Злоба (ЛП)

Отец Рафа шагнул вперед, держа в руках меч в ножнах. Он встал перед Рафом, который опустился на одно колено.

‘Раф Бен Хельфах, - прогремел Талл. ‘Ты пришел в поле мальчиком, а покидаешь его мужчиной, воином. А теперь встань, возьми свой меч и держись за правду и мужество так же крепко, как за рукоять меча. Возьми силу от всех трех в течение твоей Долгой Ночи: правды, мужества и клинка.’

Раф стоял лицом к отцу, Хельфах держал меч за ножны, Эфес был протянут сыну. Раф схватил его, высвободил лезвие и высоко поднял.

По небольшой толпе прокатились радостные возгласы, самые громкие в группе, стоявшей рядом с Корбаном и Фарреллом, где стояли друзья Рафа.

‘А теперь Принеси свою клятву, - сказал Талл, и Раф поклялся Элиону, Ардану и королю Бренину. Он закончил тем, что порезал свою ладонь мечом, кровь капала на Землю из сжатого кулака.

Хельфах надел шею сына свой новый торк, а затем обнял сына и ударил его по спине. Постепенно толпа начала расходиться. Наконец Раф высвободился из объятий отца и, сказав несколько слов, направился к собравшимся друзьям.

- Вот, мне это больше не нужно, - сказал он, бросая свой тренировочный меч в воздух Крейну.

Корбан стоял и смотрел, с внезапной ясностью вспоминая тот день, когда Раф забрал его у него.

Раф взглянул на него и подмигнул. Корбан отвернулся.

Вскоре после этого Корбан и Дат брели по широким каменным улицам, направляясь к дому Корбана, где их ждала Сайвен. Буря шла в нескольких шагах позади.

‘Как ты думаешь, он переживет свою Долгую Ночь?’

- Кто?’

- Раф. Он сидит свою Долгую Ночь. Сегодня вечером.’

‘О. А почему бы и нет?’

Долгая Ночь была последней печатью на испытаниях воинов, когда мальчик действительно становился мужчиной. Раф должен был покинуть крепость до заката, вооружившись новым мечом, копьем и небольшим мешком провизии, чтобы провести ночь на открытом месте, где-нибудь за пределами безопасности Дан Каррега и Хавана. Долгая Ночь должна была пройти в бдении, без сна, в молчаливом, одиноком созерцании тех, кто растил и охранял их в детстве.

‘Не знаю, - пробормотал Дат. ‘Я просто хочу, чтобы он как-нибудь провалился.’

Корбан пожал плечами.

Они добрались до его дома, и Корбан бросил Дату ломоть медового хлеба, еще теплого из духовки, когда они проходили через кухню. Он мельком увидел в окне Сайвен, стоявшую в дальнем конце сада у стены из роз.

- Проходи, Дат. Я только возьму наши тренировочные палочки.’

Они собрали запас палок, которые использовали для своих тренировок, те, что больше всего походили на меч, и Корбан держал их свернутыми в ткань в своей комнате, чтобы они не гнили от дождя и мороза. Пробегая по коридору, он увидел, что дверь его мамы и папы открыта, солнечный свет струится через незакрытое окно и льется в холл. Он внезапно остановился и заглянул в него. Его мама сидела на краю кровати, спиной к нему. Не раздумывая, он вошел в комнату.

Его мама подпрыгнула от неожиданности и обернулась. ‘А, это ты, Бан, - пробормотала она, вытирая щеку.

- Что ты делаешь, мама?- спросил он, заглядывая ей через плечо. На коленях у нее лежал старый кусок ткани, а рядом-кусок дерева. Он улыбнулся, увидев дерево-резьбу, которую он пытался сделать, когда был еще совсем ребенком. Он смутно помнил, что это должна была быть звезда, хотя и плохо сделанная и брошенная еще до того, как она была закончена. Он и не знал, что его мама сохранила его.

- Просто вспоминаю, - фыркнула мама. Она обняла его за талию и прижала к себе.

‘Что это такое?- сказал он, указывая на ткань.

- Первая попытка твоей сестры сшить.’

‘Это не очень хорошо, - заметил Корбан.

- Нет, - согласилась мама.

‘Но . . . почему это заставляет тебя плакать?’

Мамина хватка стала еще крепче. - Время летит слишком быстро. Она положила голову ему на талию, и он погладил ее по волосам. ‘Я люблю тебя, - прошептала она.

