Страница 80 из 82
Ошеломленный генерал, взглянув вопросительно, упомянул фамилию Аллен, но и здесь Торп признал свою ошибку. Аллены, оказывается, достаточно прожили в соседстве с Морландами, чтобы узнать им цену. Кроме того, теперь стало известно имя молодого человека, которому со временем должно будет достаться Фуллертонское поместье. Этого генералу было довольно. Сердясь на всех в мире, кроме себя, он на следующий же день помчался в аббатство и распорядился там уже известным образом.
Предоставляю здравому смыслу читателя решить, какую часть всего этого Генри сумел в то время сообщить Кэтрин; какую – узнать от своего отца, в чем помогла ему его сообразительность и что еще должно было разъяснить письмо от Джеймса. Ради его, читателя, пользы, я объединила вместе то, что он должен разъединить ради моей. Кэтрин, во всяком случае, услышала вполне достаточно, чтобы почувствовать, как мало она преувеличила жестокость генерала, вообразив, что он убил или подверг пожизненному заточению свою жену.
Генри, вынужденный разоблачить подобным образом собственного отца, заслуживал сейчас почти такого же сострадания, как в то время, когда знакомился сам с этим впервые. Руководившие генералом низкие побуждения заставили его густо покраснеть. Разговор между отцом и сыном в Нортенгере был резок до крайности. Услышав, какая обида нанесена Кэтрин, и поняв, что имеет в виду и с чем приказывает ему смириться его отец, он протестовал открыто и смело. Генерал, который привык, что при всех обстоятельствах его воля в семье имела силу закона, допускавший только безмолвное инакомыслие, только свободу воли, которая не осмеливалась выражаться в словах, ответил на противодействие сына – твердое в меру того, что оно основывалось на заключениях разума и велениях совести, – приступом безудержного гнева. Однако при подобных обстоятельствах отцовский гнев мог возмутить, но не устрашить убежденного в своей правоте сына. Генри сознавал, что он связан с мисс Морланд честью и сердцем. И веря, что сердце, которое его раньше поощряли завоевать, им побеждено, он не мог – в угоду вызванному бессмысленной злобой противоположному указанию и вероломно отобранному молчаливому согласию – нарушить верность долгу и уклониться от следовавших из нее обязательств. Он наотрез отказался участвовать в поездке в Херефордшир, предпринятой наспех в качестве повода для изгнания Кэтрин, и так же твердо заявил, что будет просить ее руки. Генерал пришел от этого в ярость, и они расстались в состоянии решительной взаимной отчужденности. Переживая нервное потрясение, которое могло пройти только после пребывания в одиночестве, Генри на какое-то время вернулся в Вудстон и во второй половине следующего дня прямо оттуда выехал в Фуллертон.