Память стали

На моей визави, если что, кроме автомата висели ремни горной страховки, а к танку она добиралась, помогая себе гибридом лыжной палки и сложенного ледоруба. Очень впечатляющая вблизи штуковина, способная, в случае чего, заменить алебарду

— Двадцать пять кило, а два — пятьдесят*, — привел во всех смыслах тяжелый аргумент я. — Ты точно донесешь их быстрее танка?

Еще меньше мне улыбалось попасть под обвал, начавшийся от близкого взрыва, но на это я не стал давить. Мои же проблемы, не её. Не оценит. Особенно в таком нервном состоянии.

— Убедил, — в этот раз пауза вышла дольше. Под шарфом видно не было, но что-то мне подсказывало: Шана искусала себе все губы. — Я буду махать, куда рулить, только не тупи!

Ответить я не успел: альпинистка съехала по скосу брони до надгусеничные полки, на которую… легла, выставив вперед голову. Махать она не собиралась тем самым красным флажком, который я уже видел — он, оказывается, все это время был заткнуть за пояс у неё за спиной. Что ж, револьвер в кобуру, взяться за рычаги и… с богом!

[*Боевая часть фугасного снаряда для 122–125 мм. танковой пушки весит около 7–8 килограмм, однако метательный заряд куда тяжелее и массивнее — 13–16 килограмм. Ну и гильза с капсюлем тоже не из бумаги сделаны. Надо сказать, что в современных артсистемах крупного калибра метательный заряд подгружается отдельно от снаряда и может быть разной массы, что значительно повышает гибкость применения такого оружия на поле боя.]

До скального выступа мы добрались действительно очень быстро — минут за пятнадцать. Сам бы я это расстояние покрывал часа два, если не все три — выход крепкой породы оказался несколько дальше, чем мне казалось. Вообще, с оценкой расстояний в горных условиях у неподготовленного человека всегд будут проблемы, так что ничего странного…

— Подрывать нужно здесь! — перекрикивая рычание танкового мотора, показала мне рукой на вертикальный разлом в каменном монолите Шана. — Давай снаряд и заведи машину за угол! Туда!

Площадка под более-менее вертикальной стеной, рассеченной трещиной оказалась подозрительно ровной. Не идеально-выглаженной, но без какого-то заметного уклона — и это на склоне горы. Похоже, тут когда-то уже проводили работы какие-то горные работы, в том числе и взрывные. И те, кто их вели, озаботились оставить выступ, за которым можно было более-менее безопасно припарковать технику. Отвести её подальше, как на равнине, тут особо просто некуда было.

— Могу чем-то еще помочь? — прокрутив автомат заряжания, я добыл первый снаряд — и сразу же передал его через люк.

— Делать, как говорят, — на мгновение мрачно мазнув по мне взглядом, она приняла второй фугас и сразу же им занялась. Я мысленно присвистнул: похоже, мне повезло нарваться на сапёра-профи! Во всяком случае, контактные детонаторы боеприпасов она выкручивала очень уверенно и споро. — Давай, давай! Не видишь чем я тут занимаюсь?!

Я видел. На уступе женщина устроила на скорую руку временный лагерь — стащила все нужное под прикрытие каменного монолита. «Всё» это мотки провода, ящик с инструментом, рюкзак, компактный маломощный генератор, еще по мелочи. Пока я парковал «Шестерку», стараясь выбрать не только самое безопасное место, но и расположить корпус толстой лобовой бронёй в сторону взрыва, Шана успела выкрутить еще и капсюли вдобавок к детонаторам, и заменила их на запалы с проводами. Еще минута — и концы срощены с мотком кабеля… который моя визави непринужденно накинула на ствольный блок Стали.

— Эй!

— От тебя не убудет, а у меня нет катушки и времени нет мотать руками, — отрезала она.

Не слушая возражений, горная искательница (ну а кто еще?) потащила первый превращенные в подрывной заряд фугас в искусственный разлом. Правильное размещение взрывчатки отняло у неё гораздо больше времени, чем переснаряжение запалами, мне оставалось только смотреть, как разматывается кабель. Наконец женщина вернулась за вторым — и тут дело пошло быстрее.

