Страница 4 из 5
Мама понимала, что дочери явно не хватает отцовского внимания. Она просила мужа побольше общаться с Викой. Но все разговоры отца и дочери постоянно сводились к нравоучениям со стороны отца, и последующей ссорой. Папа сердился на дочь, называл ее взбалмошной и неблагодарной. Вика чувствовала как охладела папина любовь к ней, и это только вызывало желание самоутвердиться хотя бы вне семьи.
Марина слушала рассказ Вики и пыталась вспомнить, какую реакцию вызывал у нее новорожденный Максим. Конечно, ей тогда было только шесть с половиной лет, а не двенадцать, как Вике. Но даже и намека, чтобы невзлюбить своего братика не было. Напротив, рождение Максима явилось чудеснейшим событием не только для мамы и папы, но и для Марины. Она помнила, что когда мама еще была на последних месяцах беременности, они после ужина садились втроем, а точнее сказать, вчетвером. Мама с будущим Максимкой по середине, папа с одной стороны, Марина с другой, и разговаривали. Марина прикладывала ладошку к маминому животику, и с радостью ощущала, как там, внутри шевелится и брыкается новый человечек. Марина с ним говорила и пела ему песенки, чтобы тот успокоился и уснул, но Максимка не унимался, что вызывало у всей семьи счастливый смех. А когда Максимка родился, Марина каждый день, вместе с папой ездила в родильный дом и смотрела как мама через окно показывает им крохотное существо, которое было ее братиком. Через пять или шесть дней Марина с папой приехали, чтобы забрать маму с Максимкой домой. Папа вручил тете врачу пакет с подарками, а маме большой букет цветов. Взамен, папе вручили какой-то сверток перевязанный голубой ленточкой. Марина попросила, чтобы папа дал ей не надолго подержать братика. И папа, с улыбкой, бережно передал дочери это, завернутое в пеленки и одеялко, сокровище, легонько придерживая руки Марины. Максимка крепко спал. По его, почти круглому, лицу невозможно было понять, на кого он был похож. Марина задала вопрос родителям. Папа предположил, что Максимка будет похож на маму, но глаза, скорее всего, будут папины. Марина, почти утвердительно, заявила, что это все потому, что она похожа на папу, а глаза мамины. Тетя врач пояснила, что в большинстве случаев первая дочь бывает похожа на папу, а точнее на папину маму, а первый сын походит на маминого папу. Это высказывание показалось Марине очень интересным, и она спросила: «Тогда на кого же будет похожа вторая дочь?» Тетя врач от души рассмеялась, и погладила по голове любознательную девочку, и посоветовала: «Вот пойдешь в школу, будешь хорошо учиться, и в старших классах вы будете изучать интереснейшую науку, которая называется «биология», что означает «наука о жизни», и ты найдешь ответы и на этот, и на многие другие вопросы!»
А когда Максимке исполнилось полтора годика, он сильно заболел. Вместе с родителями, Марина тоже очень сильно переживала. Однажды, она сказала, что лучше бы она заболела, вместо Максимки! На это родители строго сказали, чтобы она даже не смела об этом думать. Но видя, что Марина, все таки, не успокаивается, они ей пояснили, что она уже переболела теми детскими болезнями, от которых пока нет прививок. Марина решила уточнить, так ли она мучилась как Максимка, и почему дети должны болеть? Родители пояснили, что дети, вовсе, не должны болеть, но должны выработать защитные силы в своем организме, чтобы в дальнейшей жизни побеждать всякую заразу. Когда к Максиму приходила врач, Марина просилась помочь ей. Та ласково говорила, что Марине нужно делать, а когда девочка исполняла поручение, благодарила ее за помощь. К великому счастью, Максимка выздоровел. Тетя врач пришла к ним снова. Она осмотрела Максимку, который уже вовсю бегал по комнате и весело смеялся, и, с улыбкой, сказала Марине: «Ну вот! Мы с тобой вместе вылечили твоего братика!» Марину эти слова не просто привели в состояние восторга, но и определили ее цель жизни. С этого момента, Марина твердо и неизменно решила, что станет детским врачом!
Но, видимо, у каждого человека свое восприятие жизни. А может быть, действительно, если бы Марина почувствовала, что все внимание родителей было перекошено в сторону Максимки, то возможно и она воспринимала бы его как лишнего члена семьи, который сам того не ведая, является преградой между родителями и дочерью.
