По линии взлёта

Мы проделываем тот же путь, что и вчера, с теми же препятствиями. Хотя кое-что изменилось.

- Ты сегодня одна?

Вит как бы невзначай оглядывается.

- Что? – не сразу понимаю, о чём он. Но уже через секунду вспоминаю сцену, которой стала свидетельницей вчера, наблюдая с окна. – А, Уля? – Вит поджимает губы, и я понимаю, что попала в точку. – Нет, она не приходила.

Вит не отвечает. Его челюсть напрягается, но лицо становится непроницаемым, а глаза опускаются себе под ноги – и это вовсе не для того, чтобы не споткнуться.

Мы укладываем Гая на кровать. Под звуки храпа стягиваем с него куртку. Как можно так быстро отключиться? Будто щёлкнули выключателем, и лампочка погасла.

- По традиции дальше сама, - Вит отходит от кровати. – Я свою миссию выполнил.

- Да, спасибо.

- Надеюсь, вы всё решите, и завтра у меня будет спокойный вечер.

Я морщусь.

- Поговори с ним, - резко вскидываю голову, чтобы посмотреть на Вита. Не ожидала от него советов. – Он не понимает, что происходит, поэтому мечется из угла в угол.

- Это сложно…

- Его козёл-директор, я прав? – Округляю глаза. Как он узнал? – Здесь за версту воняет его гнилыми методами. Чем он тебя шантажирует?

- Отказывается продлять контракт, пока мы вместе, - выдыхаю, затем поспешно добавляю: - Только не говори Гаю!

- Гай, мать твою! – внезапно агрессирует Вит. Я сощурилась, не понимая, откуда взялась злость. Он толкнул друга в плечо, тот в ответ всхрапнул. – Идиот! Я говорил тебе, что надо всё рассказать! Но нет! Ты ведь упрямый придурок! Дотянул до победного, себе же хуже сделал! Так тебе и надо! Будешь знать, как скрывать такие важные решения!

Я настораживаюсь, ничего не понимая из того, в чём Вит упрекнул Гая.

- Какие ещё решения? Что происходит? Чего я не знаю?

Делаю шаг в сторону Вита, выпалив все вопросы на одном дыхании, но в кармане его тёмных джинсов заиграл мобильный телефон. Нежная мелодия разнеслась по комнате.

- Это Снежа, - сообщает Вит, даже не взглянув на экран. Видимо, на её звонок поставлена особенная мелодия. – Она переживает ихочет узнать, как дела у её братца. Я пойду.

Вит разворачивается и уходит, оставив мои вопросы без ответа, а я повернулась к кровати, на которой развалился Гай, уставилась на него, словно телепатически смогу выудить у него нужную информацию.

Утром нам абсолютно точно придётся поговорить, выложив все карты на стол.

Я примостилась на краешке кровати, но Гай тут же закинул на меня руку. Что-то простонав, он притянул меня к своему телу, прижавшись грудью к моей спине. Я закрыла глаза, почувствовав дикую усталость.

Не заметила, как уснула, а когда проснулась от зимнего солнечного света, Гая в постели уже не было.

POV Вили

День прошёл как в тумане. Я с маниакальным постоянством выглядывала в окно каждый десять минут, хотя прекрасно знала, что никого нужного там не увижу. И всё же продолжала это делать.

Телефон зазвенел только однажды. Звонил Захар, чтобы поделиться со мной своими успехами. Я порадовалась за него, но под ложечкой монотонно посасывало.

Ожидание тянулось сильнее, чем Хубба Бубба. Я даже впервые за год включила телевизор. Музыкальный канал – естественно. Не прошло и пары минут, как на экране появились наши лица, а из динамика просочилась мелодия, будоражащая, стремительно циркулирующую по моим венам, красную жидкость, с привкусом металла.

Картинка возвращает меня в тот день, в тот момент в душевой кабинке, когда не просто пролетела искра, а разгорелся пожар, на котором я до сих пор горю заживо, словно ведьма на костре.

Особенно сейчас, видя через монитор его руки на мне, я помню их тепло. Его губы скользят по моей шее, а зубы впиваются в нежную кожу. Откидываю голову назад. Даже сквозь экран взбаламутились мурашки, и разлился жидкий жар.

Думаю, именно в тот миг Гай протянул мне руку, позволив ступить в его мир. С тех пор я постоянно чувствовала его присутствие в своей жизни. И даже сейчас я не знаю, где найти силы, чтобы жить без него. Не могу найти, да и не хочу.

