До пепла...

— Присмотрись лучше к месту в травматологии, Саня, — прервав эти разглагольствования, отозвался в том же тоне Дамир, не скрывая ни сарказма, ни того, что лучше бы другу не острить и к Тоне не потыкаться.

— Даже так? — Чехов сел и уже с другим выражением в глазах глянул на Дамира.

Его не интересовало мнение друга о собственном странном поведении, потому Пархомов продолжил сверлить глазами затылок Антонины. А она продолжала нервничать и пытаться это скрыть. Стабильность, мля!

— И что ж ты ее еще никуда не затащил и не отымел, раз так задело? Глядишь, попустило бы, — вроде и продолжая юморить, но при этом серьезно поинтересовался друг. Удивился тоже?

Дамир сам был от себя в шоке, если откровенно, не страдал подобными заскоками по бабам. Да и от импульсивности в любом вопросе давно избавился, считал.

— Антонина у нас, оказывается, целоваться любит, — продолжая по нервным и дерганым движениям женщины впереди пытаться угадать мысли в ее темной головке, вздохнул Дамир.

Санек понял все. И… громко закашлялся.

Ага, придурков нет, Дамир понял, что хохотом давится. Окатил друга раздраженным и хмурым взглядом исподлобья.

— Сильно она тебя припечатала, Дам, — хлопнув его по плечу, посочувствовал Чехов, уже не таясь. — Прям в пух и прах. Не думал, что увижу такое. С чего вдруг?

— Найдешь ответ, я тебе отдам долю в «Лесном», хочешь? — немного ехидно предложил уступить очень выгодное участие в создании элитного загородного коттеджного поселка, куда сам встрял случаем, а вот Санек теперь заинтересовался, только поздно.

Потому как у Пархомова ни единого предположения не имелось, с какой придури эта Ильенко его так зацепила. Ну поболтал с ней десять минут тогда, ну сейчас минут сорок. Красива, ухожена, не поспорить, но ведь все еще не в его вкусе, да и не сногсшибательна. Напориста до раздражения, с характером таким, что ведь сто процентов ему будет хотеться обломать этот гонор…

Или не будет? Пока только привлекает больше, что не пасует перед ним. И все вежливо, сдержано, хотя глаза полыхают эмоциями… всякими. Усмехнулся. Но ведь и страсти там предостаточно, в этих ее серых глазах.

— Черт, интересное предложение, — согласился Чехов, отвлекая от очередного приступа самокопания. — И поэтому есть подозрение, что ничего мне не светит, потому как ты, Дам, сам не в курсе, похоже?

— Не в курсе, — не поспорить.

Теперь они оба смотрели в затылок Тони, вместо того, чтобы докладчика слушать. Интересно, ей там не печет, в затылке этом? Судя по тому, как напряженно девушка держала спину и голову, — пекло, и внимание она ощущала.

В этот момент, спасая прическу Ильенко от обугливания, к столу таки вернулся Леха.

— Что интересного рассказывают? — с присущей ему жизнерадостностью и даже безалаберностью, которая никуда не делась с возрастом и наращенным статусом, Воронов плюхнулся в кресло, судя по всему, решив, что друзья спикера слушают.

— Ни фига, — философски отозвался Санек, Дамир просто промолчал.

— А у меня вот есть интересные новости, мысли и предложения, — не растеряв своего энтузиазма ни на каплю, отозвался Леха. — Я тут переговорил с Марченко…

— Да, видели, — кивнул Дамир. — Как он пережил смену статуса? — уточнил, намекая на недавнее падение этого политика с былого олимпа карьеры.

От премьера до политика без определенного статуса депутата даже, да и с сомнительной партией за спиной… Тут не всякий достойно выдержит. Но этот, кажется, не сломался, по виду так точно, и даже шустро вон сновал по форуму, явно ища спонсоров и поддержку для будущих выборов.

— Бодрячком, — подтвердил Воронов. — Да и ему отчаиваться рано, молодой еще, вариантов и шансов множество представится, думаю.

Дамир с Саньком кивнули, разделяя это мнение. Не сказать, что они хорошо знали Марченко, но пересекались и не раз. Не приятели и не партнеры, но знакомы неплохо.

