Страница 19 из 43
Оба и примолкли, вслушиваясь. Но пронесло вроде, тишина стояла, плача и хныканья не было. Не разбудили… И так как-то нереально отблески переливов света от игрушки по их лицам скользят, по рукам… соединенным до сих пор. Андрей ее кисть в ловушку своей теплой ладони поймал, сплел пальцы как-то совсем по-новому, смотрят друг на друга…
— Не хотел, честно, радость моя, — выдохнул как-то иначе, притянув эту ее трепещущую ладонь к себе, прижал к своей груди, будто так и не мог придумать, как за такой «проступок» попросить прощения. — Знаю же, как тебя иногда Светлячок выматывает, и как непросто уложить ее бывает…
— Андрей, ну ты что?! Серьезно, перестань! — голосом, который и в шепоте дрожью ее растерянность, всю эту новую гамму эмоций выдавал, попросила. — Я понимаю, и не сержусь ни капли. Сама точно так же не разобралась бы… Да и какая из меня «радость»?! Одни проблемы и морока с нами…
Просто не знала, как вместить в себя все то, что внезапно заиграло в душе, в сердце, в голову и живот жаром расплескалось, какими-то пьянящими брызгами. Боже! Даже и не думала, что сможет такое испытать… Казалось, навсегда подобную остроту эмоций утратила! Или и не пробивало ее раньше аж настолько? Забыла? Или из-за гомонов сейчас острее все чувствует? Аж задохнулась, а ведь он всего лишь руку ее держит, да в глаза смотрит своими очами бездонными, которые с разумом Насти нечто невообразимое делали!
— Радость моя! — как-то очень твердо, упорно, хоть и так же нежно, возразил Андрей, посмотрев ей глаза в глаза. — Сплошная и чистая радость… Вы обе — мои радости нежданные, — добавил вдруг так веско и уверенно, что у Насти в груди все завибрировало. Крепче пальцы стиснул, будто по праву, которое сам готов и брал на себя.
А осознания нет еще, жаркий гул в голове!
— Не вышло перед тобой умениями блеснуть, да? — уже веселей и проще усмехнулся Андрей, потянув ее вдруг за эту самую руку на себя, как позволяя перенести вес тела.
Заметил, что уже совсем неудобно на одно бедро опираться, не сидела же толком. Настя не ждала этого, наверное. Или не захотела противиться.
И… вышло так, что почти легла на его плечо, на грудь Андрея. Уткнулась лицом в его рубашку. Замерла, затаив дыхание, искренне не зная, чего ждать.
— Андрей… — робко прошептала, почему-то потерявшись, хоть и не юна уже вроде, понимает все… и не понимает одновременно.
Но так хорошо и спокойно в его руках… А сердца грохочут! И ее, и его — слышит, ощущает щекой. Оба тянутся еще ближе совпасть.
— Тссс, не разбуди Светлячка, — прошептал ей на ухо мужчина. — Я еще твой подарок тебе не показал, Настя.
И он… просто наклонился, прижался к ее волосам, глубоко и шумно вдохнув, как с запахом ее ближе знакомясь, привыкая к прикосновению прядей.
Молчат. Может, не готовые, а может, не понимающие пока, как верно озвучить то, что в глазах друг друга лишь наблюдают, ощущают в барабанящем пульсе каждого, который сейчас так хорошо ими ощущался!..
Андрей ничего большего даже намеком получить не пытается. И сама Настя… не уверенная, что стоит торопить или оглашать, лишь напитывается этого позабытого и совсем сейчас незнакомого чувства, что имеет крепкую и надежную опору, буквально. И не нужно думать, сильные руки обнимают, готовые на себя все взять, разделив и подстраховав абсолютно в любом.
Проснуться было сложно. Впрочем, неудивительно, учитывая, что Лукия буянила едва не всю ночь. Так что сейчас голова у Насти ощущалась тяжелой и мутной, мысли текли вяло, будто не желая возвращаться к реальности.
А еще было очень тепло и так непривычно уютно… Не могла понять, почему. И глаза открыть — сил не находила. Хотелось спать невыносимо, хоть годами сформированная привычка и напоминала, что пора вставать.