Почему он ушёл? Почему не дождался моего пробуждения, не потребовал ответов? Неужели решил, что ему это не нужно?

Сердце стучит, уши закладывает. Стараясь успокоиться, выключаю телевизор, забираюсь на подоконник.

Уже темнеет. Радостный визг детей, обширная стройка снеговиков и снежных колонн подошла к концу. Родители загнали их домой, чтобы накормить и согреть. Я оглядываю комнату. Тоскливо, аж выть хочется.

Сумерки сменяются на ночь. Я не изменила свое место расположения. Облокачиваю голову на холодное стекло. Медленно сердце сбавляет обороты, дыхание больше не образует запотевшие облачка на стекле.

Вижу свет фар, задерживаю дыхание. Когда перед подъездом затормозило такси, разочарованно выдыхаю. Я не видела, кто вышел из машины, да и это и не нужно. Какая разница? Поэтому звонок в дверь застаёт меня врасплох.

Соскакиваю с подоконника, спешу к двери, чтобы широко раскрыть её. Едва успеваю затормозить стремление выпрыгнуть в подъезд.

Гай.

Стоит, упираясь рукой в стену возле двери. Его спина согнута, куртка не застёгнута, несмотря на мороз. Волосы покрыты инеем и направлены в разные стороны. Заострённые скулы ещё больше подчёркивает, как минимум, трёхдневная щетина.

Я поднимаю голову вверх, чтобы осмотреть каждую частичку его лица. Он делает то же самое, наши глаза встречаются. В воздухе застывает невысказанный вопрос, но если озвучить его, то послышится дуэт наших голосов:

- Ты в порядке?

Я отступаю назад. Поджилки сократились.

- Я могу войти? – спрашивает Гай так тихо, что я едва услышала. – Или чтобы ты впустила меня к себе, мне нужно напиться и устроить шоу? Могу я перепрыгнуть через эти условия? Или они обязательны? Могу я просто войти?

Боль отражается в его глазах. Чистый сапфировый цвет мутнеет. Я сглатываю, делаю глубокий вдох, словно затягиваюсь воздухом. За вдохом следует стремительный шаг, за миллисекунду приближая меня к нему. Я врезаюсь в его тело, вскидывая руки, чтобы ухватиться за его шею.

- Слава Богу, - выдыхает Гай. Я издаю всхлип, когда он подхватывает меня на руки, чтобы сократить разделяющее нас расстояние. Обвиваю его руками и ногами. Гай наклоняется вперед, входит в квартиру, ногой захлопывает дверь.

Его губы встречают мой рот на полпути.  Мы стонем, но звуки теряются в буйном поцелуе. Языки сливаются, зубы сталкиваются. Его щетина царапает искусанные губы и раздражённые от пролитых слёз щёки, но я лишь глубже погружаю свой язык в его рот и пальцы в мокрые волосы, оттягивая их в разные стороны, не заботясь о том, что ему может быть больно.

Гай не отстаёт. Его руки мнут мои ягодицы, а зубы то и дело ухватываются за нижнюю губу. Я не закалывала волосы. Они, к его радости, накрыли нас штормовой волной, напоминающей цунами.

Гай отрывает от меня свой рот, прислоняет меня к стене, чтобы помочь мне стащить с него адски мешающую куртку. Низ живота покалывает. Я хочу большего, поэтому сильнее прижимаюсь промежностью к его выпуклому бугру на джинсах. Гай охает, а я принимаюсь двигаться на нём, вырисовывая восьмёрки, словно обезумевшая.

Тыкаюсь носом  в его шею, напоминая новорождённого котёнка. Стараюсь дышать как можно чаще, чтобы наполнить себя ароматом Гая, на данный момент включающим в себя морозную свежесть, алкоголь и сигареты.

Гай запускает пятерню в мою гриву, сжимает её в кулак, оттягивает назад мою голову, скользит языком от уха до ключицы, мурлыча при этом. Рука держит крепко. Не имея возможности ответить, мне остаётся лишь наслаждаться лаской, не забывая при этом двигать бёдрами, дразня нас.

- Вили, - то ли рычит, то ли скулит парень, когда я в очередной раз дёрнулась от сильного давления на клитор. – Сперва мне нужно в душ!

Душ…

Ухмылка растягивает все трещинки на моих губах.

- Чего же мы ждём? – получается не соблазнительно, а хрипло. Но Гай всё равно замер, уставившись на меня потемневшими от страсти глазами. Пользуюсь его секундным замешательством, сползаю с него. Поворачиваюсь к нему спиной, медленно двигаюсь к ванной.