ГЛАВА ПЯТЬДЕСЯТ СЕДЬМАЯ

ВЕРАДИС

‘Теперь уже недолго, - сказал Калид.

Верадис наклонился вперед, заглядывая Натаиру через плечо. Новый король стоял на коленях, пристально глядя на большое яйцо, лежавшее перед ним в куче соломы.

Пока Верадис смотрел на него, среди голубого и зеленого панциря появилась тонкая трещина, не шире волоска. Она быстро распространялась, вытягиваясь паутиной из центральной точки, которая вскоре превратилась в дыру, растущую у него на глазах.

Из отверстия потекла густая прозрачная жидкость, затем оболочка начала выталкиваться наружу. Послышался ряд громких щелчков, и вдруг показалась плоская морда.

- Помоги мне, Натаир, - резко сказал Калидус, - это должен сделать один человек.’

Они были в конюшне вместе с Вэлином, большая толпа собралась за воротами конюшни.

Натаир начал вытаскивать кусочки скорлупы, расширяя отверстие, его руки вскоре стали скользкими от желеобразной жидкости, сочащейся из яйца. Существо внутри просунуло морду в дыру, его голова последовала за ней, застряв в плечах. Он извивался, щелкая челюстями, пытаясь освободиться.

Натаир вонзил пальцы в скорлупу, обхватил существо за плечи, напрягся, и с треском яйцо разбилось и упало, оставив скользкое, похожее на ящерицу существо, стоящее в своих развалинах, примерно в пол-руки длиной, от морды до кончика хвоста.

Верадис вздрогнула, внезапно вспомнив, что видел, как сородичи этого существа неслись к нему по склону холма. У него был такой же широкий череп, плоская морда и толстый хвост. Иглообразные зубы блеснули, когда он открыл пасть, издавая странный собачий лай.

- Накорми его, быстро, - сказал Калидус.

Натаир сунул руку за спину в деревянное ведро и вытащил пригоршню сырого мяса. Он раскрыл ладонь перед мордочкой малыша дрейга, который громко сопел, дергая головой из стороны в сторону и крепко зажмурив глаза. Он учуял запах, наклонив голову вперед. Длинный язык выскользнул из его пасти, лизнул руку Натаира и мясо, и он начал шумно есть.

‘А теперь отдай ему остатки скорлупы, - тихо сказал Калидус, когда дрейг съел последнее мясо из рук Натаира. Король Тенебраля послушно подчинился, и дрейг принялся хрустеть кусками скорлупы, Натаир направлял их в рот, а слизь толстыми усиками свисала с его челюсти.

- Уродливый зверь, - прошептал Вэлин на ухо Верадиса. - Он улыбнулся.

Когда дрейг закончил, он поскреб солому, повернулся кругом и быстро заснул.

‘Молодец, - сказал Калидус, когда Натаир встал, и все они вышли из конюшни. - Он уже будет связан с тобой, но ты должна продолжать кормить его. Ты и только ты.’

‘Да. Ты слышал это, Вэлин? Никто, кроме меня, не должен входить в эту дверь. Я хочу, чтобы за ним присматривал охранник, и чтобы ему присылали весточку всякий раз, когда он будет нуждаться в кормежке.’

‘Да, Мой Король, - сказал Вэлин, опустив голову. ‘Э-э, если вы не возражаете, я спрошу, - пробормотал он, - как часто его нужно кормить?’

Натаир посмотрел на Калидуса, который нахмурился. ‘Я не уверен. Вин Талун пожал плечами. ‘Полагаю, дрейг даст вам знать.- Он улыбнулся.

‘Используйте ваше суждение, Вэлин, - сказала Натаир. - А теперь принеси мне ведро воды для рук.’

Толпа, собравшаяся посмотреть, быстро рассеялась, и вскоре Верадис остался с Натаиром, Валином, Калидусом и великаном.

Дрейг-Райдер, - сказала Натаир, ухмыляясь. - Алкион, я у тебя в долгу.’

Великан ничего не сказал, только опустил голову.

‘Ты должен научить меня всему, что знаешь об этих зверях, - сказал Натаир Калиду, когда они вышли из конюшни, и Вэалин посмотрел через дверь на спящего дрейга.

‘Конечно, - сказал Калид.

‘Хорошо. Отлично. Теперь у меня есть задача, чтобы присутствовать. Моя мать попросила меня, и она все еще очень слаба. Я позову вас всех позже. Мне нужно многое обсудить с тобой. Я думаю, настало время для Военного Совета.’