Страница 13 из 16
Третий способ самый сложный и самый эффективный. Это увеличение реакции магических каналов одновременно с полным контролем над ними. То есть, в первых случаях я создаю плетение и потом делаю посыл энергии. И все. В третьем случае я не просто делаю посыл, а разгоняю его при помощи своей воли, контролируя передвижение по каналам. Понятно, что таким образом насыщение плетения происходит намного быстрее. Маг тоже устает от такой работы, но чем выше контроль над каналами, тем длительнее маг может создавать заклинания. В этом способе важно соблюдать баланс между ускорением и контролем. Техники третьего способа являются родовыми секретами, которые на сторону не уходят. Никто не знает, сколько всего их существует, все из-за той же секретности. У моих родителей техники были разные, но они сумели создать единую, вобравшую в себя самое лучшее из двух. И именно ей меня и обучали. И отец, и мать.
Сейчас я сидел и пускал волны по телу, напрягая разные мышцы. Во второй части необходимо делать специальную гимнастику, но с прикованной ногой эффективности будет ноль. Поэтому ограничусь пока первой. И очень надеюсь, что это мне поможет справиться с моей проблемой.
Этот перелет был самый длительный и, как нам сказали, последний. Перед выходом нам показали небольшое представление. Подойдя к одному чернокожему, самому старшему и буйному, его отцепили от скобы. Тот, недолго думая, бросился на ниппонца и тут же получил разряд молнии. Всем все стало понятно. Ему сняли цепь с ноги и закрепили на шее. Ту же процедуру проделали с другим пленником, а конец цепи первого прикрепили к ошейнику второго. Такой цепочкой мы и спустились на землю, сразу направившись к городу, рядом с которым мы остановились.
Двигаясь по городу, я с интересом рассматривал местных жителей, на которых я действительно был очень похож цветом кожи. Он все же немного отличался, но при беглом взгляде это даже незаметно. А вот черты лица мог спутать только слепой. Орлиный нос уже отличал этих людей достаточно сильно, разрез глаз чуть другой, сама форма головы немного другая, но все вместе создавало совершенно другое лицо. Жилища были каменными, небольшие такие одноэтажные домики с черепичной крышей. Хотя нет, вон вдали виднеется пирамида типа зиккурат. Но в ту сторону нас не повели, буквально за стеной мы свернули направо. Ага, рынок рабов, насколько я понимаю.
– Да они с ума все посходили, – пробормотал я, увидев так называемый «товар».
Детей здесь было не то чтобы много, но около сотни можно насчитать. И это, насколько я понимаю, будущие гладиаторы. И тут мой взгляд упал на какую-то скульптуру, стоящую в центре рыночной площади. Изображение непонятно кого вызывало чувство отвращения, но то, с каким пиететом местные смотрели на нее, могло означать, что это, как минимум, тотем. Но, скорее всего, их Бог. Теперь не удивительно, что этим людям нравятся такие развлечения, как детские гладиаторские бои. И не удивлюсь, что обязательно с увечьями и кровью. Кроме презрения, эти… эти… эти нелюди не заслуживают больше ничего. Внутри меня вновь проснулась ярость, но я сумел ее успокоить, убедив, что сейчас не время.
Да, сейчас не время для побега. Как учили меня и отец, и Лик, бежать из плена надо либо в самом начале, когда еще отсутствует тщательная охрана, либо позже, уже узнав обстановку и продумав каждую деталь побега. Вот только, кроме этих слов, они больше ничего не рассказывали, поэтому я понятия не имел на какие моменты необходимо обращать внимание. В крайнем случае, если не буду видеть выхода, то просто погибну в бою, но захвачу с собой парочку этих индейцев. А если убегу, то пусть кто-то попробует меня обозвать этим словом! Когда меня заковывали и вели по дирижаблю, я впитывал в себя их запахи, чтобы точно знать, кого надо обязательно убить.
Приковали нас к стене так, что мы могли только стоять – ни сесть, ни присесть. Зато обзор был хороший, и я заинтересовался оружием. Много луков и копий, у некоторых видел глефы, а если мечи, то короткие. Боевые скипетры или жезлы не заметил ни у кого. Ранее я тоже не видел их, но там были свои причины: сначала Мила не так часто меня доставала при охране или магах, потом я сам избегал встречи со стражей. Здесь же вооруженных людей было очень много. Вот различные вещи, которые могли быть амулетами или даже артефактами, я видел, но понять, так ли это, не мог. Магическое зрение мне тоже не давалось. Подозреваю, что откроется вместе с возможностью работы с потоками.
