Страница 19 из 22
Через четыре дня, не заходя больше ни в какие порты, оставив по правому борту Японию, а затем по левому остров Сахалин, СРТМ вошел в воды Охотского моря и пришвартовался к борту огромной рыбоперерабатывающей плавбазы Восток.
***
На плавбазе Восток работало одновременно до пятисот человек. Кроме членов экипажа, отвечающих за жизнедеятельность судна, сюда входили так же те, кто трудился в консервных цехах, перерабатывающих выловленную и доставленную на борт базы рыбу. Как ни странно это будет звучать, но на этой тяжелой работе трудились, в основном, женщины. Порой их число доходило до трехсот человек, а иногда и больше.
Когда СРТМ пришвартовался к борту плавбазы, один из матросов, принимавших швартовые концы, «обрадовался»:
– О! «Свежее мясо» прибыло! Теперь нам полегче будет!
Что он имел ввиду, рыбаки СРТМа поняли очень скоро.
Не имеющие никаких развлечений на борту, кроме просмотра фильмов, которые уже знали наизусть, да библиотеки с зачитанными до дыр книгами, постоянно находящиеся на борту, тяжело работающие женщины искали «отдушину» в плотских утехах. «Счастливицам» удавалось обзавестись постоянным любовником, которого она берегла, как зеницу ока, от посягательства товарок. Очень скоро мужчины понимали, что вовсе не обязательно ограничиваться постелью только одной возлюбленной и «заводили» себе по две, а то и три «дамы сердца». Между женщинами часто вспыхивали безобразные драки, а иногда ситуация принимала и вовсе невообразимый характер. На каждого из «самцов», из тех, что не имели одной, постоянной любовницы, составлялся «график». И Боже упаси было кому-то этот график нарушить! Доставалось по полной и той, что «влезла без очереди», и тому, кто забрался ночью «не в ту постель». Именно поэтому уже уставшие прыгать из койки в койку мужчины так обрадовались прибытию тридцати, здоровых, крепких, истосковавшихся по женской ласке, мужчин. Именно их, членов экипажа СРТМа и назвал, посиневший от еженощного траха матрос, «свежим мясом».
Буквально через неделю почти каждый уже обзавелся постоянной любовницей на борту базы.
Пока СРТМ выгружал рыбу, все, свободные от вахты, отправлялись на борт базы и разбредались по женским каютам.
Валера очень скоро познакомился с двумя сестричками близняшками, которые и не думали его «делить», а с удовольствием ублажали и себя и тралмастера, иногда по очереди, а иногда и вдвоём.
– Ну что ты сидишь на судне, как бирюк? – Валера все еще не оставлял надежды вытащить друга на базу и познакомить хоть с кем-то: – Там бабья «нетоптаного», как грязи! Только выбирай! Пошли, хоть познакомишься с кем-то.
– Ты иди, – Митя курил, опершись на леер: – У меня работа есть, да и неохота заводить новые отношения.
– А никто и не говорит об отношениях. Так. Покувыркаться, пар спустить.
– Валер, ты иди. Я на судне останусь.
Митя смотрел в море, раскинувшееся до самого горизонта. В голове звучало стихотворение, которое он прочел недавно, и которое крепко засело в памяти:
Сделай паузу. Закури.
Или всё же без дыма лучше?
Белым снегом лицо протри,
Не оставив свободу грусти,
Чтобы ясность ума, и хлам
Чтобы сдуло морозным ветром,
Чтобы новое вверх по ногам,
Расчищая дорогу свету.
Сделай паузу. Улыбнись.
Закури, если просит сердце,
Подмигни и назад обернись,
Закрывая печальные дверцы.
Всё проходит. Так было всегда.
И, наверное, дальше будет.
Летом сменятся все холода,
Вновь судьба справедливо рассудит.
Должно быть, и ему нужно сделать паузу. Отдохнуть, отдышаться от всего. Побыть одному.
Наверное…
Глава одиннадцатая
В середине февраля СРТМ получил указание идти во Владивосток и становиться под плановый ремонт. Обычно судно ремонтировали в Лас-Пальмасе, но добираться до «родного» порта через моря и океаны было долго и накладно. А потому в Антарктике приняли решение ограничиться ремонтной базой Владивостока.
