Страница 4 из 9
– Я тебе советую следить за ним, преследовать его по пятам.
– Ах, барышня, да где же за ним угонишься, коли он почтальон?!
Барыня нанимает приехавшую из деревни бабу.
– Ты, милая, умеешь ли печку затопить?
– Чаво?.. Лучинку-то запалить?.. Я, барыня, всё умею. Прикажешь, так весь твой дом спалю, а не токмо лучину, чтобы печь разжечь.
Барыня – прислуге:
– Мне твой солдат, Маша, надоел!
– Потерпите малость, барыня, – он скоро унтером будет.
– Маша, что, седых волос нет у меня?
– Нет-с.
– Странно, кажется, в мои годы пора бы их и иметь…
– Да вы не беспокойтесь, сударыня, как краска-то сойдёт-с, так седые-то и обозначатся все.
Барыня – прислуге:
– Маша, скажи, пожалуйста, почему это ты не нашла нужным меня поздравить?
– Да чего же вас сегодня поздравлять, ежели вы допрежь праздников подарок мне презентовали?!
Допрежь (диал.) – прежде, раньше.
– Как хорошо устроено в Нью-Йорке относительно прислуги…
– А что?
– Прислуга там нанимается по часам!
– У нас то же самое.
– Как?
– Так… Наша прислуга меняет места не по дням, а по часам.
– Что это вы, Анна Петровна, прислуге отказали всей?
– Решила, что выгоднее на время праздников самой в прислуги идти.
– Шерочка, я вам прислугу порекомендую… Отличная!
– Хорошо стряпает? Честная?
– Лучше… она – глухонемая.
1901
– А ты не пьёшь, милая?
– Ой, что вы, барыня! Как можно!
– Я к тому спрашиваю, что ежели тебе рюмочку поднесут иногда, пьяна не будешь?
– Ведро ставьте – на ногах устою!
Барин и слуга-малоросс.
– Архип, а Архип!..
– Что угодно, кажу, ваша благородия?
– Что ж ты не подал лимона к чаю, болван?
– Какого, кажу, лимона?
– Ах, ты, дурак, живёшь у меня столько времени и не можешь затвердить названий фруктам. Ну, тот, что вчера после гостя остался.
– Не могим знать, ваша благородия!
– Экая хохлацкая образина! Да ты видел, я думаю, что я привёз их из города, такие жёлтые, круглые… Ещё с одной стороны на яйца, а с другой на репу походят?
– А!.. Чухаю, чухаю, ваша благородия! Да оны, кажу, прокысли, так я их и выкинув.
– Матрёна, когда придёт Валериан Антонович, проси его в будуар. А если придёт кто другой, говори, что меня дома нет. Поняла?
– Поняла.
– Ну, повтори, что я сказала. Вообрази: звонок, тебя спрашивают: «Барыня дома?» Что ты скажешь?
– Да так и скажу: коли ежели вы Валериан Антонович, пожалуйте, значит, в будуар, а коли нет, так и дома их нетути, вот и всё.
– Аттестаты у тебя, матушка, великолепные, странно только, что все они написаны одной и той же рукой.
– А что же, мне для вас десять писарей было нанимать, что ли?!
– Ну что, довольны вы своей прислугой?
– О, да.
– Не дерзкая?
– Ничуть… Кроме плевков вслед да хлопанья дверьми, ещё ни одной дерзости не слышали от неё.
– А работящая?
– Очень! Кроме как вытирать пыль, мыть посуду и подметать пол, мне ещё ничего за неё делать не приходилось.
1902
– Митревна, что ж ты деньги-то при себе держишь?!
– А где же их держать-то, барыня-матушка?
– В банке надо их держать.
– И то, милая, в банке их держу – в банке из-под килек, родимая, завсегда их и держу.
Барыня нанимает прислугу.
– Хорошо, милая, вы по всему подходите мне, но… услужливы ли вы?
– Очень! Извольте на прошлом месте справиться: из-за услужливости, стало быть, и от места отказали мне.
– То есть как это?
– А так, значит, что письмо-то, что мил сердечный друг барыне велел предоставить, я, значит, при услужливости своей самому барину отдала.
– Ты, Матрёна, зачем часы остановила?!
– Да надо же, барыня, дать им отдохнуть: уж больше месяца я у вас живу, а они всё это время без передышки тикают. Чай, тоже устали!
Хозяйка:
– Дарья, это чёрт знает что за порядки! Кто-нибудь из нас сумасшедшая!
Прислуга:
– Надеюсь, барыня, что сумасшедшую вы не держали бы на месте.
– Что, Авдотья, из деревни вернулась?
– Нет, я замуж за дворника вышла и в послесвадебную турну в Колпино ездила!
– Если твоего барина нет дома, то я оставлю ему записку. Проводи меня в его кабинет.
– Нет, уж вы, сударь, записку-то лучше в гостиной напишите, потому как в кабинете барин спрятавшись.
– Вы хорошо за рыбами умеете ходить?
– Эка невидаль!
– Ну, например: когда в аквариум воду надо наливать?
– А как, стало быть, выпьют её, так, стало быть, и налить!
– Это что значит, Матрёна! Твой муж только что умер, а ты смеёшься как сумасшедшая.
– Ах, барыня, как вспомню, как он кривлялся, умирая, то моченьки нет удержаться от смеха!
– Барин дома?
– Нетути.
– Как «нетути», когда я видел, что ты сейчас приняла какого-то господина!
– Так мало бы што! Господин-то тот меньше как рублёвку на чай не даёт-с!
Барыня – прислуге:
– Ольга, нравится тебе моё новое платье?
– Так нравится, что как только барин из присутствия придёт, беспременно скажу, чтобы и мне такое же купил!
– Маша, не правда ли, как хорош Пётр Иванович!
– Да-с, оченно даже приятственный кавалер!
– Ах, а как он целуется, если бы ты знала, Маша!
– Уж так-то, барыня, хорошо, что не забудешь вовек.
Барыня – прислуге:
– Маша, слушай: я сейчас уйду к Павлу Петровичу, а когда барин придёт домой, скажи, что, мол, у барыни болит голова, и они просят их не тревожить. Поняла?
– Знамо, что так.
Барыня уходит. Возвращается супруг.
– Маша, барыня дома?
– В спальной, голова у них оченно шибко болит.
– Давно заболела?
– А знамо, что так, как к Павлу Петровичу пошли.
– Груша, что это такое?
– Сервиз разбит.
– Кто разбил?!
– Я.
– Да как же это?
– А в нервы вошла и, по вашему примеру, переколотила всё.
– Петра, а Петра! Сказывают, доктора всех нас будут смотреть?
– Будут.
– Ой!
– Ты чего?
– А они всё до подлинности могут узнать?
– Всё.
– Так я серебряные-то ложки, покеда что, лучше опять на своё место положу.
– Матрёша, слыхала?.. Доктора будут нас смотреть.
– Как же им показываться будем мы?
– А нагишом.
– Нагишом?! Ну, уже эфто… извините, для такого раза надену барынино платье – в ём всё одно, что нагишом.
– Барыня, а барыня, дозвольте на ваш счёт скребницу купить.
– Какую скребницу?
– Щётку такую, что лошадей моют.
– Зачем тебе?
– На смотр, сказывают, докторский скоро надо иттить, ну так, стало быть, грязь-то хошь сколько-нибудь надоть от себя отскребсти.
Прислуга:
– Оставьте, сударь! Что это, в самом деле, прохода не даёте!
– Дурочка, да ведь я с благородными намерениями: я тебе комнату сниму.
Между супругами.
– Что бы нашей Марье к праздникам подарить? – спрашивает жена.