Память моего сердца

Алекс в испуге вскинула воображаемый щит. Тот самый щит, который не уберег ее от внушения и поцелуев Джеральда, и она не была уверена, что убережет от вторжения Малена. Но Пожиратель спросил, чему научил ее Джеральд, а разве не этому он ее и учил?

– Не закрывайся от меня, – покачал головой Мален, – это все равно что прятаться за зонтиком от цунами.

Давление его Силы стало ощутимее. Алекс сцепила зубы. Говорил ли Джеральд ей что-то такое, что может навредить ему самому, если об этом узнает Мален? Он, кажется, говорил ее что-то про свои планы, но не упоминал, в чем они заключаются. А еще он показывал ей смерть жены. Вряд ли это большой секрет для Малена, который был участником тех событий. Или…? Щит становилось все труднее удерживать, и только совесть заставляла ее сопротивляться.

– Ты похожа на Камиллу Де Морильен больше, чем мы все могли представить, – вполголоса заметил Мален. – Бедняжка также с упорством боролась до последнего, хотя мы оба с ней понимали, что она проиграет. Но что-то подсказывает мне, что ты даже упрямее, чем она. Наверняка это дикая кровь плебеев, которая влилась в ваш род для твоего рождения.

Алекс отложила вилку и покачала головой.

– Это не моя война, мистер Мален. Я не пытаюсь вас переупрямить или действовать вам назло. Я просто защищаюсь. Защищаюсь так, как научил меня Джеральд. Если он вас интересует, единственное, что я могу сказать, – он вас ненавидит за то, что вы убили его жену. Мне кажется, он очень ее любил. Зачем вы так с ними поступили?

Мален фыркнул.

– Вероятно, Джеральду проще обвинять меня в том, что Камилла умерла, чем принять тот факт, что она сама решила оставить его. Я ведь не вынуждал ее умереть. Нет-нет. Она могла попытаться сбежать. В конце концов, попробовать бороться, как борешься ты, обманывая меня и подсовывая чужую кровь вместо своей. Она могла бы придумать что-то, чтобы остаться с ним. Но она предпочла бросить его. Эту боль Джеральд и вымещает на мне. Да и на тебе. На всех окружающих.

Алекс покусала губы. С этой стороны она и не подумала взглянуть на ситуацию прежде.

– Все же, я хотела сказать, что могу понять, почему он ненавидит вас. Но за что вы так его ненавидите?

– Я? Ненавижу? – Мален с изумлением развел руками. – Ты ошибаешься. Джер мне как сын!

Настала очередь Алекс застыть от удивления.

– Но почему? – встрянула головой она. – После этого противостояния, после вашей взаимной борьбы почему вы называете его сыном? После того, как дважды на моей памяти пытались его убить!

– Ты наконец-то поняла, что знаешь лишь одну сторону медали? – поддел ее Мален. – Непослушных детей иногда наказывают. Не без этого. В мое время наказания были суровее, чем ты привыкла видеть. Но я отдал Джеральду лучшие знания. Научил всему, что умел. А он впитал их. Я как никто другой знаю, что он выдержит, а что – нет. И не подвергаю его непосильным наказаниям. Я ударил его ножом на кладбище? Но он же не простой смертный, он – Пожиратель, способный излечиваться, и рядом с ним был его верный пес.

– Но сегодня вы его задушили?

– Поверь мне, девочка, – рассмеялся Мален, – если хочешь видеть врага мертвым, убедись, что его голова отделена от тела. Во всех других случаях в его смерть не верь. Это закон древних племен. Неужели ты думаешь, что Джеральда так легко убить? О, нет. Он был моим единственным джуниором за последние двести лет, и выбрал я его не просто так. Он смог приспособиться к тому положению, в котором оказался. Он тот, кто выживает несмотря ни на что и любой ценой. Он не ропщет на судьбу, не сдается, как бы ни было трудно, и не позволяет самому себя жалеть. Он смирился со своей природой и обратил ее себе на пользу.

Алекс не могла поверить своим ушам.

– Вы… восхищаетесь им?!

Мален улыбнулся. Холодной зловещей улыбкой, оставившей его взгляд абсолютно пустым и равнодушным.

– Джеральд – способный мальчик. Таких мало. Пожалуй, он да я.

– Вы? И что же у вас общего?

