Страница 96 из 97
– Родители уже обижаются, что ты не выпускаешь меня. Думают, что попала в рабство турецкого султана.
Облокотилась на его грудь и провела рукой по жесткой щетине. За последние недели он так зарос, что стал похож на восточного принца. Моего личного восточного принца.
– Надо будет задобрить их. Я-то прекрасно понимаю, кто научил тебя так стрелять.
Хмыкнула, привстав с небольшого тканевого диванчика. Мы жили на шикарной вилле, расположенной на итальянском побережье. Она была небольшой, но очень уютной и с потрясающим видом с террас.
Наша комната была на втором этаже, и я открыла большие стеклянные ставни. Легкий бриз ворвался в комнату, колыхая занавески.
– Если ты будешь так покачивать бедрами и разгуливать обнаженной на фоне заката, то не выпущу тебя отсюда примерно никогда.
Обернулась и хитро улыбнулась.
– Кто сказал, что я против?
Прошла дальше, наслаждаясь видом спокойного моря. Если бы было можно здесь остаться и не думать ни о чем. Если бы дома не осталось столько проблем. Оперлась на перила и устремила взгляд вдаль.
Через пару минут почувствовала, как на плечи опускается тонкий шелковый халат, а сзади прижимается горячее мужское тело.
– Ты греешь почище солнца. От них нет новостей?
Марк напрягся. Не знаю, сколько прошло времени с того момента, как мы здесь оказались. Пару недель, должно быть. Следить за числами не было никакого желания.
Я просто жила, каждой минутой, каждым мгновением. Наслаждалась морем, обществом родных и горячими ночами с любимым мужчиной. Только вот это не отменяло того факта, что жизнь вокруг нас продолжалась.
– Нет. Ни от одного из трех. С тех пор как мы разделились, нас словно раскидало по всему свету. Лиза, я возвращаюсь в Гродный.
Напряглась. Недолгим было счастье. Но этого и следовало ожидать. Марк наконец-то рассказал мне всю правду. Про игры и про то, как мы на них оказались.
Все закрутил один-единственный человек. Больной, недолюбленный, обиженный жизнью. Только вот он оказался прав: с его смертью ничего не закончилось. Напротив, только началось.
Единственное, чему настала смерть, это русская рулетка. Остальные игры, на удивление, преуспевали. Правила менялись, и каждая пыталась занять место ведущей.
Люди словно сошли с ума, придумывая новые правила и изощряясь кто во что горазд. Гродный погряз в извращениях и гонках на выживание. И если бы только он… Зараза поползла по стране, и вот уже всплывали новости о новых последователях и ценителях.
Запах денег, смерти и страха долетал даже досюда. Иногда я просыпалась по звуку знакомого щелчка, и казалось, что во рту у меня проклятый револьвер. Что мне снова надо крутить барабан, иначе мою голову продырявят.
Тогда Марк просыпался вместе со мной и успокаивал. Целовал и гладил. Забирал на себя все страхи и ужасы случившегося, осушал слезы на моих щеках. А потом любил. Нежно и страстно. Так, что забывала, где мы и кто мы, что есть в этом мире люди помимо нас.
Четко понимала, что не могу без него и не хочу. Поэтому повернулась, встала на цыпочки и прижалась губами. Как всегда бывало, из головы сразу же вылетели все мысли, а тело расслабилось в предвкушении ласки.
Он ответил, и я почувствовала, что, несмотря на столь нежный и робкий поцелуй, Марк уже готов продолжить. Вообще-то я хотела поговорить, но вместо этого была усажена на перила с раздвинутыми ногами. Вот так всегда… Нашла в себе силы хрипло прошептать:
– Я поеду с тобой.
Лаская мою шею, он на секунду замер. Но вскоре продолжил, провел губами от уха к ключице, безошибочно определяя слабые места своей женщины. Потом поднялся вверх вновь и выдохнул прямо в губы:
– Нет.
Схватила его за грудки, а он автоматически перехватил руки, заключив запястья словно в наручники. Боль в руке еще давала о себе знать, но в голове родился план.
Бесстрашно откинулась, буквально повиснув над самым обрывом. Только его захват отделял меня от неминуемой смерти. Это, конечно, не те скалы, что возле маленького домика близ Ремора, но тоже опасно.
Он попытался втянуть меня, но я упрямо уперлась в его корпус. Волшебство близости прошло.
– Что ты делаешь? Жить надоело?
Марк был в бешенстве. Его глаза сверкали, а руки до боли сжимали мои запястья, пока я висела над пропастью. Зашипела, глядя прямо в глаза:
– Без тебя надоело. Ты обещал слушать! Ты обещал уважать мои решения, даже если не согласен!
Меня все-таки втянули за спасительные перила, сжали в объятьях и заглянули прямо в сердце. Там было столько всего, целый вихрь эмоций, закрутивший нас.
– Лиза, да как ты не поймешь…
Прижала палец к его губам. Так хотелось показать, дать понять, что я не боюсь. Мне иногда казалось, что вообще больше ничего не боюсь. За это время я успела потерять своих близких, поверить в их смерть, пережить ее и выжить одна с маленьким братиком. Воспитать его. Подвергнуться русской рулетке и обрести любовь самым извращенным из всех возможных способов.