— Так вот, — вернулся Леха к той мысли, с которой Дамир его сбил ранее. — Марченко поделился, что в правлении «ТЕКО»-банка наметились сдвиги. Один из партнеров, мы все догадываемся о ком речь, — Воронов глянул на них с намеком, — сбрасывает активы. Марченко с ними связан, и знаком с нами. Вот и предлагает, если интересно, изучить вариант…

Замолчал, дав повиснуть паузе, предрасполагающей к обсуждению. Мужчины переглянулись уже вместе. Вариант казался действительно интересным: банк крупный, надежный, давно функционирующий на территории страны, более десяти лет точно, фонд тоже существенный, статус гарантирован Нацбанком. Такие случаи выпадали крайне редко.

И вот это как раз напрягало, даже несмотря на посредничество Марченко, которого никто не мог бы обвинить в нечистоплотности, хоть и политик. А еще немного настораживали неясные слухи и невнятная возня, окружавшая стремительное избавление от всех своих активов самого владельца пакета этих акций.

Причем, судя по тем самым взглядам, напрягало всех троих. Ни один из них в удачу не верил, только в настойчивый каторжный труд и до фига усилий, чтоб до цели дойти. Аж до кровавого пота и харканья, до стертых от напряжения челюстей и костяшек. Потому что именно так добивались всего, что сейчас имели, пробиваясь с низов, а не сразу с золотым билетом в зубах родились.

— Слышь, Дам, — вдруг перевел задумчивый взгляд вперед Воронов. И Пархомов напрягся отчего-то, поняв, что теперь Леха в спину Тоне уставился. — Может, ты у этой, своей напарницы по завтракам и струнным инструментам, узнаешь вопрос? Как-то не особо проявляя наш интерес, не афишируя, но чтоб мнение от лица удаленного и незаинтересованного? Она же у Акимова работает, должна быть в курсе и теме, хоть по верхам. Слухи там всякие, их оценки рисков, по которым фонды и работают?

Что ж… Хорошо, что интерес Воронова в этой плоскости. А то что-то Дамир нервный стал, планочный какой-то. Вновь несдержанный, как давным-давно, от одного намека готов сорваться, если дело Антонины касается. Что тоже хреново. И как поменять это, как вновь вернуться на наезженную колею управления собой в условиях новых реалий и этого внезапного слегка буйного интереса к Ильенко, пока не придумал.

А тут дело такое. Возможно, имеется толк в предложении Лехи? Да и ему еще один повод (не сказать, что Дамир в принципе искал причины, чтобы к ней подойти). И все же неплохой вариант совместить приятное с полезным… Из головы же так и не выкинул.

Надо завести с ней интрижку, оторваться по полной с обоюдным удовольствием, и успокоиться. В том, что Тоня приестся в итоге, не сомневался. Жизненный опыт имелся, да и не романтик по жизни. Вообще не искал компании нигде, кроме как в постели, одиночка по жизни. И Дамира вполне его одиночество устраивало. Более того, радовало.

Санек вон, успел уже дважды жениться и столько же развестись, взрослого сына, крестника Дамира, учиться за границу отправил, и теперь заявлял, что пока — пас, предпочитает статусом холостяка наслаждаться, сильно дорого «семейный быт» обходится. А Дамир умел на чужих ошибках учиться, его изначально не особо тянуло на себе перепроверять.

— Посмотрю, уточню, не очерчивая наши интересы, если что-то знает, расскажу, — не стал отнекиваться.

— Ошарашь ее поцелуем и внезапно все выспроси, — тихо, так, что Леха и не услышал, ввернул-таки Санек совет с сарказмом, получив в ответ от Дамира такой уничижительный взгляд, что тут же заткнулся. Еще и ладонь выставил, типа извиняясь.

Нашел время и тему для приколов. Детский сад, мля.

Тоня устала, и это было обидно. Потому что, если бы она устала от объема полученной информации, от насыщенного дня, все было бы в норме и справедливо. А так ее измотали напряженность и чуть ли не ежеминутные попытки рассмотреть, что там за спиной Пархомов делает?..

Зачем? Непонятно, учитывая, что все это время Дамир, судя по ощущениям, в ее же спину и пялился.

Вот это и изматывало. А еще раздражение на саму себя за этот неадекватный тремор, нервное возбуждение и попытки его еще хоть краем глаза увидеть.