А вот это начали подходить покупатели. Один такой гордый донельзя и два воина. Всего таких троек я насчитал шесть. Они что-то спрашивали у трех ниппонцев, а те рассказывали, показывая на нас. Сейчас я старался в мельчайших подробностях запомнить еще и лица.
«Очень интересно», – подумал я, видя, каким взглядом смотрят на меня индейцы. С каким-то предвкушением, что ли. Точно понять не смог. Тут заметил, как один воин наклонился к своему хозяину или господину (не знаю, какие тут у них взаимоотношения) и что-то зашептал на ухо, посматривая в мою сторону. Важно-гордый тоже перевел на меня взгляд. А затем заговорил с одним ниппонцем и, судя по азарту, принялись торговаться. После чего они ударили по рукам в прямом смысле, и мешочек перекочевал из одних рук в другие. Тут к нам подошел еще один индеец, обвешанный разными перьями и бусами. Или это были амулеты? Что-то заговорив на все том же непонятном языке, он поводил руками по моему телу, кивнув покупателю.
Мне надели на шею кожаный ремешок и только после этого убрали цепь. Заметил в руках у моего – ну, пусть пока будет хозяина – какую-то деревяшку. Помимо меня, он купил еще одного чернокожего мальчика – того, кто первым начал оскорблять. Вот только за него велась настоящая торговля, точнее аукцион. И вот тут я узнал назначение кожаного ошейника. Этот негр начал что-то высказывать и тут же скрючился, рухнув на землю. Плохо. Сбежать будет трудно.
Путь до жилища преодолели за полчаса. За пределами рынка я, наконец-то, увидел местных женщин. Ничего особенного. А вот рабов было очень много, и я понял, что в этой стране рабство процветает. Отличить их в первую очередь можно по внешности, но однажды я увидел раба-индейца. По крайней мере, у него на шее красовалось похожее на мое украшение. Двор, куда мы пришли, был огорожен невысоким каменным парапетом, дом также состоял из камня. Но повели нас за него, где стояло еще одно строение. Но и в него мы не попали. Рядом с ним находилось круглое углубление, где в данный момент тренировались дети. По возрасту самый старший был, наверное, семнадцатилетним, а может быть, и младше. Справа были ступени, ведущие к воротам, через которые можно попасть на эту тренировочную площадку. В данный момент ворота открывались, чтобы впустить нас. А воин, шедший с хозяином, что-то сказал детям.
Лишь только увидев лица, я тут же сделал пару шагов влево и встал, почти касаясь спиной стены. Лица. Предвкушающие, злобные, оценивающие, даже насмехающиеся – все они просто вопили, что сейчас что-то произойдет. Палки и палицы, с которыми они тренировались, так и остались в руках этих детей, а сами они двинулись к нам. Восемь человек, половина которых направились ко мне, другие к чернокожему. Я вошел в состояние гар’са первой ступени. Жаль, что не второй, как я уже умел дома, но хорошо, что хоть это получилось. Кстати, впервые это произошло на дирижабле. Вот один подошел ко мне и резко выбросил вперед палку. Чуть повернувшись и тем самым уйдя с линии атаки, я правой рукой поймал ее и продолжил движение. Не ожидая такого, парень двинулся за ней, но та попала в стену, а он напоролся на другой конец. И начал оседать. Повезло – палка попала в солнечное плетение. Но это ненадолго. И тут остальные одновременно бросились на меня.
Я принялся танцевать у стенки. Какие-то удары принимал на скользящие блоки, от других удавалось уйти, третьи попадали, но я успевал среагировать, поэтому ничего фатального не произошло. Но только до момента, когда мне сзади сильно попали по ребрам. Ярость поднялась из глубины огромной волной, а воля, которая должна ее сдерживать, сейчас была с ней заодно, подгоняя вперед. Перед глазами появилась кровавая пелена. Всего несколько мгновений я видел какое-то мельтешение, а потом потерял сознание.