Страница 35 из 81
— Это всё — наглая ложь! — заявил Стив.
— Да, но эльфы умеют убеждать. Особенно такие, как он. Юнин возглавляет стражу с тех пор, как я освободил этот город от самокоронованных узурпаторов. Большая часть Сената очень благодарна ему за то положение, в котором они оказались.
— С чего бы? — удивился Форли. — Разве не вы, ну, эм, дали власть?
— Я, — спокойно ответил Джониек. — Но только власть. А вот Юнин отбирал имущество у богатых и щедро одаривал им тех, кто был готов служить… ему и иногда — мне.
— Мы-то тут причём? — не понимая, развела руками Рин. — Какое отношение вот это вот всё имеет к тому, что эти двое торгуют артефактами?
— Самое прямое: Юнину нужны ваши артефакты, чтобы ещё сильнее упрочить своё влияние на Сенат и в конечном счёте на меня.
— И как с этим связан Додо? — спросил Форли.
Ему ответил Стив, потрепав всё ещё бесчувственного громилу по щеке:
— Не всё можно сделать официально. Вот тут-то и пригождаются такие люди, как этот пупс.
— Именно. Мне нужно, чтобы прежде чем этот милый персонаж отправится на виселицу, он выступил перед Сенатом, дав показания против своего босса. Уверен, найдётся немало таких, к кому его ребята успели прийти за данью.
— И как мы убедим приговорённого к смерти рассказать правду о своём боссе? — въедливо уточнил Стив. — Собираетесь врать ему, говоря о помиловании? Он вам не поверит.
— И хорошо. Тогда расскажу ему правду и ничего кроме правды, — по губам Джониека, словно змея, скользнула усмешка. — Разбудите его наконец, мне нужно, чтобы он всё слышал и видел. Везави — наш выход.
Они вдвоём зашли к другому заключенному, вызвав у того сильное возбуждение. Похоже, он ожидал, что сейчас его начнут пытать, однако гигант так и остался стоять в дверях. Зато правитель Марки, получив от Форли подтверждение, что Додо пришёл в себя и готов к представлению, изображая гнев, спросил холодным, как лёд, голосом:
— Итак, я задам всего один вопрос — кто заказал моё убийство?
Парень перед ним выразительно сплюнул и ответил:
— Я не знаю…
Не успел он договорить, как в паре миллиметров от его уха в стену вонзился кинжал с богато украшенной рукоятью и лезвием, покрытым множеством оккультных символов и рун. Джониек кивнул и сделал жест Везави — тот забрал свой кинжал, затем повернулся к неудавшемуся убийце и, освободив одну его руку, ловким движением «прибил» её кинжалом к столу. Правитель Марки подошёл к пленнику практически в упор и, уставившись ему в глаза, сказал:
— Слушай сюда и очень внимательно, — Джониек скривился, когда юноша попытался отвести взгляд, и хорошенько, наотмашь ударил его по лицу, — ещё раз твои глаза куда-то попытаются убежать или ты вздумаешь моргнуть, и мой слуга отрежет тебе веки. Мне нужно знать, кто меня заказал: имя, внешний вид, сумма, которую тебе заплатили, сумма, которую тебе обещали после, где вы встретились, обсуждая подробности, и где должны были встретиться после убийства. Ц-ц-ц, — цыкнул правитель Марки, — прежде чем ты откроешь свой рот, чтобы исторгнуть очевидную ложь, знай — если хоть на секунду мне покажется, что ты врёшь или говоришь полуправду, словом, сказанное тобой будет не кристально чистым, искренним признанием, то ты сильно пожалеешь. Знаешь ты или нет, но вот этот человек рядом со мной, мой слуга и помощник Везави: он человек приземлённый, слушается меня беспрекословно и его любимое занятие — это мучать людей. Так вот, в случае, если ты солжёшь, Везави сначала отрежет тебя фаланги пальцев, остановит кровь, затем отрежет оставшееся от пальцев и вновь остановит кровь. Таким нехитрым образом, он будет нарезать тебя как шматок сала — кусок за куском. Процесс это далеко не быстрый — ты будешь терять много крови, постоянно падать в обморок от боли и, разумеется, страшно вопить — язык тебе оставят до последнего. Тебя превратят в то, что на сленге палачей называют «свиньёй», — Джониек сделал паузу, переводя дыхание после речи, — но это всё для тебя в будущем, страшном, тёмном, полном боли и страданий. Теперь поговорим о настоящем: кто меня заказал?