Назад она уже прибежала бегом, сходу сдернула остаток смотки, пинками раскидала свои свертки и извлекла из них… кажется, это называется «взрыв-машинка»? В Голливуде любят показывать их как такой ящичек с рычагом под две руки, но я как-то видел армейский вариант с ручкой динамо и кнопкой. Тут был именно такой. Молниеносно накинув контакты, Шана… споро спряталась за кормой моей тэтэпехи! Спустя невыносимо-долгое мгновение я осознал, что это значит, и рвущимся с языка матом захлопнул люк. Едва успел!

Грохот близкого двойного подрыва показался мне не таким уж громким — и дело даже не в броне, просто большую часть энергии поглотил скальный выступ, а что вылетело наружу, отразил тот самый угол, за которым мы расположились. При этом танк некисло так качнуло, словно он на пару секунд оказался на палубе плывущего в шторм по морю корабля! Как же мне повезло, что у этой ненормальный не нашлось своего пластида, или что там местные саперы используют? Сейчас бы уже кувыркался по склону вниз вместе с осыпью! Главное, чтобы теперь сверху ничего на площадку не съехало…

Как прочтя мои мысли, по броне замолотили обломки камня, а визоры триплеса затянула густая пыль… правда, почти сразу же осевшая. «Бомбардировка» тоже прекратилась. Я рискнул приоткрыть люк: нет, похоже и правда кончились… «спецэффекты». Блин. Я понял, почему нас не засыпало: скала сверху сыграла роль этакого зонта и волнолома одновременно, пустив осыпь стороной, вернее, обеими сторонами от скального выхода. Мы со Сталью оказались в ловушке: даже мне было понятно, что на эти до сих пор подрагивающие «языки» из ледяных и каменных обломков даже ногой вставать опасно.

— Шана!!! — забыв про паранойю, высунулся я из командирки, но той и след уже простыл. Вернее, как раз не простыл: в нападавшей густым ковром пыли видно его было очень отчетливо. Пока я размышлял, высовываться или нет, она подхватила свой ящик с инструментами и метнулась к пролому. Опять достав револьвер, я двинулся следом, аккуратно заглянул за угол.

Тут взрыв наделал делов: фугасы, рванув в замкнутом пространстве, разорвали прочную породу по заранее намеченным линиям ослабления — и вышвырнули её вниз по склону, образовав широченный зёв тоннеля. Тут, пожалуй, даже «Шестерка» пройдет… и след уходил именно туда. Как там она сказала? «Вскрыть галерею»? И что-то там про гермодвери. Не просто бункер, какой-то масштабный объект внутри горы, и, надо полагать, не достроенный? Военный, разумеется — никто другой не стал бы тратить столько усилий, чтобы забраться в толщу камня. Хмм… а почему нет? Не пешком же они там ходили из конца в конец, следовательно, танк должен вписаться в габариты тоннеля. Кроме того, другого-го то выхода все равно нет.

Прежде, чем въезжать, мне пришлось откинуть антенны комплекса радиоразведки прямо на ящики с мороженым. Вообще, четыхметровые гибкие «усы» еще умудриться сломать надо было — для армии же делали! Но я-то не на казённой технике чай раскатываю, да и хрен найдешь замену, если повредишь этот комплект. Дальше пришлось поломать голову над геометрией, однако и тут конструкторы тяжелых танков прорыва подумали за пользователей заранее. Точнее, скорее учли опыт эксплуатации предыдущих моделей — максимально опущенная вниз пушка главного калибра пряталась своим концом под максимально поднятый отвал. Вот теперь — покатаемся!

Взрыв вымел большую часть обломков камня за пределы выровненной площадки и из получившегося въезда, но по оставшимся я проехал все равно с большой осторожностью. И попал, как и обещала альпинистка-подрывник в перпендикулярно тянущуюся влево и вправо галерею. Наклонную, и, судя по тому, что я видел в свете танковых фар, спиралью закручивающуюся внутри горы. Эх, надо нормальный свет все-таки на «Шестерку» …ладно, следы я и так вижу. Буквально несколько шагов, пока с подошв ботинок шаны густо опадала набившаяся туда пыль, но и этого достаточно. Поехали!

С габаритами я угадал: тэтэпэха прекрасно помещалась в галерее, правда, занимала её практически во всю ширину. Ну да, камень же, двухполосное шоссе построить еще на порядок больше затрат. Разумная причина съэкономить. А вот мысль о том, что в глубине комплекса, оставшегося без вентиляции, будет нечего дышать, посетила меня слишком поздно. С другой стороны, вроде до какого-то момента гермодвери оставались открытыми и все работало, так? Ну тогда главное — не задерживаться.