Смутно вспомнилось, что Настя сегодня еще хотела в магазин наведаться. Ей это нынче так тяжело давалось, сил едва хватало, да и не на машине, пешком. Совмещала с прогулкой, на которую дочку выводила. Спасибо Андрею, который, несмотря на ее возражения, модель коляски с такой удобной небольшой люлькой купил. Хоть какое-то облегчение, для ее спины особенно.
Правда, после сегодняшней ночи не хотелось вообще никуда выходить, как и из сна выплывать. Лукия почти до четырех утра плакала. Непонятно, что не давало дочке нормально отдохнуть и уснуть, они и лекарство от колик ей капали, и укачивали, Настя даже спазмолитик рискнула накапать, который ей педиатр советовала… Но и то не помогло, как и чай с фенхелем. Такое чувство, что малышка просто хотела, чтобы с ней гуляли, напевая, и они с Андреем по очереди этим занимались, давая хоть немного друг другу передохнуть.
Андрей!..
Настю как жаром обдало от этой мысли! Замерла, даже дышать перестав, приоткрыла осторожно веки, глянув сквозь ресницы.
И внезапно поняла, почему ей тепло, хорошо и уютно так… Лукия спала на ее груди и животе, да. Настя и во сне продолжала обнимать дочку руками, прижимая крепче. Лукийка тихо сопела ей в шею, в дреме крепко сжимая свои кулачки и даже улыбаясь. Здорово так, учитывая, что большую часть ночи дочка хныкала!
Но сама Настя не лежала в кровати. Вместо этого как-то полулежа сидела на диване в гостиной, забравшись с ногами и… откинувшись на Андрея. Выходит, так и уснула на его плече. А мужчина их обеих руками обхватывает даже сейчас, как оберегая, чтобы не случилось ничего ни с Настей, ни с малышкой, страхует…
И тоже спит. Бдение обоих измотало капитально…
Это он впервые остался у них на всю ночь. И раньше, бывало, задерживался допоздна, но всегда уезжал. А сегодня… И, главное, Настя и сама не смогла бы описать, как так все сложилось?
Они даже толком не успели все коробки открыть, что Андрей принес, смутив ее до невозможного своими подарками! И как-то весело, несерьезно, в противовес той сцене с кормлением Лукии, спорили насчет того, можно ли ей в самом деле кофе пить? Честно говоря, может, и неправильно, но Насте вдруг так захотелось любимого напитка, даже тогда, вечером!.. Прямо кончики пальцев закололо.
Так, наверное, кому-то хочется алкоголя рюмку выпить, чтоб снять неявное внутреннее напряжение и психологическое давление. А ей горячий и ароматный кофе снился, честно! Потому, скорее, хотела, чтобы Андрей ее уговорил, привел такие аргументы, чтоб она с чистой совестью могла себе эту чашку удовольствия утром позволить!
Но они и не договорили даже. Лукия, только уснувшая же, по сути, и, как надеялась Настя, уже, с небольшим перерывом, на ночной сон настроившаяся, начала так плакать, что оба кинулись к кроватке! Забытым на полу остался и кемекс, который только достали, и остальные коробки, что Андрей принес.
И началось их «дежурство», какого еще не выпадало. Не спасла ни каруселька, музыку которой они, кажется, сами наизусть выучили за эту ночь; ни собственное пение Насти; ни какое-то смущенное мугыканье Андрея, страхующего Настю, когда руки уже отказывали…
Это было так мило, если честно!
Да и сейчас, оглянувшись на несколько часов назад, подумала, что могла бы просто головой двинуться, проведя эту ночь одна. Достаточно на форумах мамочек про выгорание и депрессии начиталась, чтобы это осознать. Но Андрей остался… и во всем помогал, вообще не спрашивая, а будто и хотел, и право имел, и своим долгом считал быть с ними, заботиться…
Уснули, выходит, в конце концов, тоже вместе… Еще и кое-как выспались. Во всяком случае, Настя с Лукией так точно. Оставалось надеяться, что и мужчину не сильно загоняли этой ночью. Ему-то еще на работу…
Караул! Надо будить! Сколько там уже времени? Не видела часов.
Почему-то горло сдавило каким-то запредельным смущением и волнением, хоть и не юная девочка давно уже! Да и не было в этой ночи ничего такого, чтобы смущаться! Не взрослым людям, однозначно. Но Насте отчего-то до какого-то тревожного ощущения сверкающей щекотки в животе зажмуриться хотелось!