Страница 14 из 25
Они шагнули за порог, и дверь тотчас же захлопнулась за ними.
Это походило на причудивую смесь кузницы, оружейной мастерской и алхимической лаборатории – всё разом. Вдоль стен тянулись длинные столы, вырубленные прямо из дикого скального камня, уставленные колбами, ретортами, сложными конструкциями из стеклянных трубок и змеевиков; на полках теснились бутыли тёмно-зелёного стекла, из распахнутых глоток горелок вырывалось синеватое бледное пламя; громоздились груды книг, живо напомнив некроманту Ордос и кабинет Даэнура на факультете малефицистики.
Взгляд Фесса невольно пробежался по корешкам. «О свойствах первоэлементов земных, их качествах и способах оных познания» – классический труд ранней алхимии, ничего удивительного, с этого, насколько он мог вспомнить, начинали все до единого студиозусы на соответствующем факультете ордосской Академии; зато уже следующий том, рукописный «Минералы тайные: определитель, с собственного опыта составленный Б. Лавуалем» заставил некроманта насторожиться. Эта книга относилась к числу редкостей, во всяком случае, оригинал в ордосской академической вивлио-фике кому попало не выдавали, только позднейшие, уже печатные копии.
Здесь, судя по всему, был один из самых первых списков.
А дальше пошли названия, и вовсе не знакомые некроманту. И манускрипты один древнее другого. Кожаные переплёты обтрепались и залоснились, кое-где виднелись свежие заплаты, наложенные на возникшие прорехи. Фессу не потребовалось много времени, чтобы его взгляд отыскал жутковатого вида фолиант в чёрной коже, на которой серебром были вытиснены черепа и скрещённые кости. «Анналы Тьмы», и, судя по толщине, одна из наиболее полных версий.
Рядом спокойненько возлежал томик трудов Бессена Семиградского, одного из легендарных некромантов прошлого, теоретика и практика борьбы с неупокоенностью, открывателя и составителя многих заклятий, к сегодняшнему дню ставших классикой некромантии. Книг Бессена практически не осталось, их распространение было строжайше запрещено – Церковь не предавала их анафеме, со скрежетом зубовным признавая (до поры до времени) необходимость факультета малефицистики, студиозусам которого, как ни крути, надо было оставить хоть какие-то учебники.
– Любуешься, некромант? – негромко раздалось у него за спиной. Фесс резко обернулся – не терпел, когда к нему подкрадывались незаметно.
Перед ним стояла гнома. Доселе он ни разу не видел женщин Подгорного Племени – этим вообще мог мало кто похвастаться. Они не появлялись на торжищах, путешествовать предпочитали инкогнито, их никогда не видели в людских городах, и ни один из многочисленных «Очерков земель и племён», в изобилии составлявшихся в Империи, ничего не говорил о них. Неудивительно, что Фесс смотрел на гному, широко раскрыв глаза.
Злые языки утверждали, что гномские женщины столь «ужасны видом», что «мужу правильному и в силах» грозила опасность немедленно скончаться от разочарования во всём земном. Говорили, что они бородаты и толсты, как бочонки, что животы у них свисают до колен, руки – до земли, а груди – ниже пупка. Что у них торчат клыки, точно у орков. Что ноги у них покрыты густой шерстью. И тому подобный бред.
То, что это бред, Фесс подозревал всегда, а сейчас воочию в этом убедился. Гнома и впрямь оказалась не-
высока ростом, крепенькая, широкая в плечах и бёдрах, но бочонок она отнюдь не напоминала. Талия у гномы была узкой, а грудь – пышной и соразмерной. Мягкие пепельные волосы спускались до пояса, пожалуй, ни в чём не уступая эльфийским. Большие глаза, такие же голубые, как и у Севера, блестели.
– Привет тебе, почтенная хозяйка, – поклонился Фесс, смотря ей прямо в глаза.
– Дагра, некромант, Дагра. Не слишком-то благозвучное имя, правда? Нам с Севером не повезло. Можешь называть меня Эйтери, мне это прозвище дали…
– Эйтери, Eithery, Сотворяющая… хорошее прозвище, – проговорил Фесс.
– Ишь ты, – удивился Север, – а я и не понял, что ты наши руны читать можешь…
– И не только наши, – пристально глядя на Фес-са, сказала Дагра-Эйтери. – Но не в этом дело. Ты пришёл сюда, некромант…
– За мечом, Сотворяющая. Мне нужно оружие против неупокоенных. Может, не точно такое же, как у Севера, но… что-то в этом роде. У меня есть чем заплатить, – поспешно добавил он, заметив странный огонёк в глазах гномы, который он первоначально принял за недоверие.
– У него есть, Эйтери, не сомневайся, – прогудел у него за спиной Север.
Фесс решительно вытащил светящиеся драконьи камни.
Глаза Сотворяющей на миг сощурились. Только на один короткий миг.
– Вот оно как… да, заплатить и в самом деле есть чем, – проговорила она. – Многое за эту цену купить можно, не сомневайся. Тебе нужен фальчион? Наш, настоящий фальчион? Не совсем такой, как у Севера? Нужно, чтобы и на живых, и на мёртвых?
– Если бы мне нужна была парадная шпага для дефиляций по имперскому сенату, я обратился бы к другим, Сотворяющая.
– Ишь ты, – усмехнулась гнома. – Ладно, поговорим об этом после. Ты проделал трудный путь, ты сражался, ты устал. Сегодня отдохнём, а потом… Впрочем, должна тебя сразу предупредить: на живых едва ли получится… Против мёртвых это ладили, когда только придумывалось. Хотя, конечно, как знать, как знать…
Фесс уже открыл рот, чтобы поблагодарить, однако вместо этого у него вырвались совершенно другие слова:
– Эйтери… я не останусь здесь. Север что-то недоумённо проворчал. Гнома же, однако, не повела и бровью.
– А, вот оно в чём дело… – протянула она, глядя на Фесса ещё пристальнее. – Признаюсь, не почувствовала, не поняла… пока ты не сказал. Извини, я на секунду, – она скрылась за тяжёлой кожаной занавесью, делившей мастерскую-лабораторию надвое, и тотчас вернулась. Некромант не удивился, увидев у неё в руках большой каменный шар – из чистейшего горного хрусталя, на подставке чёрного дерева, изображавшей…
Изображавшей трёх драконов, сцепившихся когтями на изломах крыльев.
– Север, – обратилась Эйтери к гному. – Прошу тебя, пойди погуляй. Тут дела такие, что…
– Не моего ума дело? – набычился тот.