Фантазм. Творец реальностей – 3

К тому же, он занимался боксом с четвертого класса. Не сказать, чтобы его сильно привлекал этот вид спорта, но так уж сложилось, что выбора у него, считай, что и не было. Ему, например, гораздо больше нравилась спортивная гимнастика, в секцию которой во Дворце пионеров он ходил с первого по третий класс. Но в четвертом классе Егор стал усиленно расти, и уже стало понятно, что будет он высоким парнем. А потому тренер его из секции попёр, посоветовав записаться на волейбол. В гимнастике с его ростом делать было совершенно нечего, там все малорослые. Но и в волейбол ему играть не хотелось.

Увидев такое дело, его отец, большой поклонник бокса, быстро подсуетился и подарил ему на день рождения две пары боксерских перчаток – тренировочные и боевые, боксерские лапы для отработки ударов вдвоём и, конечно, боксерскую грушу, которую он сразу и повесил у Егора в комнате, предварительно набив песком. А тут и дядька, двоюродный брат отца, подкатил, видимо у них с батей договоренность на этот счет имелась. А дядька у него не абы кто – мастер спорта по боксу и тренер боксерской секции в клубе им. Ленина (что, между нами говоря, Егор активно использовал для поднятия своего авторитета – кто захочет связываться с племянником такого дяди?). В общем, Егора Соколова, считай, никто и не спрашивал, да он и сам не сопротивлялся, всё же навыки боксера являются одним из лучших аргументов в пацанских драках. А драки район на район – это будни мальчишек семидесятых годов двадцатого века. В общем, драться Егору приходилось нередко, можно даже сказать – частенько, и не только на ринге. Удар у него был поставлен хорошо, особенно ловко получался апперкот – снизу вверх, гарантированно разбивающий сразу и губы и нос противника, заливая его грудь кровью. Тренер часто ставил своего племяша в пример по части отработки чистоты удара. Первый взрослый разряд Егор получил еще год назад, но вот дальше делать карьеру в боксе он не собирался. Давно понял свои границы в этом виде спорта: может, мастера он и заработает, поднапрягшись, но чемпионом не будет никогда. А раз так, то какой смысл пыжиться?

***

Однако, несмотря на всё вышеперечисленное, Егор сильно робел, входя в зал. Но боялся он не стоявших вдоль стен старших парней, боялся он Ольгу. Она ему очень понравилась, и это добавляло ему какого-то даже мистического страха. Мистического – в том смысле, что если трезво рассудить, то бояться нечего, а вот однако ж!

Несмотря на свою привлекательную для многих девчонок внешность, Егор вовсе не был ни Дон Жуаном, ни Казановой. Как нам уже известно, до этого дня он гулял с несколькими девочками, в основном – ровесницами. Само собой, были и поцелуи в темных углах, и обжиманцы. Дальше этого дело, правда, не доходило, но какие его годы! Как сказал поэт: «надежды юношей питают». В общем, кое-какой опыт у него был, и он бы, может, не повелся на данное приглашение (а, может, и повелся – это же сразу поднимало его статус не только в собственных глазах, перед собой-то что лукавить?), если бы это была какая-то другая старшеклассница, а не она. Нет, не так – ОНА. Вся его внешняя показушность, все его понты, рассчитанные на публику, трещали по швам, стоило ему лишь посмотреть на Ольгу. Что для него самого вдруг оказалось полной неожиданностью.

Несмотря на свои юные годы, Егор хорошо понимал, что вот это приглашение на сегодняшний вечер в первый же день знакомства – это своего рода проверка для него со стороны троицы подружек. Так сказать, попытка взять на «слабо»: а слабо тебе, паренёк, прийти туда, где все старше тебя, и как ты себя там поведешь?

Не знаю, думал он, кто из этой троицы такой хитрый, но ясно, что все три подруги будут внимательно наблюдать за ним в этой необычной ситуации – покажет ли себя мужчиной и кавалером или сопляк так и останется сопляком. Девчонки вообще любят подобные провокации, это у них в крови.

Но, несмотря на всё своё понимание складывающейся ситуации, Егор никак не мог одолеть робость, овладевшую им ещё на подходе к школе. А поэтому они с Кузьмой скромно встали в сторонке, поглядывая на немногих топчущихся в середине зала танцующих и не зная, что делать. Троица подруг зашепталась, что-то обсуждая между собой. «Меня, – похолодел Егор, – это они меня сейчас обсуждают».

