Страница 4 из 13
– А мы к мужу вашему.
Их двое. Один постарше, один помоложе.
Хозяйка вздрагивает. Как издеваются, честное слово…
– Так он умер вчера.
– Мы знаем… а мы ему одну вещь должны вернуть…
Хозяйка сжимает зубы, ну как издеваются, честное слово, будто сами не понимают, что никакие вещи мужу сто лет не нужны…
– Вот…
Протягивают моток красной веревки, длинный моток…
– А… с-спасибо… только это… не нужно, наверное, уже…
– Нужно-нужно… Это знаете, что нужно сделать…
Леди На Лестнице
– А вас за что сюда?
Это ко мне обращаются. Понять бы еще, где я, и кто они все, которые меня обступили, и вообще как я сюда попал…
– А вас сюда за что?
Отчаянно соображаю, развожу руками:
– Ни за что.
– Как ни за что, раз попал сюда, значит, виноват…
Спохватываюсь:
– А… ну да. За убийство.
Тот, кто спрашивал меня, фыркает:
– Ишь, умный какой, тут все за убийство.
– Ну отчего же все, очень даже не все, я вот, например, украла бриллиантовое колье, – возражает кто-то.
– А я продал врагам чертежи звездолета на паровом ходу.
– А я…
– Хватит, хватит… это всё понятно… а ну-ка дайте на вас посмотреть…
Отскакиваю.
– Я… не позволю.
Понимаю, что придется драться. Одному против всех.
– Ладно, оставьте его, черт с ним…
Отворачиваются, уходят. Все. Разом. Я даже не ожидал, что они так быстро от меня отступят, не будут требовать, настаивать, ничего не будут…
Меня.
Оставляют.
Одного.
Идут в гостиную пить чай.
Странное чувство, обида какая-то, как в детстве, а-а-а-а, со мной играть никто не хо-о-о-чет…
Отворачиваюсь.
Оглядываю дом – не дом, настоящий замок, винтовая лестница извивается по этажам, сквозь узкие арки пробивается серый сентябрьский вечер, освещает картины на стенах, на картинах сплошь книги, книги, книги, книги…
– А у меня привидение есть.
Оборачиваюсь. Её я, кажется, ещё не видел… нет, видел, она поодаль стояла, когда меня допрашивали.
Она повторяет:
– А у меня привидение есть. Хотите, покажу?
Киваю:
– Хочу.
Жду, что она набросит на себя белую простыню и завоет страшным голосом.
Что-то белое, полупрозраченое появляется на лестнице наверху, горестно вздыхает, идет по ступенькам. Только сейчас понимаю, что вижу женщину, молодую, вроде бы миловидную, светлые волосы до пояса, белое платье, лицо не видно, стоит спиной… поворачивается, – еле сдерживаюсь, чтобы не заорать во всё горло, когда вижу почерневший от времени череп вместо лица.
– Вот… у меня привидение… её муж убил… а потом она с того света вернулась и его убила.
Призрак тает в пустоте.
– Вот оно как…
– Меня из-за этого сюда… из-за привидения.
Удивленно смотрю на неё:
– Да ну?
– Ну да. А вас из-за чего?
– Слушайте, ну честное слово, не знаю.
– А дайте я посмотрю.
Отступаю от неё, назад, назад, назад, почему я не хочу, чтобы она меня смотрела, почему…
Натыкаюсь на кого-то сзади, кто-то хватает меня…
– Нет, ты правда, показывай, что у тебя там, а то мало ли…
Пытаюсь оправдаться.
– Да я ничего такого…
– Чего – ничего такого, скрываешь, значит, есть, чего скрывать!
Они обступают меня, гневно шуршат страницами…
Крик.
Там, внизу.
В гостиной.
Все разом забывают про меня, кидаются кубарем по лестнице вниз, в гостиную, шуршат страницами, расталкивают друг друга, у кого-то выпадает листок, успеваю прочитать – «…эта ночь выдалась особенно тёмной, ближе к полуночи разразилась гроза, и мне казалось, кто-то ещё должен умереть в эту ночь…», а дальше не успеваю, страницу отнимают.
Возгласы.
Крики.
– Быть не может…
– Невероятно…
– Какой кошмар…
Расталкиваю толпу, пробираюсь вперед, вижу…
…кто-то еще пытается вытащить большую книгу из пылающего камина, но тщетно, – пламя уже пожирает обложку.
