. На стене за их спинами – портрет вождя пролетариата.
Гости расселись. Начальник прокашлялся. Наступила тишина.
– Николай Петрович, мы все с тобой работаем, так сказать, уже не один десяток лет, все тебя знаем и, так сказать, любим, как передовика. Одних рацпредложений за эти годы тобой написано больше сотни.
Н.П. искоса поглядывал на собравшихся, силясь вспомнить их молодыми, но ничего не выходило.
– Сейчас на заводе нелегкие, так сказать, времена. Не хватает таких опытных, так сказать, технологов, как ты. Так что ты уж делись опытом с молодыми, – он жестом поднял смутившегося Гошу. – Наставляй, так сказать, поднимай ракетостроение. А уж мы, так сказать, чем можем. Здоровья тебе и долгих лет, так сказать! От цеха 75 в семидесятипятилетие! – под аплодисменты и поздравления на шею Н.П. навесили огромную медаль и вручили ему открытку. Все выпили и принялись за еду.
У Н.П. на глазах навернулись слезы. За столом сидели только старые знакомые и коллеги. Витя умер три года назад. Через год он похоронил Зою.
– Ну вот, растрогали как! Довели человека до слез! Ай-ай-ай! Игорь Анатольевич! – весело закричала Наталья Николаевна и встала. Моментально наполнились стопки.
– Что можно добавить…
И каждый следующий хотел что-то добавить, считая отправной точкой предыдущий тост. Но все желали одного и того же: здоровья и подольше послужить родном заводу. После четвертого тоста все ударились в воспоминания. Слушая истории, пересказанные уже много раз, Н.П. почувствовал родство с этими людьми. От их близости становилось немного легче, ненадолго затихала старческая тоска.
«Как это грустно любить людей только за то, что они избавляют тебя от одиночества…» – подумал Н.П. и почему-то вспомнил Зою.
4
С завода он ушел раньше обычного – от выпитого поднялось давление. То и дело он останавливался перевести дыхание. Ира догнала его почти у самого дома.
– Добрый день! – улыбнулась она.
Н.П. кивнул.
– Ой, с вами все хорошо? – она взяла его под руку.
– Пе-йе-паз-новал! – улыбнулся Н.П.
– Ну, придумали тоже!
Ира строго посмотрела на Н.П. Он пожал плечами.
– Юби-эй у меня.
– Ой! С днем рождения вас! А я и не знала! И сколько вам?
– Тыд-цать пять.
– Ну! – она надула губки, но тут же улыбнулась. – Сегодня еще с домашними? Как же вы выдержите? Вам бы отдохнуть!
– Дети к выха-ным п-ыедут, – отмахнулся Н.П.
– Это никуда не годится!
– По-эму?! Ве-ер за те-еы-изором – не так п-охо.
– Вот еще! – лицо Иры стало серьезным. – Вечером будем праздновать!
– И-очка…
– Никаких Ирочек! Все! Вам всего тридцать пять, – улыбнулась она, – а ведете себя как пенсионер.
Н.П. рассмеялся, но смех перешел в кашель.
Ира проводила его до квартиры.
– Сейчас отдыхайте, а я вечером к вам с тортом и… Вам вино можно?
– Лу-ше уотку.
– Хм. Тогда чаю попьете. С тортом. Договорились?
Н.П. кивнул и зашел домой. Он не успел разуться, как в дверь постучали.
– Я на разведку.
– Ф ка-ом мы-фле?
– Что?
Н.П. повторил.
– А… В смысле, раз у нас отмечание дня рождения, надо разведать, что у вас есть, а чего купить.
Он покачал головой. Ему стало неудобно.
– Надо-надо, – строго сказала Ира и кивнула на запертую дверь.
«Она втрое моложе меня», – попытался вразумить себя Н.П., когда, пропустив Иру вперед, невольно стал оценивать ее фигуру.
Результаты ревизии были удручающие: покупать нужно было буквально все. Ира тут же составила список продуктов.
– Я в магазин, а вы… а вы пока переоденьтесь и отдыхайте.
Когда она ушла, Н.П. начал потихоньку рассовывать все по углам, заправлять и расставлять. Кое-где даже стер пыль. После косметической уборки почти ничего не изменилось. Давно нужно было сделать ремонт. Дети предлагали, но он все отказывался. Он практически сросся со всем здесь. Обои и полки, местами засиженные мухами и тараканами, пожелтевшие от никотина потолки и стены, плешивые ковры. Квартира состарилась вместе с ним. Не верилось, что когда-то здесь жила молодая семья, смеялись дети, и играла музыка. В каждой мелочи здесь Н.П. отражался, как в зеркале. Квартира была живой. От шагов скрипел пол, звонко подрагивал сервант. Двери звучно отзывались на прикосновения, мелодично пищали окна. В детстве, особенно по ночам, он боялся скрипящих половиц. Потом они стали раздражать. Сейчас вещи, отзывающиеся на прикосновение, казались ему живыми и близкими.
Н.П. принял душ, тщательно выбрил висящие щеки и зоб, переоделся и вернулся на кухню. После свежести душа он почувствовал запах, стоявший в квартире. Старость, пыль, курево и лекарства. За последние годы они перемешались и стали для него запахом дома. Теперь к нему примешался едва уловимый аромат Ириных духов. Привычная гармония была разрушена. Н.П. стало не по себе.
«Лекарства!»
Он стал сгребать в пакет расставленные и разложенные по всей квартире склянки, пластинки и тюбики, оставив на виду только корвалол. «На всякий случай».
Ира хозяйничала на кухне, ничего не позволяя делать Н.П. Несколько раз он пытался помочь, но Ира сурово-ироничным взглядом отправляла его обратно на диван.
– По-ду пе-еку-ю.
– Курите здесь, – улыбнулась Ира.
«Вот женщины, – думал он. – Кури, конечно! А на лице написано: спасибо, что не закурил».
– Ну, что я тут дымить буду. На ба-коне оно свежее.
Ира кивнула и едва заметно улыбнулась.
Под балконом налезали друг на друга пышные кроны каштанов, похожие на стадо зеленых слонов. Чуть дальше блестела река. Даже с балкона он почувствовал ее прохладу, силу течения. В детстве он много плавал. Даже здесь купался. Тогда вода была чище, и все боялись только, что он может утонуть. Внизу, во дворе играли дети. Н.П. подумал, что Ирина – ровесница его внука. Когда она родилась, на его лице уже были глубокие морщины, а в волосах блестела седина. «Как быстро я состарился… – он закашлялся. – Удивительно, как я еще не помер от рака или очередного инсульта».
Вошла Ира:
– Все готово! Прошу к столу!
Весь вечер он неотрывно смотрел на раскрасневшееся молодое лицо девушки и думал, что ей здесь совсем не место.
– Не может быть! Я бы сейчас все отдала, чтобы вживую увидеть Высоцкого! Мне кажется, это было великолепно: видеть его на сцене! Какой он был. Сейчас про него фильм выходит! Вы не слышали?! Говорят, он сам там играет… Удивительно! Умер столько лет назад, а его в кино сняли!
– Выш-окие технологии… – прохрипел Н.П.