Ярость демона. Узник

– Раэш, придется тебе обслуживать этих клиентов, – я понял, о ком идет речь. – С остальными справятся девочки. Неси им вино – может быть, угомонятся.

Я сразу заподозрил, что это какая-то элитная аристократия или кто-то приближенный к ним, а Афанасий только что подтвердил мои выводы. Взяв в подвале семь бутылок вина и фужеры, поставил на поднос и направился к ним. Когда проходил мимо столика, за которым прислуживала Наташа, какой-то мужчина хлопнул ее попке, от чего девушка вскрикнула, отскочив прямо на меня. Тело отреагировало мгновенно – чуть отклонив корпус в сторону, я подхватил девушку за талию левой рукой, и закружился, чтобы не упасть и никого не сбить. Правая рука вместе с подносом описала хитрую кривую, но ни одна бутылка вина или фужер не упали. Отпустив девушку, я направился дальше. Расставил вино и фужеры в строгом соответствии с тем, что видел во дворце, пребывая еще в Капсуле Вечности. Хотел уйти, как вдруг услышал мужской голос.

– А разливать кто будет?

Парень смотрел на меня высокомерно: дескать, я такая деревенщина – даже не знаю, что надо делать. На самом деле, согласно этикету, если за столом сидят только девушки и женщины, я обязан открывать вино, разливая его по фужерам и бокалам. Если же за столом находится хотя бы один мужчина, то делаю это только по просьбе, так как подразумевается, что ухаживать за дамами должен он. Уж как Милу дрессировали этим этикетом, так что я знаю его в мельчайших подробностях. Говорить этому человеку, что он не прав, я, естественно, не стал, просто начал открывать вино и разливать его по бокалам.

Так и прислуживал им за столом все время, пока они сидели здесь. В основном девушки и парни разговаривали между собой, но периодически задевали и меня. Все, кроме все той же «ее сиятельства». В основном, это были почти безобидные шутки или подколки, вот только невзлюбивший меня парень старался именно унизить, показывая свое, так называемое, остроумие. Я все сносил со снисходительностью, едва сдерживая соответствующую улыбку, но всему есть предел.

– Надо же! – воскликнул все тот же «остряк». – Запомнил-таки, а я думал, что у тебя в голове только опилки.

Ярость поднялась волной, на краткий миг пеленой закрыв мои глаза. Но вторая сила не дремала, а мягкой, но стальной волей потянула ее обратно. А когда я понял, что, если не сдержусь, то пострадают хорошие люди: хозяйка постоялого двора и ее управляющий, ярость полностью успокоилась, забравшись в дальний угол. Но перед тем, как уснуть, прошептала: «Я все помню». Я ничего не ответил на это оскорбление. Больше таких явных оскорбительных фраз не было. Когда они встали из-за стола, этот, насколько я понял, барон не удержался и, бросив на стол медную монетку, произнес:

– Заслужил.

Я продолжил стоять, никак не реагируя на это. А когда девушки решили подняться, стал помогать, отодвигая стулья. Другие тоже выложили на стол какую-то медь, а единственная нормальная среди них девушка – мелкую серебряную монетку. Я даже не притронулся к этим деньгам, уйдя на кухню.

– Раэш, – обратился ко мне управляющий, – можешь идти домой. – Вот, держи деньги. Не беспокойся, с остальными девочки сами справятся.

Он передал мне деньги. Ого! Две серебряные монеты, что для меня очень много. В это время пришла Наташа и протянула мне руку с монетами, среди которых была одна серебряная. Я сразу понял, откуда эти деньги, но брать их не хотел – что-то внутри меня противилось этому, несмотря на то, что деньги мне нужны.

– Мне они не нужны, – ответил я ей, – бери себе.

На улице уже стемнело, но я все равно направился к своему жилищу в обход. Впервые за последние дни я был сыт. Кухарки, видя мои голодные глаза, подкармливали меня. Поначалу из жалости, затем из интереса – сколько влезет в этого двенадцатилетнего мальчика. А у меня и в самом деле еда проваливалась, словно в бездонный колодец. Я съедал все, наедался, но спустя час снова хотел есть. И перед выходом я снова поел. Кстати, узнал, как называется та белая соленая штука, что мне так понравилась – брынза. Делают ее из молока.