И кто-то в толпе – кажется, тот, кто первый спрашивал у меня, а тебя за что – провозглашает, громко, отчаянно:
– Убийство!
– Где вы были в момент убийства?
Это спрашивают меня.
– Я говорил с…
…понимаю, что не знаю её имени.
– ..у неё привидение.
– А, с Леди На Лестнице… понятно. Леди, вы это подтверждаете?
– Да, сэр.
– Леди, а вы сами где были в это время?
– Я говорила с…
– Дом Изгнанников, – называю своё имя.
– Кто может подтвердить это?
Киваю:
– Я могу подтвердить.
Потерянный Свет недоверчиво смотрит на меня:
– А ведь покойный всё с расспросами к вам приставал, что да как, да почему, да за что вас сюда… Вы на него злобу затаили, не так ли?
– М-м-м…
– Значит, вы его и убили?
Фыркаю:
– Если буду убивать всех, кто на меня злобу затаил, вокруг меня вообще никого не останется.
Леди На Лестнице хихикает.
Нас допрашивают. Всех. По очереди. Все оживлены, еще бы, настоящее убийство, в кои-то веки наши знания пригодились…
– А вы где были? – спрашивает Потерянный Свет у книжонки в невзрачном переплете.
– В чайной беседке.
– Кто может подтвердить это?
– М-м-м… н-никто.
– А вот ваша вчерашняя ссора с покойным…
– Да он меня довел, понимаете!
– Вы тогда крикнули, что убьете его.
– Да вы понимаете… ну, в сердцах я, в сердцах…
– Что в сердцах, всё очевидно, вы его…
Спохватываюсь:
– Стойте! Это не он!
– Не он?
Все недовольно смотрят на меня, а тебе вообще кто право голоса давал…
– Где вы видели, чтобы убийцу сразу нашли? Где вы видели, чтобы убийцей был тот, кого сразу подозревают?
На меня смотрят со снисхождением, а ведь дело говорит.
– А я видел…
Это уже позже. В маленькой гостиной на третьем этаже, где в окна заглядывает осенняя луна.
– А я видел…
Это книжечка в потертом переплете.
Спрашиваю:
– Что вы видели?
– Я видел… как убийцу с самого начала подозревали.
– Где?
– А вот…
Открывает свои страницы, читаю…
Не понимаю:
– Это что? Сразу нашли, кто убийца?
– Ну…
– Ну, так неинтересно.
– Вот именно… вот меня сюда и отправили… А вон Роза Во Льдах, у неё вообще убийцу не нашли. А вон Опера Призрака, там убийства не было, оказалось, герой сам застрелился.
Ударяет гонг.
Раз.
Два.
Три.
Все встают, все направляются к лестницам, понимаю, что нас хотят собрать в зале на первом этаже.
Рассаживаемся по креслам, Леди на Лестнице тянет меня за собой, усаживает рядом с собой.
– Итак, дамы и господа, сейчас я назову имя убийцы…
Смотрю на Потерянный Свет, похоже, он здесь за главного.
– …убийца тот, от чьего имени ведется повествование!
Недовольный ропот в зале.
Кто-то испуганно ахает.
– Но… это же против всяких правил!
– Нет-нет, этот прием считается в детективе законным! Итак, дамы и господа, я спрашиваю вас: у кого из вас повествование идет от первого лица?
Молчание.
Тишина.
Потерянный Свет поворачивается к сидящему у окна:
– У вас?
– Н-нет.
– Покажите себя.
Книга покорно раскрывает страницы.
– Гхм, и правда… а у вас?
– Нет.
– Покажите.
Шорох страниц.
– Пожалуйста.
– И правда… А у вас?
– Вот.
– Гхм… Вы?
Председатель подходит к Леди на Лестнице.
Пауза.
– Я…
– У вас повествование от лица убийцы?
Меня передергивает. Чувствую, что должен заступиться за Леди, здесь, сейчас, да почему должен, кому должен, кто мне вообще эта Леди, никто…
Леди На Лестнице открывает страницы.
– Вот. Рассказчик – друг убийцы… «В ту роковую осень, когда я приехал к Эдварду, он переживал один из самых тяжелых периодов своей жизни – он только что потерял молодую супругу, прелестную Элизабет, которая…»