Контракт на тело

Уже открываю рот, чтобы возразить, что у меня экзамены, но натыкаюсь на предупреждающий взгляд. Черт, и что теперь делать? Ждать, пока он снова отвернется? Как вообще вести с ним диалог?

– Все свои аргументы и возражения оставь при себе, – усмехается он, будто мысли мои читает. – В ближайший год твоя работа – быть там, где я захочу. Надоешь раньше – отпущу с выходным пособием. В обиде не останешься. Тебе принесут поесть, а затем отвезут домой.

Он говорит циничные слова, а у меня в памяти всплывает голос Ромыча: «Советую сосать как следует».

– До завтра, куколка, – прощается Дежнев и, забрав договор, оставляет меня одну. Разбитую и потерянную, наедине со всем, что на меня свалилось.

11. Илья

Глухое раздражение мешает сосредоточиться на делах. Хотя чего я ждал от этой малолетней дурочки? Что она превратится в послушную куклу? Знала бы она, насколько ценна, не верила бы моим угрозам. Впрочем, так даже лучше. Вряд ли решится в ближайшее время сбежать. Уж кем-кем, а дурой она явно не является. Хватит мозгов понять, что силы неравны.

Вспоминаю ее вчерашний образ, и в паху становится горячо. Черт бы побрал мою зависимость! В голове мелькают образы, как я возьму девчонку в своей постели, совсем как в первый раз Марту… При мысли об этом разочарование снова расправляет крылья. Это Лукашина была невинной девочкой, красневшей от вида члена. Рианна же явно много чего попробовала в этой жизни. И сомневаюсь, что трахалась она только с щенком Ермолаевым.

С одной стороны, это злит, но с другой… Глупо надеяться, что моя находка станет полноценным заменителем любимой женщины. Максимум, на что она способна, – стать слабым антибиотиком для инфекции, пробравшейся ко мне в душу, притупить боль, создать иллюзию на краткий миг.

Как вчера вечером…

Уже сейчас понимаю, что иллюзия ненадежна, что любое слово, вылетающее из ее рта, разрушает все. Отсюда и придуманное правило. К сожалению, скорее всего, вбивать его придется долго.

Вздыхаю и звоню помощнице.

– Да, Илья Владимирович, – отвечает вышколенным тоном Влада.

– Договорись в центре Серова насчет полного медицинского обследования для молодой девушки.

– Конечно, на какую дату?

– Скажем, послезавтра.

– Что-то еще?

– Да, добавь в список процедур восстановление девственности. Желательно без ведома пациентки, если такое возможно.

– Поняла вас, – отвечает она, даже не дрогнув. Хорошая девочка. Исполнительная. Настоящий профессионал.

Сбрасываю звонок. Даже любопытно, как отреагирует Рианна, когда узнает, что ей предстоит. Хотя, может, и не узнает.

Усилием воли заставляю себя отложить мысли о новой игрушке и заняться наконец делами. В понедельник меня ждут непростые переговоры с владельцем агрохолдинга – стоит как следует подготовиться, чтобы знать, куда бить и что использовать в качестве аргументов. Несмотря на то, что сотрудников и помощников у меня достаточно, я лично контролирую все крупные сделки, не доверяя никому. Знаю, что всадить нож в спину может каждый. А я слишком долго и упорно карабкался наверх, чтобы потерять все из-за беспечности.

Перед сном проглядываю отчет начальника службы безопасности – судя по всему, Рианна весь день проторчала дома. Что ж, пусть наслаждается последними минутами свободы.

Рабочая неделя начинается напряженно – переговоры заходят в тупик. Долматов оказывается не лыком шит и приходит подготовленным. Приходится взять паузу, чтобы изменить подход. И хотя мы с ним давно уже бодаемся, уверен, победа будет за мной.

Итальянские партнеры весьма не вовремя вспомнили, что давно хотели посетить нашу столицу, и весь вечер приходится развлекать макаронников в ресторане. Так что домой попадаю уже поздно вечером. Усталость накатывает волнами. Еще и головная боль мешает просто расслабиться.

Стоит мне появиться в столовой, как мне навстречу выходит Катерина, домработница. Хорошая женщина. В чем-то заменила мать Але, пока она была жива.

– Илья Владимирович, хотите чего-нибудь? – участливо спрашивает она.

– Нет, – качаю головой. – Устал как собака. Иди отдыхай.

