По линии взлёта

Хотя, надо признать, эта девчонка знает, как произвести впечатление. Её выступление… соглашусь с Таном, наверное, впервые в жизни. Это было вау. Она затронула моё нутро, выжимая из себя все соки. Такой самоотдачи стоит и восхищаться, и отругать её за это. К чему так пыжиться: никто не оценит. Лишь в следующий раз потребуют ещё больше. И это может с лёгкостью сломить её, как порывистый ветер тоненькую веточку.

- Ну, и? – Спрашиваю, приподнимая одну бровь, когда дверь за нами захлопывается.

- Что? – Она резко останавливается, поднимает голову вверх, чтобы посмотреть на меня.

Я смотрю в её слегка покрасневшее лицо, наконец окружённое кудряшками, которые отпечатались в моей памяти и отказывались убираться. Так мне больше нравится.

Вполне объяснима реакция Тана. Для нас эта девчонка что-то новенькое, напоминающее лёгкое дуновение свежего бриза в знойный день. Но то, что я могу понять этого козла, еще не значит, что я позволю ему окунуться в морскую пучину. Если уж на то пошло, что я не дам ему даже просто ноги помочить. Сам удивляюсь всплывшему собственническому настрою в отношении этой особы.

Отсутствие косметики делали её лицо по-детски милым. Карие, слегка влажные глаза казались ещё больше. Мне вдруг хочется узнать, какими они становятся, когда она возбуждается. Темнеют ли? Искрят?

Моргаю, одёргивая себя. Меня не должно это интересовать.

- Если у тебя есть, что мне сказать, то говори.

Я сажусь в одно из кресел, услужливо подготовленных подручными.

- Ты даже не сожалеешь? – Её вопрос звучит скорее как утверждение. Она тоже понимает, что это так. -  Мы с Ириной сидели здесь в ожидании тебя два часа, а ты даже не собираешься извиниться?

Пропускаю мимо ушей её вопрос об извинениях. Это смешно.

- Кто такая Ирина?

- Шутишь? – Она уставилась на меня, словно я – летающая тарелка, но когда поняла, что я спрашиваю серьезно, ответила: - Педагог по вокалу. И она тебя знает.

- Меня все знают. – Знаю, звучит слишком самоуверенно, но вот такой я самодовольный тип.

Лора что-то буркнула себе под нос, я ничего не мог с собой поделать, поднялся с неудобного кресла, шагнул ей навстречу. Хочу слышать абсолютно все, что вырывается из её соблазнительного ротика.

Черт, это отвлекает.

- И это значит, что я могу приходить тогда, когда хочу, - продолжаю я, делая из себя полного придурка. Но мне хотелось ещё немного её растормошить. Я уже увидел всплеск в общей гостиной, хочу сполна насладиться праведным гневом наедине. Вот и узнаем, так ли она добра, как показала себя на видео, в которое меня ткнул Тёма.

Не держит зла, да? Скажите это её глазам, засветившимся агрессией. Она точно не самаритянин. Я лишь убеждаюсь в том, что Лора Ви фальшива, как стодолларовая купюра, купленная в переходе.

- Неужели так сложно вести себя нормально? – Она прищуривается.

- Нормально? – причмокиваю, словно думаю, что это что-то съедобное.

- Вежливо? – Её брови приподнимаются, она вытягивает ладони вперед, словно удерживая невидимую тарелку.

- Я очень вежлив, - продолжаю кривляться.

- Правда? – Брови почти теряются в её густой шевелюре.

Конечно, нет.  Мы оба это знаем. С моей вежливостью она столкнулась лоб в лоб год назад, на кастинге, когда я в самой грубой форме выразил свое мнение о ней.

- Да, - киваю, но губы растянуты в ухмылке - я издеваюсь. Лора видит её, в глазах читается желание стереть эту гримасу бейсбольной битой. – Если бы я был невежлив, то послал бы тебя, продюсера и даже своего директора на хрен. И сегодня бы вообще не пришёл. Так что, скажи спасибо.

Девушка рычит, резко рванув вперед. О, она явно не готова меня поблагодарить. Куда же делась её вежливость?

- Это из-за тебя мы оказались в такой ситуации! – Закричала она, а я обрадовался. Есть! Дело сделано. - Если бы ты не накинулся на меня на кастинге, то и видео бы не было!

Упрёк хороший, и Лора явно ждала весь год, чтобы кинуть его мне. Неужели она думает, что укор застрянет костью поперёк горла? Вот уж нет.

Я не меняюсь в лице – ни капли раскаяния. Это раздражает её ещё больше.