Сестрички-близняшки ревели в четыре глаза, повиснув на шее у Валеры. Мужчина, довольно ухмыляясь, успокаивал:
– Еще увидимся. Через месяц придем обратно, под борт Востока. Как раз соскучиться успеете.
– Мы уже соскучились! – продолжали рюмсать Валерины подружки.
Женщины, как могли, приодели своих любовников. Из Города у Моря рыбаки вылетали в сентябре, экипированные соответственно сезону. Летели в тропики, рассчитывая, как всегда, получить зимние одёжки от сменщиков. Но случилось то, что случилось. Конечно, на плавбазе им, по приходу, немедленно выдали робу: кирзовые сапоги, фуфайки, штаны и куртки, теплое белье. Все это было достаточным на время работы, а вот представить картину возвращения домой в таком «прикиде» – было и смешно и грустно. А потому дамы, в свободное от работы время, вооружившись спицами, раскупив в судовом магазине всю пряжу, вязали своим ненаглядным свитера и шапки. Те, кому не повезло, кому пряжи не досталось, распускали-перевязывали свои свитерки и кофточки, и красили их на камбузе, приводя в боле подходящий для мужчин цвет.
Валера махал обеими руками, одетыми в варежки, правую из которых связала одна сестричка, а левую – другая. На голову нахлобучил дурацкую шапочку-колпачок. Девушки только-только, ради него, научились вязать, так почему бы не сделать им приятное? Пусть видят, что он ценит их подарок.
Сдав судно службе вачманов, экипаж СРТМа через три дня вылетел в Город у Моря.
***
Митя открыл дверь квартиры своим ключом. Он уже давно принял решение не сообщать заранее дату приезда. Мало ли что может задержать либо на судне, либо в пути. Зачем заставлять маму нервничать.
– Мам! Мы дома! – Митя поставил дорожную сумку у порога. Обернулся к Валере:
– Проходи. Что-то тихо, где мама? Может, в магазин отправилась?
Митя пошел в кухню. Везде чисто, в мойке ни чашки, ни тарелки. Открыл холодильник, который сиял девственной белизной, чистотой и пустотой. Митя вышел в подъезд. Нажал кнопку звонка в квартире напротив:
– Тётя Софа, а где мама? Вы не знаете, случайно?
– Ой, Митенька! Ты приехал?! А мама в больнице.
– Как в больнице?! Что случилось?!
– Да я толком не знаю. Ты Ане позвони. Она пару раз заезжала и мне велела тебе сказать, что Надя в больнице.
Митя вернулся в квартиру с посеревшим в один миг лицом.
– Что случилось, – Валера обеспокоено смотрел на друга.
– Сегодня какой день недели? – невпопад, как показалось Валере, спросил друг.
– Суббота. А что случилось-то?!
– Собирайся. Надо к тёте Ане ехать. Она дома сегодня должна быть. Она все расскажет.
– Да что расскажет?! – Валера встряхнул друга за плечи: – Где мама Надя?!
– Мама в больнице. Соседка сказала. Сейчас поедем к тёте Ане и все узнаем.
– Зачем к тёте Ане?! Поехали сразу в больницу!
– Да не знает соседка, в какой мама больнице. И что случилось, тоже не знает.
Митя подошел к телефону, набрал номер Анны:
– Тётя Аня, это я. Мы сейчас к Вам приедем. Через полчаса, максимум, будем. Я уже вызвал такси.
– Хорошо, Митя. Машину не отпускай, сразу к Наденьке поедем.
Сидя у постели Надежды в эндокринологическом отделении Еврейской больницы, крепко сжимая в руках мамину ладошку, Митя узнал, что произошло месяц тому.
***
В последние полгода Надежда не очень хорошо себя чувствовала. Она сильно похудела, но списывала это на «возрастное», на нервы, на то, что беспокоится о сыне, потому как на отсутствие аппетита не жаловалась. Однажды Надежда порезала в кухне палец. Пустяковая на первый взгляд, ранка заживала долго, постоянно нагнивая, причиняя дискомфорт. Но в итоге все же зажила, и Надежда забыла об этом странном случае. Не давал покоя и тот факт, что женщина мучилась от жажды. Пила по три лита воды в день и никак не могла напиться. «Да что же со мною такое? Нужно сходить в больницу, показаться врачу» – думала она.