Страница 16 из 19
Прощание, запрещающее печаль
Как шепчет праведник «пора»Своей душе, прощаясь тихо,Пока царит вокруг одраПечальная неразбериха, Вот так, без ропота, сейчасПростимся в тишине – пора нам;Кощунством было б напоказСвятыню выставлять профанам. Страшат толпу толчки земли,О них толкуют суеверы;Но скрыто от людей вдалиДрожание небесной сферы. Любовь подлунную томитРазлука бременем несносным:Ведь суть влеченья состоитВ том, что потребно чувствам косным. А нашу страсть влеченьем зватьНельзя, ведь чувства слишком грубы;Нерасторжимость сознавать —Вот цель, а не глаза и губы. Страсть наших душ над бездной той,Что разлучить любимых тщится,Подобно нити золотой,Не рвется, сколь ни истончится. Как ножки циркуля, вдвойнеМы нераздельны и едины:Где б ни скитался я, ко мнеТы тянешься из середины. Кружась с моим круженьем в лад,Склоняешься, как бы внимая,Пока не повернет назадК твоей прямой моя кривая. Куда стезю ни повернуть,Лишь ты – надежная опораТому, кто, замыкая путь,К истоку возвратится снова.Алхимия любви
Кто глубже мог, чем я, любовь копнуть,Пусть в ней пытает сокровенну суть; А я не докопалсяДо жилы этой, как ни углублялсяВ рудник Любви, – там клада нет отнюдь. Сие – одно мошенство;Как химик ищет в тигле Совершенство, Но счастлив, невзначай сыскавКакой-нибудь слабительный состав,Так все мечтают вечное блаженствоОбресть в любви; но вместо пышных грезНаходят счастье – с воробьиный нос. Ужели впрямь платить необходимоВсей жизнию своей – за тень от дыма? За то, чем каждый шутСумеет насладиться в пять минутВслед за нехитрой брачной пантомимой? Влюбленный кавалер,Что славит (ангелов беря в пример) Сиянье духа, а не плоти,Должно быть, слышит, по своей охоте,И в дудках свадебных – музыку сфер.Нет, знавший женщин скажет без раздумий:И лучшие из них – мертвее мумий.Прощание с любовью
Любви еще не зная,Я в ней искал неведомого рая, Я так стремился к ней,Как в смертный час безбожник окаянныйСтремится к благодати безымянной Из бездны темноты своей: НезнаньеЛишь пуще разжигает в нас желанье,Мы вожделеем – и растет предмет,Мы остываем – сводится на нет. Так жаждущий гостинцаРебенок, видя пряничного принца, Готов его украсть;Но через день желание забыто,И не внушает больше аппетита Обгрызенная эта сласть; Влюбленный,Еще недавно пылко исступленный,Добившись цели, скучен и не рад,Какой-то меланхолией объят. Зачем, как Лев и Львица,Не можем мы играючи любиться? Печаль для нас – намек,Чтоб не был человек к утехам жаден,Ведь каждая нам сокращает на день Отмеренный судьбою срок; А краткостьБлаженства и существованья шаткостьОпять в нас подстрекают эту прыть —Стремление в потомстве жизнь продлить. О чем он умоляет,Смешной чудак? О том, что умаляет Его же самого, —Как свечку, жжет, как воск на солнце, плавит,Пока он обольщается и славит Сомнительное божество. ПодальшеОт сих соблазнов, их вреда и фальши! —Но Змея грешного (так он силен)Цитварным семенем не выгнать вон.Элегии
Портрет
Возьми на память мой портрет; а твой —В груди, как сердце, навсегда со мной.Дарю лишь тень, но снизойди к даренью:Ведь я умру – и тень сольется с тенью.…Когда вернусь, от солнца черным ставИ веслами ладони ободрав,Заволосатев грудью и щеками,Обветренный, обвеянный штормами,Мешок костей, – скуластый и худой,Весь в пятнах копоти пороховой,И упрекнут тебя, что ты любилаБродягу грубого (ведь это было!) —Мой прежний облик воскресит портрет,И ты поймешь: сравненье не во вредТому, кто сердцем не переменилсяИ обожать тебя не разучился.Пока он был за красоту любим,Любовь питалась молоком грудным;Но в зрелых летах ей уже некстатиПитаться тем, что годно для дитяти.Отречение
Дозволь служить тебе – но не задаром,Как те, что чахнут, насыщаясь паромНадежд, – иль нищенствуют от щедротЛаскающих посулами господ.Не так меня в любовный чин приемли,Как вносят в королевский титул землиДля вящей славы, – жалок мертвый звук!Я предлагаю род таких услуг,Которых плата в них самих сокрыта.Что мне без прав – названье фаворита?Пока я прозябал, еще не знавСих мук Чистилища, – не испытавНи ласк твоих, ни клятв с их едкой лжою,Я мнил: ты сердцем воск и сталь душою.Вот так цветы, несомые волной,Притягивает крутень водянойИ, в глубину засасывая, топит;Так мотылька бездумного торопитСвеча, дабы спалить в своем огне;И так предавшиеся СатанеБывают им же преданы жестоко!Когда я вижу Реку, от истокаСтруящуюся в блеске золотомСтоль неразлучно с Руслом, а потомПочавшую бурлить и волноваться,От брега к брегу яростно кидаться,Вздуваясь от гордыни, если вдругНад ней склонится некий толстый Сук,Чтоб, и сама себя вконец измучаИ шаткую береговую кручуЯзвящими лобзаньями размыв,Неудержимо ринуться в прорыв —С бесстыжим ревом, с пылом сумасбродным,Оставив Русло прежнее безводным, —Я мыслю, горечь в сердце затая:Она – сия Река, а Русло – я.Прочь, горе! Ты бесплодно и недужно;Отчаянью предавшись, безоружнаЛюбовь перед лицом своих обид:Боль тупит, – но презрение острит.Вгляжусь в тебя острей и обнаружуСмерть на щеках, во взорах тьму и стужу,Лишь тени милосердья не найду;И от любви твоей я отпаду,Как от погрязшего в неправде Рима.И буду тем силен неуязвимо:Коль первым я проклятья изреку,Что отлученье мне – еретику!