Контракт на тело

Надеваю свой наряд, и только после этого меня допускают к зеркалу. Оно, конечно, не во весь рост, так что я смотрю на себя только частями, но то, что вижу, мне очень нравится.

Пока залипаю на своем образе, в дверь звонят.

– А вот и Ромушка, – радостно хлопает в ладоши Мариша и убегает открывать.

– Киса, ты просто огонь, – слышится у меня за спиной. Оборачиваюсь – Ромка стоит и восхищенно проходится по мне взглядом. И я отлично знаю этот огонек в его глазах. Он меня хочет. Улыбаюсь в ответ.

– Я готова, – говорю, подходя ближе. Парень идет навстречу и, кажется, собирается меня поцеловать, но блонди резко встревает между нами.

– Не сметь! Макияж испортишь!

Ромыч недовольно кривится, но все же отступает.

– Вот, для полноты образа, – подает мне небольшой клатч в тон платью Мариша. – Красоточка! Какие же вы красивые!

Ермолаев делает дамам знак, и те опертативно собирают свои чемоданы. Еще пара минут, и мы остаемся одни. Закрыв дверь, Ромка возвращается и снова проходится по мне взглядом. Я даже ненароком думаю, что мы останемся дома…

– Поехали, киса, а то я не ручаюсь за себя, – хрипло произносит он.

– Подожди, – останавливаю его. – Мне нужно что-то знать? Насчет этого вечера – как вести себя или… – задаю наводящие вопросы.

– Нет, мы просто хорошо повеселимся, – беззаботно отвечает он.

Что ж, ладно. В любом случае не стоит портить отношения с тем, кто, возможно, станет моей единственной возможностью избавиться от назойливого незнакомца.

8. Рианна

Мы выходим на улицу и садимся в шикарный внедорожник. Не особенно понимаю любовь к таким огромным машинам, но не мне судить. Мы оба на заднем сиденье – хотя я точно знаю, что Ромка любит водить сам. Значит, мероприятие и впрямь непростое.

 По дороге периодически ловлю на себе задумчивый взгляд Ермолаева. Пытаюсь понять, что стоит за ним, но безуспешно.

Машина останавливается во дворах. Выхожу и оглядываюсь по сторонам, силясь понять, к чему тогда весь этот лоск.

– Зайдем с черного хода, – поясняет друг. – Не хочу проходить через толпу расфуфыренных богатеев.

Коротко киваю и следую за ним. Кажется, Лиза может оказаться права.

Внутри оказывается действительно шикарно – все, начиная с дизайна, заканчивая обслугой. Все настолько дорого и стильно, что я теряюсь. Никогда не была на подобных мероприятиях, и мне неловко. Ощущение, что я – речная рыбка, которую пересадили в элитный аквариум.

– Расслабься, кисуль, – шепчет Рома, приобнимая за талию. – Идем, покажу тебе все.

Гостей с каждым часом все больше. Мы периодически останавливаемся с кем-то поговорить. Точнее, говорит, конечно, мой спутник. Я лишь красивое приложение к нему.

– Ермолаев! – раздается у меня за спиной. Рома останавливается и оборачивается.

– Миха, – сдержанно отвечает он.

К нам подходит темноволосый мужчина лет двадцати пяти. Его сальный взгляд проходит по мне. И даже с моим наплевательским отношением к подобному становится не по себе. Он довольно прицокивает и снова возвращает взгляд к моему спутнику.

– Хороший экземпляр.

Я едва сдерживаюсь, чтобы не высказаться в ответ. Лишь сжавшаяся ладонь на моей талии удерживает от опрометчивого поступка.

– Я старался, – холодно отвечает Ромка.

– Полагаю, вы не пропустите аукцион, не так ли? – Миха обращается уже ко мне. Его голодный взгляд не предвещает ничего хорошего. Мне хочется спрятаться за спину Ермолаева, но вместо этого я мужественно киваю. – Отлично! Я тоже…

Неприятный тип покидает нас, а я едва слышно выдыхаю.

– Не переживай, киса, – успокаивает меня Ромыч.

– Кто это?

– Так, один знакомый…

– А что за аукцион?

– Цель сегодняшнего собрания. Скоро узнаешь, детка. Кстати, пойдем выпьем, а потом надо будет кое-что подписать для аукциона.

Что ж, богатеи вроде него могут позволить себе сорить деньгами, выкупая идиотский товар за баснословные деньги. Главное, чтобы выручка шла на благое дело.