Ансамбль, между тем, играл быстрый танец, под который в то время молодежь мужского пола в их городе исполняла довольно вялые телодвижения. Модно было становиться в кружки по компаниям и топтаться на месте, навесив на лицо маску полного безразличия – дескать, мне всё равно, так, зашёл от нечего делать. Ещё можно было для форсу одну руку засунуть в карман. Правда, это было сложно, поскольку по моде тогда на брюки клёш нашивались крохотные накладные карманы спереди, в которые можно было положить пачку сигарет или коробок спичек, но руку точно не засунешь. Зато можно зацепиться за карман большим пальцем, это даже круче смотрелось. Поза – полностью расслабленная, выражение лица – скучающее, движения – вялые. Короче, крутяк полный!

Девчонки, конечно, танцевали шустрее и энергичнее, да и личики у них были не в пример веселее. Но на то они и девчонки, правда? А серьезный пацан должен быть выше этого. Ну, или, по крайней мере, всем своим видом демонстрировать. Понятно же, что это девушки ходят на танцы для того, чтобы танцевать, парни ходят на танцы исключительно потому, что туда ходят девушки. Вы где-нибудь видели, чтобы танцевала компания из одних парней исключительно ради собственного удовольствия? Вот и я не видел. Ни разу в моей юности никто в нашей пацанской компании не предложил вдруг: а чё, парни, может, пойдем, оторвемся, потанцуем от души? Такое предложение звучало бы дико и, согласитесь, крайне подозрительно. Зато компания одних девчонок вполне может весело отплясывать, прекрасно проводя время, и ни у кого это не вызовет никаких подозрений. Нравится им это почему-то.

Егор незаметно, как ему казалось, косился в сторону подружек, остановивших его утром в школьном коридоре. Он и раньше встречал эту троицу на переменах. Они всегда выделялись своим модным прикидом, умудряясь даже из школьной формы сделать что-то привлекательное: то свитерок из воротника платья моднячий выглянет, то какие-нибудь колготки с узорами, что в магазине не купишь. Они явно были неформальными лидерами своего класса. Почти в каждом классе есть такие, как среди парней, так и среди девчонок, за которыми остальные признают некое первенство. И за их острый язык, которым они могут отбрить так, что хоть плачь (что с некоторыми одноклассницами порой и случается) и, чего уж там, за то, что они могут, в крайнем, конечно, случае, и за волосы оттаскать непокорных. Поэтому с ними все желали быть в хороших отношениях, особенно те, кто послабее духом и не имеет поддержки. Ведь если они выберут тебя в жертвы своих острот, пусть даже пальцем не тронут, всё равно – хоть в другую школу переводись. А что вы хотели, детство только старикам представляется безоблачным, ибо они уже давно подзабыли все свои детские проблемы и заботы, которые когда-то были для них очень важными и портили им жизнь совсем не по-детски.

Впрочем, насчет неформального школьного статуса этой троицы Егор мог и ошибаться, но это вряд ли, всё же, восемь лет школьных коридоров – это опыт, основанный на практике. И его намётанный глаз его редко подводил в таких вопросах. Думаю, это подтвердил бы не только он, но любой школьник, понаблюдавший за ними какое-то время.

Вот и сейчас все три девчонки были в джинсе, и это в конце семидесятых в их провинциальном городке тоже ясно указывало на статус. Всё же джинсы у них мог позволить себе далеко не каждый взрослый, а не то что школьник. У Егора, например, не было. И у Вована не было. И ни у кого в их классе не было. (Вот в соседнем классе у знакомого – были, но у него родители какие-то шишки и бабушка – пенсионер союзного значения30.) И так было не только потому, что джинсов не было в магазинах, в этом как раз ничего странного. В магазинах много чего тогда не было, но кому надо, находили всё, что нужно. Те же джинсы, например, можно было купить у фарцовщиков, вот только стоили они у них очень дорого – в районе двух сотен полноценных советских рубликов. И это при средней зарплате по стране в сто двадцать рублей! Поэтому джинсы в СССР того времени были мечтой каждого подростка, да и не только подростка, а каждый обладатель джинсовой шмотки только одним этим фактом мгновенно поднимал свой статус в глазах окружающих. Лишь во второй половине восьмидесятых с этим стало чуть получше.

30

В Советском Союзе было несколько категорий персональных пенсионеров (союзная, республиканская, местная). К примеру, персональная пенсионная выплата для пенсионера союзного значения составляла 250 рублей. А если было высокое ученое звание или высокая должность, то пенсия могла быть гораздо выше.