Тито и товарищи

Когда в первой половине 1940 г. вермахт без труда одолел Францию, Броз решил, что пришла пора начать акцию в Югославии, чтобы она не оказалась вовлечена в вихрь Второй мировой войны. Он размышлял о возможности создания союза Балканских государств, которые оказывали бы поддержку друг другу и спаслись бы от немецкой угрозы, встав под защиту Советского Союза. Что касается Королевства Карагеоргиевичей, то несмотря на его многолетнюю враждебную политику по отношению к Советскому Союзу, эта идея не была такой уж утопичной[321]. В страхе перед немцами белградское правительство 10 июня 1940 г. решило установить дипломатические связи с Москвой. Поскольку республики Прибалтики и Бессарабия уже были присоединены к Советскому Союзу, нетрудно было себе представить, что и Югославия может оказаться под ее крылом. Этот вопрос был поставлен в статье «Между двумя перспективами», опубликованной в газете Proleter, причем отмечалось, что было бы ошибкой просто дожидаться, когда Красная армия спасет югославские народы от войны. Даже если она придет на помощь, народ должен помочь себе сам. Ясно, что он сформирует свое правительство, что следует сделать – как отмечал Вальтер еще весной 1939 г. – в соответствии с ленинской теорией[322].

В документе из архивов Коминтерна от 15 сентября 1940 г. содержатся любопытные сведения. Речь идет о протоколе заседания, на котором четыре руководителя Третьего Интернационала – Пик, Эрколи (Тольятти), Готвальд и Димитров – обсуждали устное донесение, переданное Вальтером в Москву через посредника Николая Петровича, коммуниста из Воеводины[323]. Вальтер предложил вышестоящим товарищам, чтобы КПЮ организовала падение коалиции Цветковича – Мачека и заменила ее «настоящим народным правительством». Свою инициативу Броз обосновал тем, что положение в Югославии чрезвычайно напряженное и следует опасаться раздела государства между Германией и Италией, к чему якобы склоняются определенные круги югославской буржуазии. «Настоящее народное правительство», опираясь на поддержку рабочих и крестьян, должно подготовить вооруженный отпор любой попытке соседних фашистских государств поработить югославские народы»[324]. Тито долгое время полагал, что Югославия повторит русский опыт. Сначала должна была начаться буржуазно-демократическая революция, носители которой – рабочие массы и либерально настроенные средние слои, и лишь на следующем этапе пролетариат взял бы всю власть в свои руки. Он был уверен, что следует проводить работу в этом ключе, причем КПЮ должна стать протагонистом событий[325].

Результат заседания ИККИ, на котором обсуждался этот смелый проект, оказался не в пользу плана Вальтера. Руководители Коминтерна считали, что партия недооценивает мощь противника и переоценивает собственную. По их мнению, Югославия еще не дозрела до преобразований, подобных тем, что произошли в России после Февральской революции 1917 г., ведь партия не имеет большого влияния на промышленных рабочих, только на крестьянские массы. Поэтому они предостерегли Вальтера от проведения любой преждевременной акции, для которой нет соответствующих внутренних и международных условий, и подчеркнули, что не следует строить иллюзий о возможной помощи Красной армии. В этом документе, где Вальтер впервые упоминался как секретарь ЦК КПЮ, Пик, Эрколи, Готвальд и Мануильский не ограничились лишь запретами. Во второй части упомянутого «решения» они наметили политическую линию, которую партия должна воплотить в жизнь: планам раздела Югославии ей следовало противостоять путем поддержки тех групп среди широких слоев населения, горожан и армии, которые готовы организовать вооруженное сопротивление. «Если раздел югославского государства на немецкий и итальянский протектораты произойдет без вооруженного столкновения, партия должна организовать массы на борьбу против предательства югославской буржуазии и насилия иностранных империалистических сил». С этой целью партии следует продумать, не будет ли целесообразно разработать для разных национальных областей и для всей Югославии военные программы с конкретными политическими, экономическими и национальными требованиями. «Партия должна использовать любую возможность сотрудничества с оппозиционными элементами и оппозиционными группами мелкобуржуазных партий, а также социал-демократии, чтобы расширить и укрепить боевой фронт против реакции и поднять массы на защиту независимости народов Югославии» [326].

Вернувшись в Загреб, Вальтер сразу же созвал заседание ЦК КПЮ, на котором было принято решение как можно скорее организовать проведение партийного съезда. Чтобы как следует подготовиться к этому важному событию (последний съезд состоялся одиннадцатью годами ранее в Дрездене), с мая по сентябрь 1940 г. провели ряд областных конференций. В них приняли участие 1500 делегатов, которые выразили согласие с резолюцией, что партия за последние месяцы сильно укрепилась в организационном и идеологическом плане. Она обеспечила себе доверие широких народных масс и стала важным политическим фактором во всей Югославии. В ней насчитывалось 6500 членов, к которым следовало добавить еще примерно 17 800 членов СКМЮ. «Это число, – рассказывал Тито позже, – с каждым месяцем всё увеличивалось»[327].