Пленный, бешено вращая глазами в орбитах, сглотнул и начал рассказывать. Из него лился целый водопад имён, названий, и адресов — похоже, он собирался сдать вообще всех своих знакомых, вне зависимости от того, были ли они причастны к покушению. Правитель Марки загадочно улыбаясь слушал его, не перебивая.
Представление произвело сильнейшее впечатление на всех присутствовавших, кроме, пожалуй, Везави. Весь ужас состоял в том, что Джониек нисколько не врал и не лукавил, суля подобные пытки. В случае неповиновения он действительно бы приказал это воплотить в жизнь, а его помощник, с довольной ухмылкой на своей лысой башке, это проделал бы.
Додо, разумеется, слышал речь от начала до конца, хотя и пытался несколько раз вновь потерять сознание, и лишь совместные усилия Форли и Рин предотвратили побег, заставив наблюдать за сценой от начала до конца.
Ничего толкового пленный так и не сказал. Наверняка погружённый в ситуацию в городе смог бы лучше сориентироваться в этом словесном потоке, но Стив для себя никак не сумел увязать убийцу с Юниным. У него вообще закралось подозрение, что Джониек заказал сам себя, исключительно затем, чтобы форсировать события. Однако проверить эти подозрения не представлялось возможным.
Оставив убийцу-неудачника наедине с самим собой и пообещав вернуться, если что-то из сказанного окажется неправдой, Джониек вышел в коридор, внимательно глядя на Додо.
— А ты побольше будешь его, здоровяк, — кровожадно ухмыляясь, оценил Джониек, хлопая Додо по щеке, от чего последний затрясся, как от электрошока. — Ну, что, готов говорить?
Громила был готов в этот момент на что угодно — хоть джигу-дрыгу сплясать в балетной пачке или всю жизнь питаться помидорами с мёдом, лишь бы его убрали подальше от этих двоих.
***
Следующие несколько часов пролетели перед глазами Стива, Форли и Рин словно стрела. Большую часть времени заняло заседание Сената, которое троица посетила исключительно затем, чтобы Джониек мог сказать, что это не он уличил Юнина, а простые граждане. Правитель Марки очень любил делать вид, что он всего лишь слуга народа, а не закулисный безжалостный кукловод.
Было много пустых слов, бахвальства, хотя и действие тоже присутствовало.
Юнин, поняв к чему всё идёт, выхватил саблю, молниеносно обезвредил ненавязчиво стоявших рядом с собой гвардейцев и затравленно огляделся. Верно оценив свои шансы пробиться к Джониеку, возле которого находилась не только гвардия, но и Стив, Форли и Рин, он ринулся в сторону ближайшего окна. Как и полагается эльфу, двигался Юнин необычайно ловко и быстро. До спасения ему оставалось не более метра, когда между ним и окном возник Везави.
Командующий стражи застыл, оценивая ситуацию: его практически окружили со всех сторон. Подначивая Юнина, гигант сказал:
— Люблю эльфов: ваши тонкие кости так приятно трещат, когда их ломаешь…
Непонятно, сработало ли это или же Юнин понял, что иных вариантов кроме битвы у него нет, но так или иначе он бросился в атаку. Его сабля сверкала как молния, а сам эльф несколько раз менял направление движения, стремясь запутать противника. Везави ответил на это усмешкой и всего одним ударом своего кулачищи.
Нокаут вышел чистым. Стиву даже показалось, что он и вправду слышал треск костей.
Убийца тем временем поднял бесчувственное тело эльфа, чьё лицо подверглось агрессивной пластической хирургии, и вопросительно посмотрел на своего господина. Джониек покачал головой и объявил:
— Казнить мы его успеем, потом. Сначала нужно узнать его сообщников.
По лицам сенаторов прокатилась волна огорчения. Очень многим здесь явно хотелось, чтобы Юнин не дожил до того момента, как успеет сдать своих подельников.
В последовавшей суматохе про троицу забыли, чем она не преминула воспользоваться, убравшись восвояси. Ни о какой награде всё равно речи не шло — скорее о новых неприятностях.
— Уф, ну и денёк, — потягиваясь до хруста в костях, заметил Форли. — Закончился…