Страница 89 из 97
Нет. Ему нельзя стрелять. Внутри все противилось каждому его движению, в душе звучал набат, а сердце готово было выскочить из груди. Нет, нет, нет! Ему нельзя стрелять.
Он смотрел прямо на меня, не отводя глаз, а я стала оглядываться, судорожно искать выход, качая головой. Видя мое замешательство, он нахмурился и приспустил палец с курка.
– Стреляй, Быстрицкий! Или что, у твоей дамы сердца яйца побольше будут? Ты…
Иванютин снова зашелся в громком кашле. То ли платки закончились, то ли силы, но теперь Цербера согнуло пополам так, что он не мог и вдоха сделать. Его тело опустилось на пол на колени, и ближайший охранник, тот, что держал патроны на черном стеклянном блюдце, сделал шаг к Ибрагиму и наклонился.
В этот момент полы пиджака распахнулись, и я увидела торчащую рукоять пистолета ПМ. «Макаров», как любил называть его отец. Прекрасно подходит для ближнего боя и имеет восемь патронов в патроннике. Курок взведен, а значит, нужно только нажать.
Я решилась мгновенно. Выхватила пистолет из кобуры и сделала четыре прицельных выстрела по углам. В это время раздались еще два, и мое правое плечо обожгла острая боль.
Действовала на автомате и выстрелила еще дважды. В крошечной комнате эти звуки были оглушительны. Легкая контузия мне обеспечена. Осмотрелась и поняла, что мы остались втроем. Я, Марк и корчащийся на полу человек.
Не опуская пистолет, благо я была левшой, направила его на Ибрагима и холодным голосом сказала:
– Быстро отозвал своих людей и велел сюда доставить моих родителей.
Но казалось, что он не слышит приказа. В следующее мгновение меня коснулись холодные руки Марка. Он попытался вытащить пистолет из окоченевших пальцев.
Но я не дала. Слишком рано расслабляться. И тут раздался шум и треск. Мы вовремя обернулись, так как стеклянная стена справа от нас рассыпалась на миллионы кусочков. Меня бросили на кровать, прижав к шелковым простыням, накрыли своим телом.
Осколки были повсюду, и они впивались в руки, голую шею, царапали ноги…
– Лиииза, Лиза, это мы!
Не поверила своим ушам. Марк аккуратно слез с меня, и мы оба уставились на две худенькие фигурки по ту сторону разбитого стекла.
Там, в одной из темных комнат, стоял мой отец с таким же ПМ в руках, а рядом лежали трое. За ним пряталась постаревшая на десять лет мать. Оба они были абсолютно седые.
– Мамочка, папа?
Мой голос сорвался. Он охрип, и больше я не могла вымолвить ни слова. Спотыкаясь, зажимая безжизненно повисшую руку, побрела к ним навстречу.
Они тоже не могли поверить, но не были так сильно удивлены. Добрела до них, упала на колени и, рыдая, обняла родных. Мы обнялись и плакали.
– А Матвей, Лиза, Матвей? Просто кивни!
И я кивнула. Кивнула, не различая их лиц от слез. Неужели они живы, они здесь, рядом со мной и теперь все будет хорошо? Боже, неужели этот кошмар закончился?
На мою руку опустилась тяжелая ладонь, а знакомый хрипловатый голос произнес:
– Я все понимаю, но сейчас не время. У тебя болевой шок, и, когда он пройдет, станет туго. Пуля прошла навылет, но, кажется, задела кость. Пока ты не истекла кровью, стоит перевязаться.
Меня только что не оторвали от родных, взяли на руки и усадили на кресло, испачканное кровью. Кровь…
Только сейчас взгляд стал фокусироваться. Вокруг все было в крови. Она лужицами растекалась у наших ног. Бросила взгляд в сторону комнаты с кроватью и поняла, что Цербер недвижим.
– Эта скотина сдохла. Сама. Но это не значит, что мы в безопасности. Сейчас перевяжу тебя и поедем дальше. Вы сможете держать оружие?
Он явно обращался к моим родителям. Отец внимательно посмотрел на Марка и кивнул:
– Я да, а вот моя жена нет, но она поможет Лизе. Сейчас заберу у всех пистолеты и пойдем.
Мужчины еще раз переглянулись и молча кивнули друг другу. Отец пошел обыскивать трупы, а Марк придирчиво рассматривал мою руку. Вскоре подключилась мама, и они вместе наложили давящую повязку.
Признаться, под конец напряжение стало понемногу отпускать, а шок проявляться. Вместе с этим и рука разболелась. Болезненные ощущения накатывали волнами, и каждая последующая была больше предыдущей.
Зажмурилась. Сделала глубокий вдох и выдох, но не помогло. Боже, как же больно! Вдобавок перед глазами все кружилось. Слишком быстро, слишком сильно меня уносило куда-то в сторону.
Мир вокруг расплывался, а краски размазывались. Я слышала голоса, но они становились все дальше и дальше… Вскоре совсем стихли, и меня поглотила кромешная тьма.