Хотя курьер, доставивший вышеупомянутую рекомендацию ИККИ, попытался убедить Вальтера не созывать партийный съезд, поскольку в полицейском государстве невозможно организовать встречу, в которой бы приняло участие более 100 человек, тот не отказался от своих планов. Он уступил только в том, что обозначил будущую встречу не как «съезд», а как «конференцию». Итак, с 19 по 23 октября 1940 г. состоялась V Конференция КПЮ. Проходила она в Дубраве, куда переехал Тито, поскольку в пригороде Загреба было проще организовать прибытие 108 делегатов со всей Югославии, не привлекая к этому особого внимания. С деньгами проблем не было, ведь партия располагала большим количеством золота, принадлежавшего Независимым профсоюзам, но находившегося в руках Тито[328]. Еще требовалось найти достаточно просторный и удобно расположенный дом, в котором можно было бы убрать несколько внутренних перегородок, чтобы устроить зал для заседаний. Нужно было приобрести скамейки и стулья, оборудовать кухню, купить еду и даже построить временный дополнительный туалет. И всё это, конечно, следовало сделать в несколько заходов, незаметно, чтобы соседи ничего не заподозрили, и чтобы сами делегаты, большинство из которых должны были прийти ночью, не знали бы, где они находятся. Ведь хватило бы одного засланного шпиона, чтобы уничтожить всю верхушку КПЮ[329]. Опасения не были безосновательными, поскольку сторонники Петко Милетича даже запланировали нападение на место проведения конференции и не смогли осуществить его только из-за того, что кто-то из их группы вовремя оповестил ЦК КПЮ о готовящейся акции[330]. Когда одну загребчанку заподозрили в том, что она может сообщить полиции о происходящем в снятом внаем доме, Броз не колебался: «Я приказал Кончару убить ее. Мы должны были принимать такие меры»[331].

На конференции поддержали интерпретацию войны, данную Коминтерном: она является столкновением между двумя империалистическими блоками, и обязались бороться «за трудящиеся массы путем организации Народного фронта снизу»[332]. В соответствии с этой линией Броз, которого вновь избранное Политбюро утвердило генеральным секретарем, в своем вступительном слове осудил «псевдодемократию английских и французских империалистов». Он подчеркнул, «что пожар войны распространяется, что фашистские силы уничтожают независимость одного государства за другим, и что опасность всё больше непосредственно угрожает и Югославии». В завершение конференции он заявил, что необходимо готовиться к немецкой и итальянской агрессии: «Товарищи, наступает решающий момент. Теперь вперед, в последний бой. Следующую конференцию мы должны провести в стране, освобожденной от иностранцев и капиталистов!»[333] Историки так впоследствии цитировали его слова. Но это не соответствовало действительности. Он сказал другое – что нужно использовать современный кризис для осуществления революции: «В противовес перспективе, за которую борется империалистическая буржуазия, а именно, закончить войну новым империалистическим “миром”, основанным на новом переделе мира и еще большем угнетении порабощенных народов, рабочему классу в союзе с трудовым крестьянством открывается перспектива революционного свержения империализма, перспектива новых побед социализма и ликвидации причин империалистических войн»[334].

321

Там же. С. 13, 17.

322

Swain G. R. Tito: the Formation. S. 262, 263.

323

Dedjer V. Novi prilozi. Vol. III. S. 170; Pirjevec J. Sklep sekretariata Izvršnega komiteja Komunisticne internacionale, št. 688 z dne 15. septembra 1940 // Prispevki za novejšo zgodovino. 1997. XXXVII. № 2. (Ferencev zbornik). S. 117–122.

324

РГАСПИ. Ф. 495. Оп. 18. Д. 1325; Klinger W., KuljišD. Tito. Neispričane priče. S. 207 и далее.

325

Bilandžic D. Hrvatska moderna povjest. Zagreb: Golden Marketing, 1999. S. 126.

326

РГАСПИ. Ф. 575. Оп. 1. Д. 411. S. 141–146; Гиренко Ю. С. Сталин – Тито. С. 82, 83.

327

AS. Dedijer. T. e. 111. Magnetofonska snimka. S. 89.

328

Dedijer V. Novi prilozi. Vol. III. S. 27; AS. Dedijer. T. e. 242. Kopja iz memoarov druga

M. Dilasa. S. 222–226; T. e. 252. Tipkopis za IV. zvezek Titove biografije. S. 19c.

329

Zagreb i Hrvatska. S. 54, 55; Dedijer V. Novi prilozi. Vol. I. S. 262; Vol. II. S. 365.

330

Dedijer V. Novi prilozi. Vol. III. S. 147.

331

Simič P. Tito. Skrivnost stoletja. S. 155; ČosičD. Piščevi zapisi (1951–1968). S. 178.

332

Zagreb i Hrvatska. S. 54, 55; Dedijer V. Novi prilozi. Vol. II. S. 365–367; Bajt A. Berma-nov dosje. S. 764.

333

Kisic Kolanovic N. Hebrang. S. 46; Bilandžic D. Hrvatska. S. 122; Dedyer V. Novi prilozi.

Vol. I. S. 263; AS. Dedjer. T. e. 111. Magnetofonska snimka. S. 91; Dapčevic V., Čuruvija S. Ibeovac: Ja, Vlado Dapčevic. Beograd: Filip Višnjic, 1990.

334

AS. Dedjer. T. e. 197. L. Koliševski – V. Dedjerju, 10.07.1984; Broz TitoJ. Zbrana dela. Vol. 6. S. 50.