Мы еще несколько раз останавливаемся по пути к напиткам. Пару раз упоминается аукцион, но ничего нового я не узнаю.

– Держи, – наконец, приносит мне шампанского друг. – Давай за нас. До дна!

Мы чокаемся и, как в старые-добрые, махом выпиваем алкоголь. Наверное, стоило сразу выпить. Потому что меня очень скоро отпускает напряжение. Становится плевать, что обо мне подумают собравшиеся, и я уже весьма с определенным посылом улыбаюсь своему спутнику.

– Как ты себя чувствуешь? – спрашивает он, наклоняясь ко мне.

– Просто отлично, – так же тихо отвечаю я.

– Раз ты, наконец, расслабилась, идем – поможешь мне подписать документы.

– Я?

– Да-да, киса. Сегодня ты – моя звезда!

Мы пробираемся к дальнему углу. Там, оказывается, стоит небольшой стол за перегородкой.

– Господин Ермолаев, – поднимается навстречу щупленький мужчина. – Рад видеть.

– Добрый вечер, – отвечает он.

– Здравствуйте, – улыбаюсь я.

– Мы бы хотели подписать бумаги. Они должны быть приготовлены заранее.

– Конечно-конечно.

Какое-то время он ищет в папке среди файлов, а мне становится все жарче. Кажется, кондиционеры в помещении работают с перебоями. Неужели на мероприятии такого уровня такой прокол с оборудованием?

– Киса, поможешь мне? – доносится до меня голос Ромыча.

– Что?

– Давай подпишем вместе, – терпеливо повторяет он. – Поучаствуешь тоже.

– В аукционе? – зачем-то уточняю я.

– Да, детка. В нем самом.

– А что нужно? – спрашиваю, слегка запинаясь. Жара становится почти невыносимой.

– Просто поставить подпись.

Он подает мне лист, испещренный строчками. Но то ли шампанское сильно ударило, то ли жара так на меня влияет, но никак не получается уловить смысл написанного. – Я уже подписал, кисунь, – добавляет он, показывая на свою подпись.

Это успокаивает. Раз Ромка участвует, значит, ничего противозаконного быть не может. Наклоняюсь и быстро черкаю закорючку на листе.

– Вот, – отдаю листок обратно.

– Какая ты у меня умница, – довольно улыбается Ермолаев. – Пойдем готовиться? Скоро начало.

Мы куда-то идем, но ноги слушаются все хуже. С одной стороны, мне нехорошо, но с другой – такая легкость во всем теле, что я никак не приспособлюсь к этому состоянию.

– Ром, – шепчу я, – мне что-то нехорошо.

– Потерпи, детка. Сейчас, почти пришли.

Он заводит меня в комнату, кажется. В глаза бьет очень яркое освещение где-то впереди. Окружающие образы сливаются в смазанное пятно.

– Мне так жарко, – жалуюсь ему, пытаясь обнять парня.

– Тогда надо раздеться, – хрипло предлагает Ермолаев. Умом понимаю, что делать это на вечере, пусть и где-то в закромах, не стоит. Но он так соблазнителен…

– Раздень меня, – соглашаюсь тихо.

– Как скажешь, киса…

Дальше мы идем на свет. Он так слепит, что я ничего не вижу. Рома ведет меня за руку, останавливает. Кружит, тянет повернуться. Послушно выполняю все, что он хочет. Слова сливаются в единую кашу – у меня словно вата в ушах. Ничего нельзя разобрать. В какой-то момент чувствую, как платье соскальзывает по моему телу, оседая тряпкой у ног. Свет по-прежнему слепит меня, но в теле такая легкость, что я продолжаю улыбаться, совершенно не стесняясь своей наготы. Чувствую легкие прикосновения мужских рук – кажется, Рома все же решил продолжить начатое.

Последнее, что я помню, – жаркий шепот и какой-то гул голосов. А дальше меня накрывает темнота…

9. Илья

Разозлил ли меня побег девчонки? Скорее, вызвал досаду. Теперь действительно придется напрячься, чтобы загнать игрушку в угол. Жаль, я надеялся на ее благоразумие.

Решаю взять паузу в несколько дней. Пусть понервничает. Ожидание иногда хуже самого наказания. А то, что девчонка испугалась, было видно по ее взгляду. Хотя и храбрилась, все-таки сделала неверный выбор.

Глупая игрушка.

До самого вечера торчу в головном офисе. Работа стала уже привычным средством от гнетущего чувства внутри. Панацея, спасающая на несколько часов.