Страница 74 из 88
Когда мама сообщила о своих планах по поводу Эллы, я, если честно, не знал, чего ожидать. Мать у меня дама необычная, с креативным мышлением. Такое отчебучить может, что хоть стой, хоть падай. Тем более в амурных делах. Отец всегда безумно любил только жену. Никогда даже не смотрел в сторону других женщин, а если и смотрел, то делал это так, что никто не замечал. И то, что случилось лет десять назад, было как гром среди ясного неба. Мама стала замечать странные вещи. Кто-то звонил на домашний телефон и молчал в трубку. Потом она унюхала от папиного пиджака запах чужих женских духов. Спустя какое-то время все там же, на пиджаке, обнаружила светлые волосы. Не один волосок, а сразу несколько. Смутные подозрения становились все явственные. Мама тогда жаловалась подруге тете Тане:
– Радует хотя бы, что эта тварь лысеет. Вот, смотри, сколько с Павликова пиджака насобирала, хоть парик делай.
– Так поговори с мужем, Альбина! – настаивала Таня.
– Уже поговорила. Заявил, что не знает, откуда чужой волосяной покров. Нес ахинею полную. Мол, заезжал к товарищам, там только с кошкой их обнимался. Больше ни с кем. Ага, мурки теперь продвинутые, шерсть обесцвечивают.
– Ну а про духи?
– Сказал, что себе туалетную воду в парфюмерном покупал, вот и провонял, видимо.
А спустя еще неделю все в том же пиджаке появились новые доказательства измены. Во-первых, на воротнике были обнаружены следы помады малинового оттенка, какой у мамы отродясь не бывало. Но, самое интересное, было найдено в кармане – крохотные кружевные стринги. При таких уликах Муркой не отмажешься. Отец был загнан в угол, с видом побитой собаки разводил руками и упорно стоял на своем:
– Альбинушка, только тебя люблю. Нет у меня никого. Не знаю, откуда малиновые следы и черные кружева взялись. И вообще, доверять любимому человеку надо, Альбина!
– О каком доверии может идти речь, Паша, когда у тебя весь пиджак в засосах, а карман – отделение для нижнего женского белья.
"Книжный рай" в ту пору быстро набирал мощь, отцу приходилось часто ездить в командировки. Вот и в этот раз он торопился на самолет. В спешке схватил необходимые вещи и ушел, громко хлопнув дверью.
– Каков мерзавец! – рыдала мама в трубку, жалуясь Татьяне на жесткую судьбу. – Не встал передо мной на колени, моля о прощении, не купил новую шубу, не сказал, что…
– Да погоди ты выть как стадо белуг, Альбинка. Может, мужик и вправду ни в чем не виноват. Просто стечение обстоятельств.
– Ты о чем, Таня? Ладно, волосы случайно налипли, ладно помада, в лифте народу было много, некая мадам губищами уткнулась. Но труселя! Тут я не могу найти гаду оправдания. И вообще, почему я должна сама перед собой его оправдывать, Тань?
– Ты главное, не пори горячку, вернется Павел, вы как раз успокоитесь, будете готовы к конструктивному диалогу.
– Возможно, ты права.
Маме стало немного легче после разговора с подругой. Она уже решила, что все это – не подтвержденные признанием подозрения. Если бы на самом деле не нужна была больше мужу, он бы признался, ушел бы к другой, в конце концов. Мама даже уснула почти спокойно. А утром раздался звонок на домашний телефон. Но в этот раз в трубку не дышали, раздался звонкий девичий голос.
– Алле! Это Альбина? Я – Ди! Уверена, что ты умная, благородная женщина, не станешь цепляться за то, чего уже давно нет. Не устроишь глупых истерик. Я же со своей стороны гарантирую, что ты и дети без куска хлеба не останетесь…
– Тихо, Ди, не трынди! Скажи нормально, кто ты, чего хочешь, или я кладу трубку.
Мама спросонья не поняла, от кого звонок. Но следующие слова заставили ее вскочить с кровати.
– Я – Диана. Любовница твоего мужа. Он любит меня, я его. Прошу не стоять на пути нашего счастья. Ну так что, отпустишь Павлика?
– А…
– Ладно, понимаю, тебе надо подумать. Запиши мой мобильный.
Ди отключилась, мама тоже. Почти. Потому что была близка к потере сознания. Трясущимися руками набрала номер мужа. Но тот скинул. Или был сильно занят, или все еще обижен, они же в ссоре. Если бы отец был тут, полетели бы его клочки по закоулочкам. Но он далеко. Поэтому мама начала расправу над его вещами. Скинула все фоторамки со стен и комодов, сплясала на них танец индейца, готовящегося к войне. Разодрала одежду неверного. Разбила кувалдой его любимую пепельницу. Вооружилась электропилой, намереваясь отпилить свою половину кровати. Но тут на ее счастье пришла Татьяна. Рискуя жизнью, отобрала пилу и сказала:
– Ну и что тебе даст распиленная кровать?
– Моральное удовлетворение.
– Дура ты. Вдруг Агата в гости заглянет, Антошка скоро из похода вернется, а тут такое. Побереги психику детей.
– Да? А кто мою психику сбережет, Тань?
– Я сберегу. Пошли на кухню. Будем сеанс психотерапии проводить.
На кухне Татьяна нашла водку, налила в стаканы, один протянула маме и сказала:
– Ну, лейся водка, меняйся походка. Поехали!
Через какое-то время агрессия у мамы ушла. Она, покачиваясь, но уже спокойно собирала вещи отца, просто складывала в чемоданы, ничего не портя. Но не зря говорят, что водка делает из человека мудреца и философа. Мама увидела ситуацию с другой стороны
– Это что же получается, Тань, я с Пашкой и в беде, и в бедности была, всегда его поддерживала, детей ему родила, а теперь не нужна стала. "Книжный рай" прибыль приносит хорошую, мы дом достраиваем, денежки в банке есть. И что, теперь все это какой-то Ди достанется? Вот так сразу и нахаляву? Не, Тань, ты знаешь, как мы жили. Я в одном платье пять лет проходила, одноразовую лапшу коробками закупали и ножки Буша, чтобы выжить. У меня фотки даже есть. Сейчас, покажу.