Древняя душа

— Не прячь от меня свои прекрасные ножки! — я пальцем сдвинул ткань и пробежался взглядом от тонкой щиколотки до колена. Как хочется проложить по тому же пути дорожку из поцелуев! Вместо этого пришлось ограничиться ладонью, но и ее принцесса сняла, когда та легла на бедро.

— Даже Покоритель миров обязан уважать свою будущую супругу! — мягко напомнила она, улыбнувшись.

— Иди ко мне, моя Касик! — желание взорвало изнутри. Прижав к себе, я усадил невесту сверху. Она ахнула, когда ее естество прижалось к вставшей под тканью брюк плоти. Мои руки осторожно заставили ее бедра двигаться. Девушка не смогла удержать стон. — Приятно? — прошептал я ей на ухо.

— Да…

— Ты хочешь меня?

— Да, Деметрий, но…

— Шшшш, твоей девственности ничего не угрожает, — прошептал я ей на ушко, — почти. Доверься мне, Риэра, ведь мы произнесли клятвы, — мои ладони сжали ее бедра, заставив еще теснее прижаться ко мне. Но помогать ей уже не было нужды — она двигалась сама, мне оставалось лишь отвечать ей встречными движениями и напрягать всю силу воли, чтобы не сорваться и не взять ее прямо здесь и сейчас.

Сладкие постанывания девушки заставили меня сжать зубы. Искусительница! Юная, неопытная, но такая горячая! Все внутри перевернулось, когда с ее губ обжигающим шепотом сорвалось мое имя, а тело забилось в судорогах наслаждения.

Потеряв контроль над собой, желая изведать то же удовольствие, что только что взорвало ее, я раскидал подушки и прижал невесту спиной к полу, чувствуя, как она сама вжимается в мои чресла еще пульсирующей плотью. Самая желанная женщина была сейчас в моих объятиях, хотела меня, звала, сама того не понимая — распаленная, жаждущая, требующая.

Риэра не осознавала, что делает ее зов со мной. Стоило огромного труда остановиться. Я едва обуздал желание, что плавило изнутри. Девушка была совершенно беззащитна. И в то же время обладала такой властью надо мной, что в душе начинал ворочаться страх. Любую другую я взял бы, не раздумывая, в тот же момент. Использовал, удовлетворив все прихоти, и выбросил, забыв. Но кроме страсти во мне бушевало что-то еще. Именно оно, такое сильное и бескомпромиссное, не позволило наброситься и подчинить девушку себе. Вместо этого я прижался к ней, тяжело дыша.

— Можно мне… — тихо прошептала Риэра, — тоже доставить тебе удовольствие?

— Думал, уже никогда не спросишь, — прошептал я. — Можно, моя Касик.

— Научишь? — ее ладонь погладила мою щеку, спустилась на грудь и замерла в нерешительности.

— Направление выбрано верное. — Моя рука накрыла ее кисть и подтолкнула на живот, а потом еще ниже.

— Так? — она сжала выпуклость в брюках — покраснев, но все же не отведя глаз.

— Расстегни, — выдохнул я, — выпусти его на свободу.

Ощутив ее ладонь на члене, едва не вскрикнул — не думал, что это так затуманит разум! Откинувшись на спину, я увлек Касикандриэру за собой.

— Так будет удобнее, — прошептала она, подложив под мою голову подушку.

А я вспомнил, как в день после отравления девушка оттолкнула, когда начал ее целовать — беспокоилась, что яд может мне навредить. В душе снова взметнулась буря чувств, и когда нежные губы невесты коснулись моих, стон сдержать не удалось. Поздно сопротивляться. Она приручила меня и скоро научится вить из супруга веревки. Но во мне нет ни капли сожаления по этому поводу!

— Он красивый, — прошептала Касикандриэра, прекратив поцелуй и посмотрев на мой член. Ее пальчик осторожно погладил его, прочертив огненную дорожку от головки вниз и подарив мне море ощущений.

Я взял руку девушки, положил на него, сжал и медленно провел вверх-вниз ее ладонью.

— Тебе нравится? — спросила она, улыбаясь и повторяя эти движении уже сама.

— Да! — хрипло выдохнул я. — О, да! — Риэра продолжала ласкать меня, заставляя изгибаться всем телом. Хотелось посмаковать, растянуть эти потрясающие ощущения, но не выдержал — прижал ее к себе, обхватив за талию, и со стоном излился в ее руку.