Мужчина задумчиво допил остатки вина в бокале и привстал, чтобы дотянуться до бутылки и наполнить его снова.

– Когда родился Ричард, мой сын, я был примерно твоего возраста, – начал он, между делом поглядывая на Алекс. – Мери, моя жена и его мать, умерла родами, но меня это особо не печалило: прекрасная Розалинда делила со мной постель уже несколько месяцев к тому времени. Она была дочерью мелкого дворянчика, почти слепого старика, которого природа наградила такой красавицей на склоне лет. Наши владения граничили, и в свое время этот старый идиот оттяпал у моей семьи приличный кусок земли с сочными пастбищами и густым лесом, воспользовавшись тем, что мой отец умер, я был ребенком, а моя бедная мать была слишком набожна, чтобы спорить и вступать в конфликт. Она и в монастырь-то сбежала, едва дождавшись, пока я достину нужного возраста для управления имением.

Алекс сидела молча, пытаясь понять, зачем Мален ей это рассказывает. Ничего общего в этой истории с историей Джеральда она не находила.

– И вот, в отместку за украденные когда-то земли, – продолжил он, – я похитил лучшее, что было у старика: его дочь. Похитил не в буквальном смысле, нет, но сладкая тайна, связывавшая нас, приносила мне еще больше удовольствия. Я представлял, каким позором покроют имя старика, если он когда-нибудь решит выдать дочь замуж, и на брачном ложе откроется, что кто-то уже вспахивал ее лоно.

– Кажется, я начинаю понимать, – заговорила Алекс, – вы, как и Джеральд, не прощаете обиды, нанесенной вам.

– Это то, что я в нем заметил, – кивнул Мален, – когда хотел перерезать ему горло над телом его жены. Я видел, что он ненавидит меня так, что даже ни капли не боится смерти. Настолько сильна в нем была жажда мести. Знаешь, иногда мы способны на невероятные вещи, если к этому нас толкают сильные эмоции. И я подумал «этот мальчик совсем как я когда-то» и решил оставить его у себя.

На губах мужчины заиграла странная улыбка. С такой улыбкой родители рассказывают о первом шаге своего ребенка или моменте его рождения. Алекс покачала головой. Ее спина взмокла от пота, но девушка старалась не показывать, насколько ее пугает полубезумное выражение лица собеседника.

– Вы оставили его, чтобы не скучать? Он боролся с вами, а вы воспринимали это как игру, зная, что все равно сильнее? – пробормотала она.

– Ну… были моменты, когда Джеральд меня удивлял. Взять хотя бы ту резню ведьм. Кто бы мог подумать, что он решится на такое, чтобы сравняться со мной в Силе? – Мален пожал плечами. – Или на кладбище, когда он увел тебя у меня из-под носа. Даже сейчас не переставаю гадать: что же он задумал?

Алекс поежилась под изучающим взглядом собеседника.

– Расскажите еще про Розалинду. Чем все закончилось? И где сейчас ваш сын? Я имею в виду ваш настоящий сын.

Мален пожал плечами, всем видом как бы говоря «ну а что тут еще рассказывать?»

– Розалинда только с виду была милой девочкой. На самом деле, она была ведьмой. Впрочем, как и я. Тогда о Пожирателях никто и слыхом не слыхивал, и, конечно, я им еще не был. Но в роду Розалинды из уст в уста передавались рассказы о них. А еще о Праматери всех ведьм.

– Праматери? – для Алекс это было открытием. И почему-то интуиция подсказывала, что ничего хорошего это открытие не несет.

– Ну с кого-то же должен был начаться ведьминский род? – хохотнул Мален. Его бокал снова оказался пуст, тогда как Алекс к своему едва притронулась. – По легенде, Праматерь прожила больше тысячи лет, она бродила из города в город, из страны в страну, нигде не находя покоя и мучаясь своей Силой. Это было для нее проклятием. А место, где она умерла, отмечено белым камнем с пролитой на него каплей ее крови. И много миль вокруг этого камня земля до сих пор хранит в себе Силу, которая выплеснулась из Праматери в момент смерти. Как дремлющий вулкан.

Мален откинулся на спинку стула, вытирая уголки рта салфеткой.

– Подождите… – прошептала девушка, осененная внезапной догадкой, – Литл-Пойнт-Рок и есть это место? Вот почему здесь становятся ведьмами даже обычные люди?!