Утром следующего дня я отправился на тренировку в приподнятом настроении. Причина была проста: я очень надеялся, что меня переведут из грузчиков в официанты. Вернувшись с острова, я подходил к своему логову, но что-то меня насторожило, и я остановился. Хотел присесть, как вдруг тело перестало мне повиноваться, и в следующий миг я упал на землю. А еще через мгновение появилась боль, а тело свело судорогой. И наступила тьма.

Российская Империя, город Екатеринбург, императорское поместье.

– Сколько еще вам надо времени? – спросил император графа. – Слухи распространяются один похлеще другого.

– Ваше величество, – глава внутренней службы безопасности тяжело вздохнул и продолжил:

– По поводу человека, спасшего вашу дочь, ничем не могу вас порадовать. Поиски велись, но не настолько тщательно, как можно было бы. Причину вы знаете: мы не хотели вспугнуть организовавших покушение. Но и здесь явных успехов не наблюдается. Шевеления среди аристократов присутствуют, но нет ничего выходящего за рамки. Из столицы, как и из Петербурга, тоже никаких вестей. Единственная новость – это прибытие в город на Неве сэра Макмайера, который, судя по донесениям службы внешней разведки, может быть связан с королевской секретной службой. Но покинул он Британскую империю еще до покушения, и о его маршруте было известно заранее, а он его не менял. Из Европы, из Африэнна, из Американского Директората шлют официальные письма с пожеланием выздоровления цесаревне. Даже из Ацтекской Империи было письмо.

– А сколько еще времени моя дочь будет сидеть взаперти? – он чуть усмехнулся, вспоминая, что девочка после покушения очень сильно изменилась.

– Ваше величество, – с очень серьезным выражением лица заговорил граф Вяземский, – против нас действует очень опытный и грамотный враг. Я уверен, что титул его не меньше графа, и он имеет большие возможности. Также я уверен, что это покушение было спланировано давно, просто ждали подходящего случая. Не исключено, что за событиями переворота двухлетней давности стоит этот же человек. Тогда просто никто не ожидал, что вы среагируете так быстро, взяв всю ответственность на себя. Все это время он присматривался к вам, а теперь нанес удар. Если бы не случайность, то ваша дочь была бы мертва.

– Что же делать? – не менее серьезно спросил император. – У вас, наверняка, уже есть план.

– Все верно, – граф кивнул, – цесаревна является вашим слабым звеном, через которое можно нанести новый удар. Необходимо ее спрятать. Надежно спрятать, – добавил он после короткой паузы. – Необходимо объявить на всю Империю, что сохранить жизнь наследнице престола не удалось. Императорская чета убита горем, похороны будут закрытые, так как вы не хотите никого видеть. Все знают, насколько вы души не чаяли в своей дочери, поэтому такие действия не вызовут подозрения у людей. Кроме одного, того самого. Он постарается добраться до усыпальницы и убедиться в том, что там находится именно ваша дочь.

Императрица, присутствовавшая во время этого разговора, все время сидела тихо и только сейчас тяжело вздохнула. Она понимала правоту графа, так же как и понимала, что после расставания встретиться с дочерью ей придется еще очень не скоро.

– Ваше величество, – граф повернулся к ней, – не расстраивайтесь так. Через два года Людмила Георгиевна начнет интенсивно расти и взрослеть, и тогда мало кто сможет ее опознать. А если поговорить со Святославом Ивановичем, чтобы он немного подправил внешность, убрав характерные для вас черты, то только полный анализ ДНК или Артефакт Империи сможет выявить родство. Все знают, что он периодически становится затворником, производя свои научные исследования, поэтому возможность для посещения цесаревны у него будет. И без всяких подозрений.

За время последнего монолога Анастасия Матвеевна, супруга императора, вплотную подошла к нему, тем самым выражая свое согласие с любым его решением.