– Вот не бережете вы себя, – начинает ворчать женщина. – И так каждый день работаете – когда отдыхать-то будете?

– На пенсии, Катюш.

Домработница уходит, а я направляюсь в гостиную, достаю бутылку с вискарем. Хочется снять напряжение и просто уснуть. Но до этого нужно сделать еще кое-что, а я сознательно оттягиваю неизбежное.

Рианна.

Сегодня мне было не до нее, но уверен: куколка сидит в своей комнате, как и положено. Будь это не так, уже знал бы. Надо зайти, проведать. Но не тороплюсь. Каждый взгляд на молчаливую Хмелевскую – осознанное вскрытие застаревшей раны. Но я настолько болен, что не могу отказаться от этого.

Стакан пустеет, и нужно дальше либо напиться и уйти к себе, либо отложить алкоголь и подняться к гостье. Удивительно, но я раздумываю не меньше минуты, хотя обычно четко знаю, чего хочу, и иду к своей цели.

Оставляю стакан на столе и поднимаюсь на второй этаж. Путь до нужной двери оказывается достаточно длинным, и я беру под контроль эмоции. Нельзя показывать свою слабость. Никогда и никому.

Открываю дверь и застываю на месте. Девушка спит, лежа на боку. Простыня едва прикрывает бедра, и мне отлично видны короткие шортики со смешным принтом. Подхожу ближе и сажусь на постель. Ее волосы заплетены в неопрятную косу.

Марта тоже так делала…

От воспоминаний внутри режет, и приходится сжать кулак, чтобы хоть немного остудить голову. Юное тело манит к себе, искушает прикоснуться, ощутить, вспомнить… Ночная майка немного задралась, открывая взгляду впалый живот с пирсингом. Черт, вчера не обратил внимания – нужно будет дать указание, чтобы вытащили завтра.

Рианна морщится во сне, словно снится что-то нехорошее, и я не могу удержаться – провожу пальцами по бедру. Едва ощутимо, но девочка словно знает, что мне это нужно. Чуть выгибается, подставляясь под ласку. Добираюсь до живота и кладу ладонь. Она такая нежная. Поднимаюсь выше, забираюсь под майку и накрываю одну грудь рукой, чуть сжимая. Моя гостья стонет, разворачиваясь на спину. В моем сознании передо мной она, моя Марта. Так же крепко спит, наслаждаясь невинными ласками. Совсем как в тот день, когда не удержался и зашел к ней в комнату пожелать хороших снов…

Потираю пальцами сосок и получаю судорожный вздох. Девочка неосознанно сжимает ноги, явно возбуждаясь все сильнее. Сейчас, в полумраке, я почти верю, что это не подделка, что все по-настоящему. Чуть раздвигаю ноги Хмелевской второй рукой. Она не сопротивляется. А я с трудом сдерживаюсь от желания поцеловать ее, взять, сделать своей. Единственное, почему я все еще одет, – хочу получить настоящий первый раз. Хоть он и будет подделкой. Но оторваться сейчас от добычи – значит обречь себя на бессонную ночь. Мне нужно увидеть ее оргазм, почувствовать желание на кончиках пальцев.

Осторожно проникаю под резинку шортиков. К счастью, белья на ней не оказывается, и я благодарю высшие силы, что девчонка так беспечна. Чуть потираю средоточие нервов и спускаюсь ниже, туда, где влажно и горячо. У меня в штанах уже так тесно, что, похоже, холодный душ вряд ли сможет унять мое бешеное желание. Но я, словно наркоман, продолжаю свою безумную игру. Проникаю в нее одним пальцем, оглаживаю нежные стеночки изнутри и слышу довольный стон. Гостья разводит ноги шире, пытаясь получить больше. И я почти теряю голову – вхожу уже двумя пальцами, продолжая ласкать грудь другой рукой. Дыхание Рианны становится все чаще, а с губ срываются стоны. Как же девочка прекрасна в преддверии удовольствия.

Так же, как она…

Несколько четких движений, и мышцы сокращаются вокруг моих пальцев, а сама девчонка стонет чуть не в голос. А в следующее мгновение открывает глаза…

12. Рианна

Вскоре после ухода Дежнева мне действительно приносят еду. Ничего особенного: омлет, тосты, чай. Но не хочется даже этого. После вчерашнего состояние такое, что от вида еды просто мутит. А все мудак Ермолаев! Накачал меня чем-то и продал, словно скотину безродную!