— Доставлять удовольствие — это тоже удовольствие! — сумбурно прошептала принцесса, уткнувшись лицом в мою шею.

— Да, моя Касик, — ответил я, вдыхая дурманящий аромат волос и не желая ее отпускать.

— Мы будем счастливы, Деметрий? — она заглянула в мои глаза и тут же, непоследовательная, как и все женщины, не дождавшись ответа, задала новый вопрос. — Ты полюбишь меня?

Врать ей сейчас я не смог бы, даже если бы захотел. Но мне и не хотелось. Поэтому ответ был честным:

— Мне нельзя любить, Риэра. Тот, кто стоит на вершине, всегда одинок. Там есть место лишь одному.

Во взгляде девушки разлилась боль. Но потом улыбка осветила ее лицо, и она нашла силы возразить:

— На ней можно устоять и вдвоем, если знать секрет.

— Какой?

— Нужно прижаться друг к другу так тесно, как только возможно, — она прильнула ко мне.

— Как я до этого прижимал тебя к себе самым сокровенным?

— Да, — ее лицо вновь порозовело, — чтобы мы стали единым целым.

— Так? — я прижал девушку к себе так крепко, что, вероятно, причинил боль.

— Да, — она кивнула. — Тогда ты сможешь устоять на вершине не один.

Глава 17 Озеро Саяна. Касикандриэра

Нет, точно пора записывать! А то этот литературный сно-сериал скоро окажется интереснее моей жизни! Да что там, уже оказался. Я покосилась на Алекса, сладко сопящего рядом, вздохнула и перевернулась на другой бок. Понимаю, он меня просто на секс разводит каждый раз, когда требую прекратить бегать от Драгана, но ничего не могу с собой поделать, ведусь!

Клятвенно себе пообещав, что уж завтра-то обязательно припру мужа к стенке — главное, не давать ему трусы снимать, ни его, ни мои — и добьюсь! Чего, пока не знаю. Там видно будет. А пока можно хоть выспаться, чтобы набраться сил перед… перед…

Сформулировать я так и не успела, провалилась в сон. Сериал больше не беспокоил, но сон пришел путаный, бессвязный, картинки сменяли одна другую — то это было озеро в обрамлении гор, которое пришло мне в видении, когда мы с Охотником смотрели на барабанщиков, то отражение девушки в витрине — когда почудились рога, то скалящий зубы черный адский пес.

А потом и вовсе приснились малыши, совсем еще крохи — мальчик-блондин с голубыми глазками и девочка с темными волосами. Они плакали навзрыд, потому что рядом с ними не было мамы, разрывая мою душу на части. Слезинки дрожали на их длинных изогнутых ресничках, а внутри меня все свернулось жгутом от боли. Так хотелось их обнять и утешить!

И под конец я услышала громкий крик — мужской голос звал меня по имени, умолял вернуться — снова, снова, снова! Вздрогнув всем телом, я подскочила на кровати с бьющимся в горле сердцем и долго не могла успокоиться, чувствуя такую тоску, боль в душе, что на полном серьезе начала задумываться о том, чтобы выпить обезболивающее.

Потом заставила себя встать с постели — в надежде, что движение разгонит неприятные ощущения. Махи руками, ногами, наклоны, приседания! Со стороны, наверное, комсомолку за утренней зарядкой напоминаю. Ага, в стрингах и короткой маечке! Хотя если какие-нибудь наркобароны на горе с биноклем притаились, вряд ли их именно такие ассоциации посещают! Правда, важнее, чтобы они сами нас не посетили.

Умная мысль, первая за утро, меня остановила. Ладно, хватит. Я начала заправлять постель. Подушка была мокрой от слез. Перед глазами вновь встали заплаканные личики малышей. Сердце разорвалось на части. Так, хватит, это просто биологические часики тикают! Душ — прохладный, бодрящий — вот что мне необходимо!

Холодная вода и в самом деле помогла. Успокоившись, я выпила кофе, пособлазняла мужа, что сидел с ноутбуком в гостиной, взяла планшет с досье на Драганов и ушла в другую комнату. Когда меня начало тошнить от этой семейки, встала размяться и, проходя мимо стены, вспомнила о сейфе. Как он открывается? Никакого механизма не вижу. Я провела ладонью, надеясь нащупать кнопку или рычажок, что-то тихо щелкнуло, и сейф открылся. Наверное, ненароком нажала именно то, что нужно. Пора мне, видимо, в «медвежатницы» уходить!