Вика сообщила, что стала получать только двойки и пятерки. Ира, с нескрываемым удивлением спросила: «Это как же так?» На это Вика ответила: «Да все просто элементарно! Если я готовилась, то всегда отвечала на «пятерку», а если не готовилась, отказывалась отвечать вообще, за что и получала «пару».
Марина уточнила: «Так, значит, ты была отличницей? По всем предметам?»
Вика, пожала плечами и сообщила: «Да ничего такого особенного! Просто я с детства любила играть не в куклы, а в книжки. Даже когда еще не умела читать, я часами могла листать журналы, и всякие книжки с иллюстрациями. Текст, который я тогда не могла понять, я мысленно разукрашивала в разные цвета. А когда, в пять лет, я научилась читать, то стала раскрашивать разные абзацы по смыслу. Сейчас, мне стоит просто прочитать параграф или задачу, и они оседают в моей памяти под разноцветными ярлычками, за которые я их, как бы, достаю и воспроизвожу в слова или в числа. По крайней мере мне так легче!»
Марина, почти с восхищением, воскликнула: «Какая интересная методика! Надо будет и мне так попробовать! А то нам в институте такие огромные объемы информации задают учить! А я уже почти поняла! Все, что касается сердца и кровообращения у меня будет красным, мозг и нервы будут серыми, легкие голубыми, почки оранжевыми, ну и так далее!»
Вика рассмеялась и сказала: «Классно у вас получается!»
Марина отвернулась к окну, и, с нарочитой обидой сказала: «Слушайте, девочки! Мне только двадцать лет! И я сама еще не менее озорная и заводная, чем вы! И меня совсем не улыбает, что вы видите во мне какую-то взрослую и строгую тетеньку! Поэтому, давайте: никаких «вы», и никаких зажимов и ужимок!»
Вика протянула к Марине правую руку открытой ладонью, и задорно воскликнула: «Мне это нравится! Не люблю притворятся и лицемерить!»
Марина, не менее задорно, хлопнула своей ладошкой по Викиной, а затем то же действие повторила и Ирина. Несколько секунд подруги ехали молча, лишь довольно улыбаясь друг другу. Потом, Марина спохватилась: «Ой! Викусь, извини! Я тебя перебила!»
Вика, продолжая улыбаться, махнула рукой, и продолжила: «Короче говоря, меня очень быстро «подсадили». Дальше как у всех: прогулы, скандалы, пропажа вещей из дома, снова скандалы, побеги из дома, детская комната полиции. Пыталась таким вот идиотским способом уйти от реальности. Попала под влияние "друзей и подруг". Влезла в долги. Кражи, нападения на прохожих. Ужас! Сейчас, даже не могу себя представить, как я могла так поступать? Пробовала, что-то потяжелее, и, однажды, не рассчитала. Попала в реанимацию. Папа просидел со мной всю ночь. Я была без сознания, но чувствовала его присутствие! Когда очнулась, он сидел и плакал. Ни слова упрека! Только прощения просили друг у друга. Выписали. Отношения в семье стали налаживаться. Но меня часто ломало. Опять «нарисовались дружки». Среди них был один урод, который постоянно домогался меня. Он клялся, что я буду принадлежать только ему! Грозил, что если я «завяжу», он меня все равно достанет, где угодно, хоть на земле, хоть под землей! Родители писали заявление об угрозах в адрес несовершеннолетней дочери. С ним провели профилактическую беседу, после чего он при капитане пообещал оставить меня в покое, и его выпустили. Кроме этого в правоохранительных органах на него ничего не было, за что можно было бы привлечь его к ответственности. Почти месяц я его не видела. Потом, я заметила, что он за мной следит. Даже, когда выходила из дома вместе с родителями и с Рудиком, он проходил мимо нас проходил вперед, потом возвращался и поравнявшись с нами, с наглой улыбкой, вежливо здоровался. Мы все поняли, что тут нам жить не дадут. Хорошо, что в вашем городе есть филиал предприятия, в котором работает папа. Продали квартиру и переехали в ваш прекрасный город. Теперь все! Никаких "приправок" и никаких "дружков"! Надеюсь, ничего лишнего не сказала?»