- Не только моя карьера поставлена на кон, но и твоя!

 Хорошая попытка. Очко в её пользу. Но правда в том, что…

- Мне все равно, что будут писать обо мне или говорить за моей спиной.

- Но… - Лора захлопала длинными ресницами. Мне захотелось вытянуть палец, чтобы почувствовать их касания, похожие на шелест крыльев бабочки. – Тогда почему ты согласился?

- А это не я решаю. – Язык быстрее мозга.

Черт возьми! Готов отрезать себе эту мышцу за такое признание. Правда, потом будет проблематично петь. Отворачиваюсь, чтобы она не видела, какое воздействие на меня имеет это признание.

Всем заправляет Тёма. Я не произношу этого, но уверен, что девчонка дотумкала. И хоть я всеми силами стараюсь сопротивляться его власти, со стороны это выглядит как барахтающаяся, перевернутая лапками вверх букашка.

- Ах, вон оно что, - выдыхает Лора. – Так ты дерзкий на словах, но на деле отчитываешься перед директором.

- Лучше закрой рот. – Мой голос понижается. Я старался вывести её из себя, но в итоге пламя перекинулось на меня. Мне абсолютно точно не нравится, что какая-то ничего не значащая богачка сейчас старается меня уделать.

Она замолкает – послушная какая. И меня это раздражает ещё сильнее.

- Я все ещё могу послать всех и уйти. – Последняя попытка, которой я тешу себя, повторяя, что всё ещё могу что-то контролировать.

- Тогда почему ты этого не делаешь?

Поворачиваюсь, поднимаю глаза, чтобы увидеть её прямолинейный взгляд. Она не увиливает, не жеманничает, а просто смотрит, словно и правда хочет понять.

- Таким, как ты, не понять, - едко выплёвываю я, желая ужалить. И у меня получается.

- Ты меня не знаешь! – Лора моментально реагирует, вставая в оборонительную стойку.

- Я знаю достаточно, чтобы составить о тебе свое мнение. – Быстрее, чем приходит осознание, оказываюсь к ней впритык. Делаю вдох и окунаюсь в плен её чистого аромата. Что-то свежее, но не приторное. Как растворившиеся в лесном воздухе капли весеннего дождя. Изумительно.

- Ты ничего не знаешь, - её голос слегка дрогнул, несмотря на воинственный вид. Алые щёки побагровели. Возможно, разыгралась моя фантазия, но мне вдруг показалось, что даже её сексуальные кудряшки нервно подпрыгивают, словно пружинки.

- А я и не хочу знать, - противоречу самому себе. – В тебе ведь нет ничего особенного. Все предсказуемо. Прикидываешься скромной, доброй, наивной, но на самом деле хищница, всю жизнь прожившая в золотой клетке и кормленная отборным мясом.

Её карие глаза потемнели, проглатывая зрачки. Мой кадык дернулся.

- Тебе не понять, на что готовы пойти обычные люди, чтобы хотя бы приблизиться к твоему уровню жизни. – Сложно даже себе объяснить, зачем я это говорю. Но она должна понять, что… А что она должна понять?

- Моему уровню жизни? – эхом отражает она, а глаза сужаются, стараясь что-то спрятать. То, чего я не должен увидеть. – Ты не…

- Не знаю? – подсказываю. – Да, ты права. Но и ты не догадываешься, куда пытаешься проникнуть. Твоя стратегия неверна. Здесь не выживают скромницы. Только твари, готовые перешагнуть через любого.

Я ещё раз смотрю в её глаза, стараясь заставить себя отвернуться. Но чувствую, что уже третий раз попался на удочку. Тогда на сцене, в кабинете продюсера и сейчас. Только вот в данный момент нет никого, кто бы мог меня одёрнуть. Если я наклоню голову чуть ниже, то смогу почувствовать её горячее дыхание, а если высуну язык, то проведу им по её нижней губе – такой маняще трепещущей.

Она закусывает губу, замечая мой опустившийся взгляд. Хочу узнать, волную ли я её в той же степени, что и она меня. Но ничего не выдаёт её. Будь она в спортивном лифчике, я бы увидел явное свидетельство возбуждения. Прямо сейчас я официально возненавидел мешковатые свитера. Какой мудак их вообще придумал?

Её зубы продолжают вонзаться в нежную плоть, а у меня на уме уже другое применение этим белоснежным орудиям. Совсем рехнулся, но магнитное притяжение - необъяснимая сволочь. Я вытягиваю руку, чтобы поймать прядь её волос. Мне до чёртиков нужно узнать, такие ли они шелковистые в реальности, какими кажутся на вид.